Вот из-за детей у меня и произошла кровавая бойня. Ну да, я объясню поподробнее. Как я уже говорила, среди контрактников есть не только лучники, но и самый обычный люд — от лавочников, до посудомоек. И не все они живут в моем замке, что опять-таки способствует распусканию языка в мой адрес. Ну и вот, что приключилось…
Один кузнец-контрактник должен был отдать мне чертеж секиры, крайне удобной по его словам. И именно в тот момент, когда происходила наша аудиенция, в тронный зал влетел Гиблет и выпалил, что в главной кузне Кутежа крестьяне устроили пожар. Бросив всё, я естественно рванула в Кутеж, кузнец — за мной, ведь это была его кузня. И уже через полчаса мы дружно тушили нехилый такой пожар, который, как выяснилось позже, случился по вине брата кузнеца, который, воспользовавшись моментом, привел в пустой дом крестьянку и неплохо с ней повеселился, да так, что в порыве страсти они уронили керосиновую лампу в аккурат на край стола, где висела длинная тюль. Вот она и загорелась, а вместе с ней, как спичка, вспыхнул и весь дом вместе с кузней. В итоге, пожар потушили, но от дома остались только сгоревшие бревна, а виновники пожара с сильнейшими ожогами отправились на лечение к местной знахарке.
А нечего от оргазма отходить с полчаса…
Вернувшийся же после этого в Лес Вечной Осени кузнец, ругаясь на чем свет стоит, обрадовал женушку, что им придется платить деньги за новый дом. Та всё выслушала и с удовольствием проехалась по ушам мужа, заодно не забыв помянуть добрым словом и меня. Дети конечно же всё подслушали, запомнили, вышли на улицу, и пошли делиться новостями с другими детишками, попутно вывернув историю на изнанку так, что виноватой во всём оказалась я… И в том, что дом спалила… единолично… и в том, что дорогого папочку в долги загнала, по самое не балуйся, и в том, что папенькиного брата огнём сожгла, вместе с его крестьянкой, что вдруг стала жительницей Леса Вечной Осени…
А дальше вся эта история дошла до ушей жителей Леса, после чего они, и так питавшие ко мне лютую ненависть, взбесились окончательно, и взявшись за кустарное оружие пошли на меня войной. Всё могло оказаться менее плачевно, если бы в этот бунт вмешался Эмиель, но он, как по заказу, был в это время в родных краях высших, и решал вопрос об обращении Розы, с которой у него успел развиться нехилый такой роман. Так что, о бунте он даже не подозревал и это позволило обезумевшей толпе взяться за мою экзекуцию.
Поначалу, когда толпа только материализовалась на границе моих земель, я решила не обращать на них внимания. Ведь их сородичи, по моим подсчетам, должны были их утихомирить. Но, я просчиталась… А всё из-за того, что контрактники тоже пострадали, и часть их них была обвинена в пособничестве мне, и предательстве своего собственного народа. Видя, что толпа стала еще свирепее и крайне недвусмысленно стала двигаться в сторону моего замка, я отдала приказ защищать замок во что бы то ни стало, но ни в коем случае не убивать агрессоров.
Оперативно вооружившиеся прихвостни живой стеной встали перед замком, принимая на себя всю ярость толпы. Я же отдала приказ срочно связаться с Эмиелем, чтобы тот успокоил свой народ, однако, видя, как тает буквально на глазах мое войско, которое, слушаясь моего приказа, не било в ответ, я начала понимать, что дело принимает серьезный оборот и вполне может закончиться полномасштабным уничтожением моих подданных, после чего мой план по захвату горы гномов опять придется отложить на неизвестный срок.
***
А в это время прихвостень, отправленный телепортом к Эмиелю, успешно добежал до границы с землями высших вампиров, где встретил не очень-то дружелюбно настроенную стражу. Почтительно поклонившись, он подробно рассказал им о цели своего визита и вампиры, уже бывшие в курсе договора между Повелительницей и Эмиелем, его пропустили.
Как только в поле зрения зеленого прихвостня попал высший вампир, то, не соблюдая никаких приличий, он цепко ухватил его за подол плаща и резко потянул на себя, привлекая внимание. Высший уже хотел было испепелить нахала, но, увидев кем является нарушитель его спокойствия, передумал, а заметив крайнюю обеспокоенность прихвостня — насторожился. Миньон же, с невероятным чувством выполненного долга, передал Эмиелю в руки письмо, которое всю дорогу бережно сжимал в когтистой лапе.
Прочитав послание на одном дыхании, Эмиель резко сорвался с места и на ходу перетекая в свою высшую форму, полетел в замок Оверлорд, прекрасно понимая, что она его народ за необдуманный бунт может запросто уничтожить под корень. Он осознавал, что Оверлорд была безжалостной убийцей, и если в ком-то она не видела для себя выгоды, то легко могла от него избавиться. Допустить, чтобы это случилось с его людьми, Эмиель не мог…
***
А в это время в замке Оверлорд разворачивался локальный ад…
Большая часть прихвостней уже погибла, а другая — была сильно ранена. Видя, что никакого иного выхода из создавшегося положения, кроме как дать противнику бой, попросту нет, Оверлорд спустилась в кузню.
Надев на себя новые черные доспехи и взяв в руки секиру, она отдала приказ убивать всех, кроме лояльно настроенных контрактников. Дождавшись, наконец, долгожданного приказа и утробно зарычав, прихвостни бросились в атаку на опешивших от неожиданности бунтовщиков. Они видимо никак не ожидали, что Повелительница решится отдать приказ об их убийстве.
Наивные…
А Повелительница тут же поспешила к главным воротам, где в это время велась полномасштабная война. Там же её встретил и Дитрих, отстреливавший с безопасного расстояния своих же земляков, и по его лицу было видно, что он нисколько о этом не жалеет. Заметив появившуюся на поле боя Оверлорд, гном приветственно кивнул и принялся дальше убивать наступающих бутовщиков. А буквально через пару минут в небе раздался рев дракона, и на людей обрушился огненный дождь. Драконица, только вставшая на крыло, ещё крайне неуверенно взмахивала крыльями, но раз за разом продолжала поджигать всех без разбора.
Заметив это, Оверлорд тут же отозвала драконицу, опасаясь за её жизнь, все-таки дракон — это крайне важный стратегический объект, после чего, взявшись за секиру кинулась в толпу, рубя всех, кто под руку попадётся. Прихвостни, прекрасно знающие стиль боя их Повелительницы, спешно покидали радиус поражения, взамен заманивая в него как можно больше опасных противников.
Кровавое побоище длилось долго…
Прихвостни подключили все свои силы: тут были и лучники, и разведчики, и простые солдаты. Шаманы только и успевали, что воскрешать мертвых, уже не обращая никакого внимания на раненых.
В ход пошли катапульты и молодые самцы драконов, которые с большим аппетитом рвали на куски подчиненных Эмиеля.
Спешным образом воскрешаемая армия Оверлорда, потихоньку оттесняла бутовщиков, но даже это не могло остановить обезумевшую толпу. Бой только сильнее злил их, и они отбивались всё яростнее.
Внезапно Оверлорд, рубящая всех без разбору направо и налево, резко остановилась, как будто что-то почувствовав и, сдерживая бунтовщиков с помощью заклинания Преисподней, стала внимательно всматриваться в небо, пока наконец не увидела быстро летящую прямо на неё темную фигуру. После чего, не успевшую среагировать и увернуться, Повелительницу с легкостью подняли в воздух, не обращая абсолютно никакого внимания на тяжелую броню, в которую было заковано её тело. Однако в полной мере насладиться полетом ей не дали, с силой зашвырнув в витражное окно балкона её тронного зала. Пробив своей тушкой стекло и упав в воду портала, Оверлорд встала, с интересом разглядывая, кто же вытащил ее из мясорубки, развернувшейся у главных ворот замка, после чего, опустив оружие, уверенной походкой прошла к своему трону, с комфортом устраиваясь на нём.
Эмиель, приземлившийся недалеко от Владыки, не стал перетекать в человеческую форму, лишь сложил за спиной крылья.
— Я правильно понимаю, что оправдываться передо мной ты не будешь? — Эмиель произнес это с таким утробным рыком, что сомневаться в том, что он сказал это на полном серьёзе даже не приходилось.
