Лианна закрыла книгу и улыбнулась. Волосы дочери Солнца золотились ровным светом, без лишних слов показывая приязнь и дружбу Лианны. Даже говорила она с Этайн по-иному. Не отстраненно-вежливо, как с Фордгаллом, не стреляла остротами, как с Мэллином, не наскакивала яростно, как на него самого, а, пожалуй, задумался Мидир, как с сестрой, с тех пор, как поняла магическим чутьем: Этайн беременна, и никто не сказал ей об этом. А ведь подобную новость должен сообщать самый близкий! Мидир же все медлил, все откладывал, находя оправдание то в плохом дне, то в нездоровье жены, то в осаде верхних…

— Пожалуйста, расскажи мне, — попросила Этайн.

— Очень старая баллада о двух влюбленных, которые никак не могли соединиться. Принц Риннан был из Дома Ночи, а принцесса Джиневра из Дома Дня. Их Дома были в ссоре, и принцесса вышла замуж за нелюбимого. А на второй день после свадьбы впала в сон-жизнь…. Риннан убил себя, а когда принцесса очнулась и увидела любимого мертвым, то упала рядом умерла уже навсегда. Говорят, они были первыми, кто получил Кольца Истинной Любви, и эта пара воскрешает себя в каждых влюбленных. Что ты знаешь об истинной правде?

— В земной книге королей говорится, что следовать ей должен каждый, именующий себя истинным галатом.

— О, как похоже! И что случается с теми, кто нарушает эти заветы?

— Нарушают многие, — грустно улыбнулась Этайн. — Немногие понимают. Наш мир такой, каким мы его творим. Случайные дурные слова, злые мысли и желания становятся материальными, и мир меняется вслед… Галат, по вине которого произошло подобное, может просто умереть.

— А ши — впасть в сон-жизнь. Это все равно что смерть, только отсроченная. Мало кто просыпается, для этого должно случиться чудо.

— Разве Нижний — не страна чудес?

— Должно случиться чудо даже для нашего мира.

Этайн охнула, коснулась живота…

Младенец на жертвенном камне. Занесенный нож, крик: «Не надо!», боль, словно клинок вонзился в ее сердце. А болью рвануло сердце Мидира. Дыхание прервалось, он отчаянно цеплялся за реальность, не находил ее и никак не мог вырваться из замкнувшегося в круг кошмара.

Вновь рыбкой взлетает жертвенный нож и вновь опускается. И не вздохнуть темный и плотный воздух…

Волчий король осторожно шагнул назад. Еще шаг и еще, отступил за огненный круг, замыкающий капище, и вынырнул из воспоминания, стирая его и для Этайн.

Открыл глаза и увидел серебристый балдахин над королевской постелью Дома Волка. Долго приходил в себя, успокаивая дыхание.

Это им пугали детей! Его боялись женщины Верхнего!

Впрочем, чему удивляться.

Джаред потянулся мыслью. Ничего не произнес, просто позвал.

— Сейчас иду. Где ты?

— Я жду вас в зале королей.

— Иди, моя любовь, мое сердце, — прошептала Этайн ломким, счастливым голосом. — Ведь Джа-а-аред зовет!..

Точная копия замка размером с локоть плавала в воздухе, посверкивая строгими голубыми гранями и ровными линиями.

— Нарушена защита. Вот тут и вот тут, — Джаред поманил пальцем макет.

Хитросплетения переходов приблизились, повернулись, стали отчетливее, а между ними, в стенах, переходах и на лесенках зазмеилась серая линия чужой потайной атаки.

— Каким образом это стало возможно? — причины волновали Мидира куда больше размеров паутины. Эту же сеть он видел прошлой ночью во сне Мэллина.

— Пока неясно, мой король, но теперь понятно, где щель, и я смогу перекрыть доступ, — ровно и даже отрешенно произнес Джаред.

— А вот тут, — показал Мидир на синюю заплату в восьмой стене, где паутинная нить обрывалась, — забито, пусть быстро, но — надежно. Выжечь эту серую гниль изнутри ты сможешь и сам.

— Вы не удивлены, мой король? Я вот, признаться, удивился, ощутив этой ночью вас внутри магического круга и вне его — одновременно.

— Очень, очень неприятный кошмар. Смертельный для Мэллина, побудь он там еще немного…

— Вы его вытащили? — советник продолжил после кивка Мидира. — Что видели?

— Черную воду, заколдованные иглы, безумных волков — целую стаю! — припоминал Мидир. — Дымного ши, лед и Черный замок. Тоже ненастоящий.

— Галаты нападут снова. Друидская магия убывает в Светлых землях, но кто-то подпитывает их. Уж не силой ли вашего брата?

Мидир молчал, ибо нечего спорить с очевидным.

— Дымный ши, — поцокал языком Джаред, так и не дождавшись никакой реакции. — Я был уверен, что это выдумка. Вода у нас только во рву и в реке. Друиды могут скомандовать ей… Только вряд ли она послушна им вне снов. Еловый лес будет за нас — он не предаст своих детей. А вот безумные волки…

Мидир задумался об ином и поймал лишь конец предложения.

— …мне, тоже обладающему кровью Джаретта, обратиться к ним. Не-маги вполне могут представлять угрозу и днем, но я…

— Нет!

— Мой король, — поклонился советник и сменил тему разговора. Слишком легко, на взгляд Мидира. — Посмотрите сюда.

— След магии. Оранжевый!

Мидир провел рукой по коридору от комнат принца, Джаред подхватил нить, прищурился:

— Ведет к гостевым комнатам.

— И что? Будем пытать наших новоприбывших? Это не волки, — нахмурился Мидир.

— Кого из нашей троицы вы подозреваете?

— Только не Фордгалла, — Мидир задумчиво прикидывал в уме, примеривая на каждого роль проводника злой воли. — Я обещал ему свою поддержку.

— Могу я узнать, в чем?

— Фордгалл — вересковый мальчик. Мама его красавица… И давно не живет со своим супругом, — Джаред, который всегда ловил намеки, скрестил руки на груди, замер тревожно, и Мидир решил договорить, что знал: — Фордгалл, без сомнений, сын короля. Было время, когда лесной лорд и принцесса не раз проводили Лугнасад вместе. И, видимо, оба сказали слова любви. Он — до брака, она — после. Ши редко любят, еще более редко любят дважды, но…

— О нет! — мгновенно просчитал все варианты советник. — Как все скверно. Куда хуже, чем я думал! Он ведь — о старые боги! — старше наследного принца! Если король признает его своим…

— Для передачи власти по старшинству нужно не так много. Да, трон может ему достаться, если его поддержат ярлы лесных кланов. Джаред, что ты так распереживался? Старый король крепок.

— Фордгалл из тех, кто накидает веток на все дорожки. Только Мэллин радовался, что этому сучку никогда не стать дубом! Даже каламбурил на сей счет, соединяя ветки боярышника и солнце во всевозможных сочетаниях, и довел-таки лесовика до бешенства! А ведь Форгдалла любят, очень любят! Он силен, храбр, обаятелен, умеет убеждать… — Джаред помялся, Мидир кивнул ему, подстегивая договорить. — Однако это тот редкий случай, когда я солидарен с нашим принцем. Фордгаллу недостает всего ничего, чтобы быть в моих глазах достойным претендентом на престол: он понятия не имеет, что такое честь, мой король!

— Тем более, Джаред! Держи друзей близко, а врагов — еще ближе!

— Иногда, мой король, мне больше нравится другая фраза вашего отца, — проронил советник, поняв, что его опасения не сочли важными.

— Твоего деда, Джаред, твоего деда! — Мидир не упустил возможность щелкнуть племянника по носу. — Какая именно фраза?

— Нет ши — нет беды, — молодой советник вздохнул так, будто и правда сожалел о том, что не может ей следовать. — Остаются Джилрой и Лианна.

— Несмотря на то, что я хотел бы обвинить принцессу — она не слишком-то любит волков! — я не стану этого делать, — Мидир задумчиво постучал пальцами по черной столешнице.

— Почему, мой король? — Джаред, как водится, не мог оставить ни одно решение не проясненным. В стремлении к ясности племянник очень напоминал Мэрвина, хотя выгодно отличался терпимостью к волкам и их диким выходкам.

— Она, даже стоя на лобном месте, плюнет в глаза своим врагам. Либо воткнет нож в сердце, — Мидир очень живо представил нож в груди Фордгалла и встряхнул головой, прогоняя глупое видение, — но не станет действовать исподтишка.