— Так вы его оруженосцы?

Жанна вновь повернулась к хохочущим над друг другом и предположением, кто из народов может больше съесть, молодым парням.

— Кто? Кого?

— Господина Торина, вашего короля, — отчего-то она никак не могла найти слова, чтобы объяснить привычные, самые простые и обыденные в ее жизни вещи. — Помощники. Чистить коня, следить за оружием, готовить еду…

— Мы его племянники. А за своим оружием у нас следит каждый сам, — с важным видом ответил ей светловолосый.

— Возможно, — кивнула девушка, и вдруг нахмурилась озадаченно, зацепившись взглядом за сапоги Кили. — А почему у вас такие ноги?

— Какие?

— Странные…

Она хотела сказать просто — большие, но не рискнула этого делать, боясь показаться невежливой.

— Ноги как ноги. Что в них странного?

— Ты еще у хоббита ног не видела. Да вон же он, погляди, — хихикнул Кили, кивнув в сторону костра.

Там рыжему усатому толстяку помогал маленький даже по сравнению с остальными человечек с озабоченным лицом. Жанна поглядела на него, и, не увидев издали ничего особенного, кроме сапог внатяг, покрытых мехом, вздохнула.

— И троллей не видела, — добавил Фили.

— И орков!

Слова незнакомые, ничего не значащие. Жанна изумленно моргнула, решив, что ее разыгрывают. Но, поглядев в серьёзные лица, спросила осторожно:

— А кого ещё я не видела?

— Ещё есть энты, — сказал Кили.

— Нет никаких энтов, это все выдумки эльфов, — нахмурил брови Фили.

— Еще умертвия.

— Умертвий тоже не существует, их придумали для таких доверчивых болванов, как ты.

Жанна молча слушала их перепалку.

— Я бы не был так уверен, Фили, — вмешался в разговор повар, что стоял к ним спиной, орудуя большущей поварёшкой в огромном котле. — Если ты не видел, это не значит, что их нет.

— А ты что же, Бофур, видел, выходит? — недоверчиво поинтересовался Фили.

— Как знать, — пожал тот плечами, повернувшись, наконец, к собеседникам лицом. Отпил из поварешки, довольно кивнул и продолжил: — Давно было дело, гулял я ночью по холмам, а в холмах тех могильники. Уж не знаю, что за тени там были, но страх как похожи! Я присматриваться не стал, знаете ли. Так быстро в жизни не бегал, еле ноги унёс. Беда ведь, коли встретишь их в одиночку.

Он добродушно улыбнулся, в карих глазах блеснули озорные искорки, что совсем не вязалось с его страшноватыми словами. А какая странная на нем шапка!

То есть народы, то нет их. Жанне понятнее не стало.

Она разглядела подошедшего к ним хоббита, видимо, обладавшего острым слухом и теперь с недоумением и обидой разглядывающего свои волосатые от колен ножки — чем, мол, не угодили? Теперь разница стала очевидна, и Жанна отшатнулась в испуге, поняв, что никакие это не сапоги. С такими ногами изображают исчадий ада, вестников дьявола, созданных не по образу и подобию божьему!

— Хватит с меня народов, раз вы о них сами толком не знаете, — сглотнув, слабым голосом проговорила Жанна. — Скажите мне лучше, где здесь ближайшая церковь? Мне просто необходимо туда попасть, и как можно скорее. Думаю, хороший духовник сможет все объяснить мне.

— А это что — церковь? — удивился Фили.

— М-место, где молятся Богу, — пролепетала Жанна.

Нет, они её просто не поняли. А может быть, здесь церковь называется по-иному? Нужно доходчиво объяснить, о чём речь, и все станет понятно и просто! И она начала:

— Бог — тот, кто создал вас… Бог, это…

— Тогда это Махал, — бесцеремонно перебил Жанну Кили. — Он сотворил нас из камня. Эльфы называют его Ауле… Есть еще Валар и Майар. Но о ком говоришь ты? И что значит — молиться?

Земля рванулась из-под её ног. Мир крошится, оставляя лишь пепел. Ей стало по-настоящему страшно — так, что затряслись руки. Они в самом деле не понимают, о чём она говорит. Это было выше её сил, больше того, что она могла вынести за один день, да что там — за целую жизнь. Её вера, ее путеводная звезда, ее опора! Единственное, в чём она всегда была тверда, что было неотъемлемым и нерушимым… Нет церквей?! А как же крещение, причастие? Ей никогда не вознести молитву, не получить отпущения грехов, она будет вечно гореть в геенне огненной!

«Если ты именно в ней сейчас и не оказалась», — чуть слышно усмехнулся кто-то, вечно подкидывающий дикие и безумные идеи.

— Нет, не может быть! — вырвалось у Жанны вслух. — Да где же я?!

Она пятилась, с трудом удерживаясь от отчаянного вопля, пока не стукнулась спиной о толстенный ствол. И стояла, переводя взгляд с одного гнома на другого.

Не страшно, что она вместо площади Руана оказалась в совершенно незнакомом и диком месте, в непонятной стране, населенной невиданными существами. Можно свыкнуться и с тем, что они — гномы, да пусть хоть как себя называют. Она вспомнила вдруг: это же зловредные создания, обитающие в земле и в камне. Они появляются снаружи крайне редко, больше для разных пакостей. Но отсутствие церквей… пугало больше, чем невероятное спасение, существа из сказок или волосатые сверх меры ноги.

В ушах зазвенело, окружающие предметы исказились и начали расплываться, а помутившееся сознание цеплялось за бородатые лица, дорисовывая рога и хвосты развеселой компании…

Стоп! Если они ничего не знают ни о церквях, ни о Франции… Ей пришло в голову зайти иначе. Может, начать со времени?

— Что-то холодновато для тридцатого мая, — осторожно произнесла Жанна.

— Сегодня только двадцать первое… Эк тебя приложило!

— А год? Какой сегодня год? — пристально вглядываясь в их лица, продолжала она с упрямой настойчивостью, не обращая внимания то, что кто-то добавил девять дней к ее жизни.

— Две тысячи девятьсот сорок первый, как и вчера…

— От начала Третьей эпохи.

Она рухнула наземь. Они говорили слишком серьезно и спокойно, чтобы ее обманывать. Она пару раз больно ущипнула себя. Но взволнованные физиономии двух братьев не исчезли.

— Ты не переживала бы так.

Оба они смотрели на Жанну с возрастающим беспокойством и в их взглядах блестело что-то, подозрительно похожее на жалость. Она сразу пришла в себя.

— Тебе лучше бы с Гэндальфом потолковать… Он-то побольше нашего знать должен, — поддержал брата Кили. — Может, ты с востока? А что? — обиженно повернулся на подергивание Фили. — Там тоже люди живут! А падала Жанна явно издалека. Вот говорят, есть такие приборы, как те, с какими орки стены ломают, если хорошенько размахнуться…

— Где маг? — звенящим от гнева голосом спросила девушка. Старик вдруг показался ей виновником всех этих странных и тревожных перемен, и она точно знала — никто ниоткуда ей не размахивался!

— Здесь, — раздался низкий ровный голос рядом с Жанной, и девушка вздрогнула, столь неслышно подошел Гэндальф. — Мы поговорим. Обязательно. Но тебя занимают вовсе не те вопросы, на которые нам действительно нужны ответы. Твоё появление здесь, как и твое спасение — настоящее чудо. Я сомневаюсь, что тебя занесло сюда случайно. Зачем ты здесь? Вот главный вопрос, на который тебе нужно найти ответ. И, боюсь, ответ этот ценен не только для тебя.

Теперь она заметила, что рядом стоят не только Фили, Кили и Бофур — вокруг столпились почти все гномы, и даже курчавую голову хоббита было видно из-за серого плаща мага. Кто-то смотрел на девушку так же, как братья — с жалостью и сочувствием, другие — просто с любопытством.

Король повернул к ней голову, лицо его оставалось непроницаемым — плотно сжатые губы, в холодном льду синих глаз не отражалось ни чувств, ни интереса к происходящему. Он нахмурил брови, словно раздосадованный случайной помехой.

— Ей самое место в Хоббитоне. Жаль, но у нас уже нет времени возвращаться туда. Бросить человечку здесь, в лесу, было бы убийством. Что ж, — взгляд его метнулся на мгновение влево и встретился с глазами Жанны, сразу напрягшейся, — полагаю, лучше всего будет довести её до первого безопасного приюта, что встретится на нашем пути, и оставить там.

Маг, поджав губы, недовольно отвернулся. Лысый воин, подошедший вслед за королём и вставший за его плечом, неодобрительно скривил губы, но возражать не стал.