- Что? Как ты смеешь…! – взрывается Сиф, видимо, само присутствие на Земле выводит её из себя. Но до этого молчавший хмурый воин с внешностью азиата и искусно убранными назад волосами кладёт ей руку на плечо.

- Огун?

- Девушка защищает свой дом, - сдержанно говорит он, но его холодные слова пробирают до костей. – Мы должны уважать её смелость, - он быстро снимает с себя всё вооружение и отдаёт Вольштаггу. – Я пойду с тобой.

Алиса кивает и пробирается через завалы к заветному входу в их дом. Огун идёт за ней, не отстаёт, кивает, когда она предупреждает его о крутых ступеньках или низких потолках. Лео крепко держит её за здоровую руку, с подозрением оглядывается на спутника. Хотя он и был поклонником Тора когда-то, но теперь времена изменились. Они вдвоём толкают входную дверь и проходят из тёмного и сырого коридора в светлое помещение их дома.

- Что-то вы быстро вернулись, - выходит к ним Роджерс, стирая с рук масляные пятна – с недавних пор он стал помогать Тони в мастерской, - но напрягся, увидев Огуна. – Кто это?

- Асгардец, - Лео помогает Ал снять курточку, затем только раздевается сам. – Ещё трое наверху. Они пришли за Джейн и малышами.

Стив смотрит исподлобья на пришельца, но тот выдерживает взгляд Капитана. Лео кивает ему и ведёт Огуна в комнату Джейн. Женщина сидит на стуле возле своих детей и поёт им колыбельную. Младенцы лежат в одной кроватке, тихие и сонные, не скажешь даже, что их отец – Бог Грома. Мужчина почти незаметно оттесняет Леонарда и Алису в сторону, быстро подходит к молодой маме.

- Леди Джейн, - негромко окликает её Огун, останавливаясь на почтительном расстоянии. – Вы помните меня?

- Да, конечно. Огун, верно?- она пытается встать, но один из малышей просыпается и начинает хныкать. Женщина берёт его на руки и укачивает. Все, кто уже видел их, удивляются, ведь малыши крупные и тяжёлые, не такие, какими обычно рождаются. Фостер отшучивается – это же дети Бога.

Джейн напугана и встревожена, но Лео сел у её ног, всем видом показывая, что никакой ас ему не страшен. Показалось, или, рассмотрев мальчишку лучше, Огун забеспокоился? Да быть такого не может, с чего ему бояться худенького болезненного паренька двенадцати лет отроду, даже если он прошёл ужасный плен и немного не дружит с головой. Что Лео немного помешан, они поняли быстро, ещё в лагере, он мог рассказывать какие-то совершенно безумные истории о других мирах, смешивая реальность и вымысел, говорил об огромных синих людях с красными глазами и о заросших чёрными волосами крохотных карликах, что трудятся день и ночь в своих мастерских. Алиса не очень озаботилась этим, она сама имела нечто подобное – действительность для неё часто переплеталась со сном, в смердящем жаре ей чудился морозный ветер, в грохоте выстрелов – звон тетивы. Она помешана на Фиоре, не может её забыть, не может принять новую реальность. Никто из них не может.

- Я и мои товарищи прибыли сюда по приказу Одина-всеотца. Он приглашает вас и ваших детей в Асгард.

- Приглашает? Меня и детей? – переспрашивает Джейн. Леонард хмурит брови, подбирается, словно для прыжка.

- Имеется в виду, что ты останешься в Асгарде, будешь растить детей в безопасности, а не среди войны. Я же правильно понял вашу цель, Огун, - с нажимом произносит Стив, что занял позицию у двери. Джейн и младенцы часть его команды, нет, часть его семьи, и он должен позаботиться о них.

- Да, вы правильно поняли, - асгардец строг и холоден, кажется, именно такими и были древние японские самураи.

- Пойдёшь со мной, Лео, - Джейн коснулась мягких волос мальчика. – Кто-то должен будет мне помогать с детьми. - Стив поджимает губы, но кивает. Джейн мудрая женщина, она поняла всё правильно. Кругом горе и смерть, лучше будет, если она вырастит своих сыновей там, где спокойно и безопасно. Если человечеству суждено исчезнуть, то пусть хотя бы в Асгарде сохранятся полукровки. Шутер вздыхает, но встаёт и начинает собирать вещи, так лучше, она знает. Джейн тянет её за рукав, обнимает за шею. – Ты поможешь мне перенести их? - и, дождавшись кивка, позволяет Огуну помочь ей подняться. Она бы с радостью забрала и Алису, девушка хорошая помощница, но место её на Земле в последние дни.

Асгард прекрасен. Это всё, что могут сказать прибывшие по радужному мосту люди. Так же застыл Леонард, часто представляющий себе это место, и если бы малыши на их руках не захныкали тревожно, то они бы так и стояли. Джейн не доверила никому из воинов своих мальчиков, а сама нести их не в состоянии – она ещё слаба. Ал проверяет перекинутый через голову кусок ткани, завязанный за шее – в такую импровизированную сумку ей положили младшего Эрика, самого тихого и спокойного из близнецов. Леонард же старательно отвлекал шумного Торнтона на блестящий Радужный мост, на сияющие доспехи удивлённого Хаймдалла, на постройки Вечного Города, на яркие, не такие как на Земле, звёзды, на величественный водопад мимо которого они проезжают, ведь от моста до дворца не дойти пешком. Торнтон или Тор-младший, трёх дней отроду, открывает маленький розовенький ротик, хлопает большими глазками и тянется всем хрупким тельцем к сидящей рядом маме. Эрик ведёт себя тише на руках Алисы, но едва мама отворачивается к брату, начинает недовольно булькать. Напротив них сидит Сиф и старательно делает отсутствующий вид. Позже, прочитав вместе с Тором-старшим “Старшую Эдду”, Шутер поймет, в чём дело, но сейчас четыре воина её мало интересуют. Свёрток с Эриком лежит на её гипсе и каждое лишнее движение простреливает руку так, что ощущается даже в щиколотках. Тогда она ещё не умела так терпеть боль, как сейчас. “Что нам страданья тела, когда душа страдает!” – нараспев декламировала она, смеясь.

Царская чета встречает их неожиданно тихо и скромно, нет ни большой свиты, но огромного пира. Только за спиной тоненькой царицы Фригг несколько служанок, да пара человек охраны. Леонард робеет и придвигается ближе к Алисе, а та опускает глаза, не в силах смотреть на блистательную роскошь небольшого зала, куда их привели. Она чувствует себя, как оборванец, пробравшийся в королевский замок с друзьями – их одежда поношена, давно нуждается в обновлении, хотя чистая и зашитая. Среди этого великолепия они выглядят жалко. Царица приподнимает юбки и лёгкими неслышными шагами подходит к Джейн, берёт её за руки, потом обнимает, утирая слёзы.

- Это мои друзья, - произносит Джейн тихо, протягивая руку к Лео. – Алиса и Леонард.

Мальчик, ещё прижимая к груди задремавшего от долгой поездки Тора-младшего, чуть выступает из-под защиты Ал. Фригг тихо охает и опускается перед ним на колени, не заботясь о мнущемся подоле пышно расшитого платья.

- Здравствуй, малыш, - ласково говорит она. И не ясно, с кем разговаривает – с растерянным Леонардом или с посапывающим младенцем.

- Его зовут Торнтон, но мы называем его Тор-младший, - выпаливает Леонард, вздрагивая, когда к нему приближается сам Один. – А это Эрик, - кивает он на руки Алисы.

- Как вы красиво их назвали, - улыбается царица, не сводя взгляда с краснеющего Леонарда.

Один кладёт большую ладонь на плечо жены и поджимает губы. Фригг кивает и поспешно встаёт, расправляя подол платья. Женщина подхватывает Джейн под руку и ведёт их в женскую половину дворца, где живут маленькие дети. Леонард уже взрослый, поэтому Фригг забирает Торнтона и оставляет его с Одином у входа.

- Они уложат малышей и вернутся, - вдруг говорит царь, голос у него густой, чёткий, но совсем не страшный, решает мальчик и идёт за ним в обеденный зал. Леди Сиф и три воина бесшумными тенями следуют за ними. Но Лео не отпускает чувство какой-то тревоги, словно… Он здесь уже был, словно он не в первый раз видит беззащитную спину царя перед собой. Мальчик ускоряет шаг и идёт вровень с Одином, руки сами тянутся обхватить его мощную ладонь, но он вовремя себя одёргивает – нужно уметь различать реальность и вымысел.

В комнате, куда приводит Джейн и Алису царица, много игрушек, детской мебели и подушек. Торнтона и Эрика сразу кладут в кроватки, несколько нянек останутся с ними, пока не будет мамы. Джейн тревожится, но подчиняется воле царицы – с детьми не будет ничего плохого, она покинет их ненадолго, их хотят видеть для беседы с царём. Алиса тяжело вздыхает и гладит здоровой рукой по головкам с редким пушком волос – она их уже не увидит.