Кречетов оглядел собравшихся за столом; взгляд его остановился на Белецком.

   - Не может же быть, чтобы она научилась распознавать чувства точнее человека! Но откуда-то же она узнала. У вас есть объяснение, Игорь Дмитриевич?

   - Не важно, - вмешался Каляев, до того все совещание молчавший, и только меланхолично поглаживавший пальцами серебристый корпус служебного планшета; Кречетов поглядывал на устройство с завистью. - Достаточно и тех людей, кто догадывался. Кто угодно мог ей сказать и теперь даже не помнить об этом. Допустим, упомянуть вскользь в разговоре друг с другом... Тут мы концов не найдем, но это и не важно. Важно другое: зачем искин передал информацию Абрамцеву?

   - Возможно, тоже ненамеренно. - Кречетов пожал плечами. - Упомянула в связи с каким-то иным поводом.

   - Каковых, надо полагать, предостаточно в кабине маневрирующего над сопками вертолета, - насмешливо сказал Каляев. - Возможно, ненамеренно. А если намеренно - то зачем?

   Повисла неприятная пауза.

   - На этот вопрос мы получим ответ только после того, как удастся допросить Иволгу, - сказал Смирнов. - Кожух выдержал взрыв, но сочленения элементов кибермозга пострадали от нагрева и удара достаточно существенно; кибернетики дают на первичное восстановление минимум трое суток. До того мы можем только выдвигать гипотезы. Прошу заметить: не ради того, чтобы кого-то обвинить! А для планирования наших действий. Вы предлагаете что-то конкретное, Михаил Викторович?

   - Я предлагаю исходить из предположения, что Иволга может руководствоваться некой неясной, пока неизвестной нам мотивацией в своих действиях, - сказал Каляев. - А также, что она способна вводить людей в заблуждение. Даже опытных киберпсихологов.

   Поднялся шум; сразу половина участников совещания заговорила одновременно - возмущаясь, не соглашаясь, поддерживая.

   Когда Смирнов, наконец, сумел призвать всех к порядку, он обратился к Белецкому:

   - Игорь. Ответь предельно кратко и однозначно. Так, чтобы понял каждый. То, о чем говорит инспектор Каляев, принципиально возможно?

   - Да. - В наступившей тишине голос инженера прозвучал очень громко. - Теоретически возможно. Однако это...

   - Достаточно! - перебил его Смирнов. - Раз возможно, то мы будем исходить из предположений, озвученных инспектором. Если Иволга, предположительно, может играть против нас "в темную" - нужно подумать и определиться, что мы можем ей противопоставить. Как можем вывести ее на чистую воду.

   - Я подразумевал лишь то, что на данном этапе расследования нам стоит критически относиться к любым полученным от искина сведениям, - сказал Каляев. - А конкретные меры продумаем, когда получим больше информации.

   Но его уже никто не слушал: только профессор Коробов, заведующий лабораторией киберсоциометрии, искоса взглянул в его сторону:

   - Ко всему в нашем деле стоит подходить критически, Михаил Викторович: это само собой разумеется. Итак, давайте подумаем...

   Совещание продолжалось еще полчаса и прошло в оживленном обсуждении; высказывалось множество самых разных предположений. По итогам Смирнов поручил Коробову адаптировать к задаче старый диагностический тест на "скрытые мотивы": ни к какому другому результату оно ожидаемо не привело.

   ***

   После совещания Смирнов остался в приемной давать комментарии прознавшим о случившемся представителям гражданских властей. Белецкий вернулся в научный корпус. Там, часом позже, его разыскала Абрамцева. Она был взбешена, и не пыталась это скрыть.

   - Игорь! - Она вошла в кабинет инженера без стука и плотно притворила за собой дверь. - Осведомленность Птицы - твоих рук дело? Твоего длинного языка, чтоб тебя!

   Белецкий отпираться не стал.

   - Слава знает? - спросил он только, не отводя взгляда от запутанного чертежа на огромном, в полстены, мониторе.

   - Нет, и не узнает, если ты сам ему не скажешь: хорошо бы тебе хватило ума хотя бы этого не делать, - зло сказала Абрамцева. - Он настолько же недогадлив, насколько на руку несдержан. Никому не будет лучше, если он нечаянно отправит тебя к праотцам.

   - Зато ваш инспектор догадался. Но почему-то не стал меня п-прилюдно топить, даже -п-помог замять вопрос. - Белецкий, наконец, оторвался от экрана и повернулся к ней. Глядя на его осунувшееся лицо и темные мешки под глазами, она вдруг почувствовала к нему острую жалость; всего на миг - но этого оказалось достаточно, чтобы гнев утих.

   - Не "ваш", а "наш" инспектор, Игорь. - Абрамцева со вздохом села на единственный не заваленный электронным хламом стул. - Каляеву нет нужды никого топить: мы тонем сами... Что сделано, то сделано, но объясни мне - почему? Зачем тебе это потребовалось? - Задала она вопрос, ответ на который в глубине души уже знала.

   - Поговорить хотелось, - буркнул Белецкий и снова уставился на экран. - Не к Смирнову же мне было идти.

   Абрамцева беззлобно выругалась.

   "Почему хорошие люди совершают плохие поступки?" - для инспектора Каляева этот вопрос являлся занимательной интеллектуальной загадкой; майор Ош ан-Хоба, будучи шатрангцем до кончиков ногтей, принимал противоречивую и неприятную реальность с терпеливым сожалением. Но для Белецкого, чьи отношения с окружающими всегда складывались непросто, все выглядело иначе.

   Ситуация, два года медленно развивавшаяся у него на глазах, была ему не вполне понятна и для него неприемлема - однако самые близкие и уважаемые им люди были в нее замазаны, а он, сторонний наблюдатель, мог лишь притворяться, что ничего не замечает, чтобы не сделать еще хуже. Этот клубок лжи и противоречий резал его по живому - но сожаление и разочарование, все накопившиеся за два года чувства, ему некуда было выплеснуть. Кроме как в железную жилетку ближайшего, мудрого, непоколебимо надежного друга.

   - И давно ты с Птицей все это обсуждал? - спросила Абрамцева.

   - Две недели назад. Не под запись, конечно, - не отрываясь больше от экрана, ответил Белецкий. Он не извинялся, хотя, безусловно, чувствовал себя виноватым - возможно, даже сильнее, чем следовало бы. Но к снедавшему его чувству вины примешивалось раздражение на тех, кто загнал его в этот тупик, выход из которого оказался первым шагом к пропасти. В висках стучало от злости и досады на Иволгу, подведшую его, вольно или невольно погубившую человека, которым он дорожил - но нуждавшуюся теперь в защите, как никогда раньше...

   Затолкав все эмоции в самый дальний угол сознания, Белецкий пытался вновь вернуть контроль над происходящим в свои руки. Со стороны он часто мог показаться человеком слабым, но глубоко заблуждался тот, кто действительно считал его таковым.

   - Если появятся новости - сразу сообщи. Пожалуйста, - сказала Абрамцева и, не прощаясь, вышла.

   Каляев поджидал ее, прогуливаясь по коридору. Через дверь он не мог ничего слышать, но ему и не нужно было.

   - Механический бог, Валя, - сказал он, подняв палец к потолку. - Когда все закончится - вспомните, с чего все началось: ваш друг решил исповедоваться своему механическому богу.

   Она не нашлась, что возразить.

   Из-за стены доносился тихий гул: в помещениях лаборатории шли работы по восстановлению искина.

   ***

   Иволгу спроектировали в той же лаборатории чуть меньше двух лет назад. Однако ее история началась намного раньше, в доколонизаторскую эру на Земле, когда было впервые экспериментально показано существование эффекта Чернышевского-Гаупа, или, как его называли чаще, феномена "размазанной секунды". Авторы объясняли через него яркие, зафиксированные документально случаи проявления интуиции или предвидения. Было сделано предположение о глубоком физическом взаимопроникновении прошлого, настоящего и будущего: "настоящий момент времени" предлагалось при этом рассматривать как некую точку фокусировки, а восприятие - как линзу с непостоянными параметрами.