— Да, я понимаю, мадам, — пробормотал торговец.

— Меня больше интересует ситуация в Крыму. Не думаю, что я могла бы составить вам конкуренцию. Я располагаю несколькими кораблями, но они далеко, во Франции. Я же здесь по своим личным делам. Шевалье де Монвилье, я думаю, говорил вам об этом.

— Да, он что-то говорил… Но я охотно послушаю вас, мадам, — прогнулся Сизье.

Анжелика была уверена, что он все знает, и сразу же перешла к делу:

— Это довольно скучная история. Семейная история… Мне не повезло — по воле судьбы я познакомилась с татарами как раз на территории Украины и чуть ли не разделила участь тех, кем вы сейчас торгуете, но мне удалось спастись. Мне очень нужно как можно быстрее оказаться в Стамбуле, у нашего посла, маркиза де Нуантеля. Могу я рассчитывать на вас, мэтр Сизье? — в лоб спросила Анжелика.

— О, мадам, — закрыл глаза торговец и развел руками. — Я был бы рад лично доставить вас в Стамбул. Мы снимаемся с якоря через несколько дней, но мы делаем большой крюк. Мы вынуждены будем идти на Темрюк. Здесь у торговцев устойчивые связи. Турки все раскупили. Нас, французов, теснят… К тому же приток рабов с Украины сократился. Украинские казаки дважды подходили к Перекопу. Один раз это был какой-то «Сын Вдовы», видимо, местный сумасшедший, а затем под руководством какого-то Демки подошло довольно сильное войско…

— Похоже, что я знаю этого «Сына Вдовы», — вздохнула Анжелика.

— Вы знаете и его? — изумился мэтр Сизье. — Удивительно!

— Ничего удивительного. Итак, они отбили рабов, и вы вынуждены сделать крюк до какого-то Темрюка, на запасной рынок.

— Увы, мадам, это так.

— Но мне нужно добраться туда как можно быстрее. Не могли бы вы рекомендовать мне какое-нибудь судно, уходящее в Стамбул в ближайшие дни?

— Мы, французы, здесь держимся все вместе. Все наши пойдут на Темрюк. Я затрудняюсь, мадам…

— Жаль, мэтр Сизье. Очень жаль, — кивком Анжелика отпустила его.

Торговец, поклонившись, отошел, но недалеко. Он бродил среди других приглашенных, о чем-то сосредоточенно думая. Он привык торговаться, и заведенный Анжеликой разговор о купле-продаже внушал ему надежды. Он привык иметь дело с рабынями, с безропытными женщинами Востока, и это делало его самонадеянным. И главное — тщеславие. Любовница французского короля нуждалась в нем. Покрутившись в толпе, он снова подошел, оперся руками о подоконник и стал смотреть в окно на засыпающий город.

— Интересный город, сударыня…

— Да, месье, — подтвердила Анжелика.

— Точный срез всего нашего мира. Здесь все можно купить…

«Да вы наглец, сударь», — подумала Анжелика, но вслух сказала:

— Сколько же вы хотите?

Ей было видно, как наливаются кровью шея и щека мэтра Сизье.

— Как мне представляется, мы говорим не о деньгах, — глухо выдавил наконец торговец.

«Подонок, а нервничает,» — констатировала Анжелика, голос ее прозвучал тихо и равнодушно:

— Разумеется. Я даже собиралась занять их у вас.

— Деньги? О, охотно… Ну, так… Ах, да! Я надеюсь, что мы оба имеем в виду отнюдь не материальные ценности…

— Ну, это как сказать… — усмехнулась она.

— Н-да… — мэтр Сизье стал говорить еще и еще, он волновался, сам пугался своей дерзости, но не мог отстать, как муха, попавшая в мед. Анжелика забавлялась, глядя на него. «Надо как-то кончать это дело», — решилась она. Ей нужны были деньги для последнего рывка, и она, измученная непередаваемо трудными приключениями, а вернее — злоключениями, шла по наиболее короткому и верному пути.

— Короче, — перебила она смущенного Сизье. — Вы полагаете, что я должна расплатиться своим телом?

— Да, — облегченно вздохнул торговец.

— Итак, ночь любви, — Анжелика подняла глаза, как будто что-то подсчитывала в уме. — Или мы ограничимся одним… э-э сеансом?

Мэтр Сизье искренне обрадовался подсказанным ему терминам и ухватился за них.

— Сеанса мало, — алчно прошептал он, поднимая глаза на Анжелику. — Ночь!

— А за это? Надеюсь, вы понимаете, чью ночь вы покупаете?

— Да, — Сизье проглотил набежавшую слюну. — Конечно, мадам. Монвилье говорил мне…

— А вы меньше слушайте Монвилье. Итак? А за это…?

— А за это я немедленно снаряжаю корабль до Стамбула, — быстро сказал мэтр Сизье, — и даю вам тысячу…

— Что?!

— Три тысячи…

— Хорошо, — твердо сказала Анжелика. — И когда же мы с вами рассчитаемся?

— Сегодня. Сейчас…

— Здесь?!

— О нет! Здесь, в пригороде, у меня целый дом. Там нам никто не помешает.

— А завтра корабль выйдет в море?

— Да, обещаю вам!

— Предупреждаю вас, мэтр Сизье, — она улыбнулась ему своей самой обворожительной улыбкой. — Если вы меня обманете, мой охранник зарежет вас, зарежет, как свинью…

Она оглянулась, отыскивая взглядом Мигулина, но вспомнила, что еще утром отослала его следить за графом Раницким.

Мэтр Сизье, казалось, проигнорировал предупреждение Анжелики, он легкомысленно произнес: «Э-э…» и тотчас же подозвал проворного, юркого господина Шобера, что-то пошептал тому на ухо и довольный отошел от окна. Он был счастлив, победителем оглядывал всех собравшихся. Господин Шобер исчез.

Вечер продолжался. По распоряжению шевалье де Монвилье слуга подал вино, потом, следуя турецким обычаям, стали пить кофе, очень крепкий и горький. Мэтр Сизье старался быть душой компании, он беспрестанно острил и задирал своих компаньонов. «Вот же мерзавец, — думала Анжелика, наблюдая за ним. — Скорее бы все это кончилось…!»

Появился господин Шобер, покосился на Анжелику и зашептал что-то на ухо мэтру Сизье. Тот напыжился и хотел что-то громогласно заявить, но Анжелика взглядом приказала ему молчать.

— Продолжайте, продолжайте, господа… — смущенно повел ладонью Сизье и подошел к Анжелике. — Карета подана, сударыня…

— Мы уйдем отсюда через некоторое время и как можно незаметнее, — процедила сквозь зубы Анжелика.

— Да, да, конечно, — поспешно согласился торговец.

Он опять стал лицом к окну и засопел в предвкушении. Анжелика искоса посматривала на него.

— Пора? — вопросительно посмотрел он на нее.

— Да. Я выйду, а вы ступайте за мной…

Мэтр Сизье, у которого перехватило дыхание, молча кивнул.

Спускаясь по лестнице, Анжелика увидела поднимавшегося ей навстречу Мигулина. Он поднял голову, услышав ее шаги, и остановился.

— Ты вернулся? А что же граф? — спросила она быстро, предупреждая его расспросы, и добавила приказным тоном. — Жди меня здесь!

У дверей дома стоял крытый экипаж со слугой-возницей. Не дожидаясь мэтра Сизье, Анжелика взобралась внутрь. Немедленно вслед за ней спустился он сам, взобрался следом и буркнул слуге сквозь зубы:

— Поехали…

Он говорил, не разжимая зубов, и Анжелика поняла, что так он хочет унять сотрясавшую его дрожь. Ей смешно было видеть взрослого мужчину, дрожавшего в преддверии «ночи любви». «Ах, да! Он едет на любовное свидание с любовницей короля Франции! Плебей…!»

Экипаж завилял по узким, кривым улочкам и вскоре вывез их за город к особняком стоявшему дому, с оградой, увитой какими-то ползучими растениями. Мэтр Сизье выскочил из экипажа и подал Анжелике руку. Рука его была холодна и дрожала.

Они прошли в небольшой дом, слуга обогнал их и зажег свечи. Анжелика мельком оглядела покрытые коврами стены, всю обстановку, являвшую собой смесь европейского и азиатского. Здесь все было довольно безвкусно.

Чтобы как-то взять себя в руки, мэр Сизье хотел показать Анжелике весь дом, все комнаты.

— Разве мы приехали сюда для этого? — спросила Анжелика ледяным тоном. — Где у вас… спальня?

Мэтр Сизье сглотнул слюну и молча показал Анжелике на дверь в боковую комнату.

— А где у вас можно помыться?

— Вон там…

Тут он заметил все еще торчавшего в комнатах слугу, сделал страшные глаза, и того как ветром сдуло.

В отдельной комнате Анжелика нашла тазик, воду и простыни. Мэтр Сизье маялся за закрытой дверью, но не решался приоткрыть ее. Стиснув зубы, Анжелика помылась, замоталась в простыню, открыла дверь и мимо хозяина прошла через центральную комнату в приоткрытую дверь спальни. Обычная кровать, несколько расшатанная, стояла там. Анжелика откинула покрывало, сбросила с себя простыню и легла на холодное и шершавое.