О друг, жалеть ты будешь без конца
О том, что сделал, слушая глупца.
Ведь сам ты стал глупей глупца любого,
Коль не хотел ты слушать мудреца!
— Пропало три великих имени, — продолжал отшельник, — которые могли пригодиться мне в великих делах, которые благодаря святости того мужа избавили бы меня от тягот до конца дней моих. И я так ничего и не достиг, не устранил никакой беды и опасности, чтобы это могло пригодиться мне в дальнейшем:
Если б науку эту могли познавать мы мечтою,
Круглых невежд на свете не было бы тогда.
* * *
— Я рассказал эту притчу затем, — продолжал везир, — чтобы падишах знал, что советы и наставления женщин не приносят пользы, а лживые слова и коварные поступки их всегда вызывают вредные и тяжелые последствия. Тот, кто ступит в долину увлечения ими, никогда не прибудет к *Каабе успеха, не достигнет счастья и не добьется желанной цели. Шах знает, что мои наставления и советы исходят от чистого сердца и искренни, ибо верные рабы считают своей обязанностью и долгом давать наставления, дабы шах не вверг во власть крокодила смерти своего сына, жемчужину из раковины божественной милости и башню из величественного дворца шаха, а самого себя — в когти орла раскаяния.
Кто любит женщин, пред творцом за многобожие в ответе,
Они для любящих сердец плетут мучительные сети.
Не пробуй думать и гадать о женских тайнах и пороках:
Воображеньем не проник в капризы их никто на свете!
— У женщин много хитростей и коварства, и сосчитать их нет возможности. Легче пересчитать песчинки в пустыне, чем их козни.
Женщин любить ли? В кувшины с бузою
Женщины превращают мужчин:
Покуда полон, его целуют,
А выпьют — и выбросят кувшин.
— И если будет дозволено, — заключил везир, — я расскажу еще о плутнях женщин.
— Рассказывай, — приказал шах.
Рассказ о старухе, юноше и жене торговца тканями
Твердый в суждениях и рассудительный везир, обладавший счастьем юноши и умом старца, начал:
— Передают, что в давние дни и минувшие времена жил некий юноша, подобный живописной картине благодаря вьющимся волосам, благоуханному аромату, прекрасному лицу, щекам, как *Муштари и розы. Лицо его было подобно локону и родинке красивой девы, его стан — словно кипарис в роскошном саду.
Лицо ее — утреннее сиянье, сплетенные волосы так темны,
Что, кажется, ночь настает на свете от завитков ее кудрей;
Думаю, мрак становится черным от завитков на ее висках,
От глаз ее, от ее коварства или от горя в душе моей.
Он гулял в окрестностях города, переходил с одной дороги на другую в поисках наслаждений, дружбы и сочувствия для тоскующей души и страдающего тела. Утешая свое печальное сердце и скорбящую душу, проходил он мимо дома луноликой красавицы. Это был стройный кипарис в саду, которому завидовала чинара. Ее кокетливые взгляды были смертоносными копьями. Она была румяна, как ранняя весна, и коварна, как судьба. Ее красоте завидовало сердце, ее лик вызывал зависть луны. Грациозна, приветлива, стройна, крутобедра…
На щеках его румянец, зубы у него — как жемчуг,
Зорок он, как будто сокол, талия его стройна;
То не финики и листья, это на губах-рубинах
Золотой пушок; а щеки — словно полная луна.
Юноша, увидев красивую женщину, тут же лишился власти над своим сердцем: разгорелся пожар страсти и спалил дом благоразумия, желание мигом развеяло терпение по ветру, владыка любви поселился в сердце, страж разлуки упустил поводья терпения, и в его сердце стало полыхать пламя вожделения. Он не мог перенести всего этого и говорил:
*Сколько страдальцев убито, как я сегодня убит,
Сиянием нежной кожи, огнем румяных ланит!
* * *
Трепещет сердце у нее в плену,—
Мне не уйти, люблю ее одну.
За то, что я ей сердце подарил,
Я горько плачу и себя кляну.
Юноша вздохнул тяжко, пролил горючие слезы, не спал всю ночь и все время говорил стихи:
*Бессонница за бессонницей… подобные мне не спят,
Растет моя страсть безудержно, и слезы в очах кипят.
Поверь, любовь постарается, и будешь такой же ты:
Сердце забьется мукою, попросит пощады взгляд.
По соседству с ним жила женщина преклонных лет, юность ее уже давно прошла. Она была из тех хитрых и плутоватых созданий, которые внешностью похожи на *Рабиу, а сущностью — на *3ав-бау. Хитростью она могла опутать *Иблиса, коварством— сковать ноги *дива, она месила тесто сводничества и продавала амулеты любви.
И вот рано утром к ней вошел влюбленный юноша и рассказал ей о своем состоянии и страданиях. Он дал ей пощупать пульс своей любви и сказал:
Влюбленного сердца послушай стук
И мне помоги исцелить недуг!
Старая сводница расспросила его и сказала:
— Муж этой красавицы — торговец тканями.
Завтра, когда взлетит серый сокол утра, а ворон ночи скроется в своем гнезде от страха перед ним, отправляйся к нему и купи у него платье первосортного атласа, какую бы он ни заломил цену. Скажи ему, что ты покупаешь для возлюбленной. Потом отдай мне это платье со словами: «Отнеси это моей возлюбленной, попроси от моего имени извинения и скажи, что впредь я буду делать ей подарки, насколько мне позволят обстоятельства».
На другой день юноша по советам и указаниям сводницы осуществил этот план. Он купил дорогое платье у торговца, отдал старухе со словами, о которых они договорились, и добавил: «Отдай этот ничтожный подарок и попроси извинения».
И они вдвоем вышли из лавки. Сводница подождала с час, пока не взошел на небо *властелин планет, потом взяла платье и отправилась прямо в дом торговца. Она приветствовала его жену, стала выказывать к ней дружеское расположение и любовь, симпатию и дружбу и, наконец, сказала:
Пускай забыла ты теперь мои недавние услуги,
Но помню я, что находил в тебе надежную опору.
Она стала опутывать ее лестью и обманом, напросилась на угощение. Хозяйка стала готовить кушанья, а сводница в это время украдкой сунула платье под подушку. Потом, отведав угощение, она ушла, а жена торговца ничего не. знала о ее проделке.
Вечером торговец, освободившись от своих дел в лавке, пришел домой. Он случайно взглянул на подушку и заметил в ней какую-то перемену. Поднял ее и нашел там платье, которое продал утром незнакомцу. В его голову закрались дурные подозрения, его душой овладели сомнения, опасения проникли в его сердце, и он подумал: «Платье-то, оказывается, купили для моего дома, и этот юноша, стало быть, любовник моей жены».
