Замок поддался бесшумно. Приоткрыть дверь и стремительно просочиться внутрь труда не составило. Забывшийся Яранг не заметил бы вторжения, даже если б Июм дверь ногой открыл. А вот дальше был этап, в котором Июм был не совсем уверен. Но не привыкший отступать, он все равно шагнул к постели, на которой раскинулся его Рыжик. С закрытыми глазами, закушенной губой, покрытый испариной так, что рыжие прядки прилипли к вискам и плечам — он был так красив, что Июм не сразу заметил, что Рыжик ласкает себя сам. От этого зрелища Июм сглотнул и невольно облизнулся. До сих пор он ограничивался только рукой да просмотром роликов, но сейчас он хотел сделать это с Ярангом, и только с ним. И даже подготовился: по части теории интимных отношений он вообще был мастером, и теперь собирался опробовать это на практике.

Раздевался он быстро, благо что и снимать было особо нечего: только домашние брюки. А белье он благоразумно решил не надевать. Стянул резинку, чтобы волосы рассыпались по плечам и скользнул в постель.

Яранг испугано вскинулся, дернулся, заалел щеками еще больше, когда понял кто это, и что его поймали на «горячем», попытался отстраниться, но Июм был к этому готов. И сопротивление подавил самым радикальным способом. Откинув руку Яранга, прикрывающую пах, он оседлал его бедра, потерся своим возбужденным членом о горячую, влажную и каменную плоть, и накрыл губы поцелуем. Яранг застыл, неверяще глядя на него, но шансов опомниться Июм ему давать не собирался. И, отпустив его губы, шепнул, улыбаясь шало и жарко:

— Ты эгоист, Рыжик. Я тоже хочу получить кусочек.

Яранг угрожающе зашипел, но Июм качнулся еще раз, и только улыбнулся, увидев, каким шокированным пониманием заполняются зеленые глаза его любимого кота.

— А ты думал, что я шучу? Я. Тебя. Хочу.

Яранг еще пытался сказать что-то протестующее, нес всякую чепуху про «нельзя», но захлебнулся воздухом и стоном, когда Июм добрался сначала до одного его пикой торчащего соска, а потом до другого.

…Это было немного неловко, самую капельку стыдно, но жарко и хорошо. Несмотря на всю подготовку, было больно, очень больно, и Рыжик не раз пытался остановиться, но Июм держал его крепко, не выпуская из кольца рук и ног. И сам задал ритм, при котором от ощущений, казалось, искры сыпались из глаз, а тело выгибало дугой. Яранг его не жалел, двигался в нем мощно, глубоко, заставляя поскуливать и грязно материться. Если бы отец услышал такое от «тихони Июма», то заставил бы его вымыть рот с мылом, но его не было, а Яранг от грязных словечек только двигался еще быстрее, почти не выходя. И еле успел накрыть рот ладонью, что бы Июм не перебудил своим финальным криком весь дом.

…Разумеется, потом Яранг долго ворчал и смеялся, когда расслабленный, сытый и довольный Июм, нежась в его объятиях, рассказал о своем «гениальном плане». Также долго загонялся по поводу поставленного ультиматума на тему: «Ты мой и только попробуй что-нибудь муркнуть по этому поводу». Но в конце концов, успокоился и даже замурчал, счастливо жмурясь…

— О чем это ты думаешь с таким мечтательным и счастливым видом?

Июм открыл глаза и улыбнулся склонившемуся над ним Ярангу. Тот был после душа, влажные волосы не прятали ушки, как обычно, и Июм потянулся их погладить.

— О тебе. И нашем первом разе.

Яранг хмыкнул, долгим движением лизнул в губы и, вывернувшись из его цепких лапок, отошел, суша полотенцем волосы. С их первого раза прошло немало времени, они оба выросли, Яранг стал еще выше, раздался в плечах, но бедра остались такими же узкими, а хвост стал еще более пушистым. Вытянувшись на кровати и подперев голову рукой, Июм откровенно ласкающим взглядом прослеживал все изгибы его тела, чувствуя, как горячая волна возбуждения собирается внизу живота. Если Рыжик собирался сегодня поспать, то свои планы ему придется отложить.

— С чего вдруг тебя потянуло на воспоминания? — словно почувствовав его взгляд, Яранг обернулся через плечо и игриво помахал хвостом.

— Да так, думал о том, какой отцу сделать подарок. И, знаешь… кажется я знаю какой, — Июм дернул уголком губ и грациозно сел в постели. — Но сначала… Тебя не было целых двадцать минут, и я соскучился. Так что бросай полотенце и иди ко мне.

========== 4. Яранг ==========

Комментарий к 4. Яранг

Эта часть вышла очень маленькой, но не потому что Ярангу нечего про себя сказать, просто он не отделяет себя от Июма

Внимание! Имеются мужские слезы. ладно, одна маленькая слезинкаСквикающимся лучше не читать

Иногда Яранг чувствовал себя законченным подкаблучником. Не то, чтобы ему не нравилось или он был против, просто смотрелось это весьма забавно. Он был выше Июма почти на голову, сильнее, шире и больше, но именно он, когда доходило до дела, кивал и, улыбаясь, выдыхал: «Да, мой хороший, как скажешь». И все действительно было так, как хотел Июм, со стороны кажущийся тихим и почти незаметным. Справедливости ради надо сказать, что покладистостью Яранга Июм не пользовался в каких-то личных целях и любой его план, будь то шалость в детстве или поход по магазинам - уже сейчас, всегда включал участие в нем Яранга. Июм никогда не позволял своему Рыжику чувствовать себя ненужным или забытым, всегда серьезно выслушивал его мнение, даже если в результате все равно делал по-своему. Единственное, в чем он позволял Ярангу доминировать безоговорочно — это секс. Но и тут его скрытая властность давала о себе знать. Правда, уж в этом Яранг уступал ему редко и навязанный ритм ломал сразу, отлично зная, что доставит его мальчику наибольшее удовольствие на самом деле. О да, сексом они занимались регулярно. «Тихоня Июм» в постели был просто ураганом, но они совпали и в этом.

…Яранг вздохнул, покосился на часы. Второй час. Несмотря на то, что Июм вымотал его прежде, чем уснул, сон не шел. Взгляд то и дело устремлялся за окно, где небо периодически окрашивалось всполохами пока еще далекой грозы. Может, в этом все дело? Бури Яранг не любил. И, сколько помнил, так было всегда. Дожди его не пугали, но раскаты грома и молнии заставляли его сжиматься, превращаться в маленький, трусливый, пищащий комочек. И даже став взрослым, он иногда не мог сдержать инстинктивное желание прикрыться хвостом и прижать уши к голове. В детстве от грозы он прятался в папиных руках, который, отвлекая, тихо пел ему колыбельные или рассказывал сказки. Теперь рядом был Июм, но сейчас он спал, прижавшись к нему и сопя в ключицу. А страх уже заползал под кожу, растекался по телу вместе с кровью.

Яранг закрыл глаза, чтобы не видеть зарниц, подсвечивающих свинцовые тучи. Сердце бухало в груди тяжело, гулко, словно кровь стала густой, тягучей. Это было смешно, он сам это понимал, но совладать с собой не мог. Почему-то он был уверен, что гроза будет страшной, и эта уверенность не давала ему и шанса на то, чтобы успокоиться.

Первый далекий раскат грома прозвучал, когда он все-таки смог взять под контроль хотя бы дыхание, ставшее слишком частым. От резкого звука Яранг крупно вздрогнул, и Июм во сне что-то невнятно пробормотал. Второй раскат был гораздо ближе и громче. А потом они превратились в какофонию…

— Яр?.. — Он не сразу понял, что до него пытаются дозваться. Июм с силой стискивал его за плечи и, нависнув, пытался поймать дикий взгляд. — Котенок?

— Прости… — выдох дался Ярангу с трудом. — Я тебя… разбудил. — Окончание утонуло в невнятном мяве, когда молния, как показалось, ударила прямо в окно, на миг ослепив. Запоздало пришла мысль о том, что о его страхе не знал никто, кроме отца. Если гроза была днем — он всегда прятался в самый дальний и темный уголок и сидел там, пока она не заканчивалась. И сейчас перед Июмом было стыдно. Если тот рассмеется…

— Ты боишься грозы? — Июм смеяться не стал. Но, похоже, рассердился. — Почему раньше не сказал, Рыжик?! — Но ответа дожидаться не стал. Вместо этого он решительно потянул одеяло на себя, закутывая их обоих по самую макушку. Придвинулся ближе и обнял, оплел руками, ногами. Прижал голову к груди, аккуратно прикрыл ушки.