— Познакомься, Констанца, это мой помощник, данн Ирвин. Ирвин, данна Констанца — моя невеста. — Помощник вежливо поклонился ей, в то время как она перевела испуганный взгляд на Алена. Тот подмигнул: — всё нормально, моя хорошая. Ирвин умеет хранить мои секреты!
Помощник едва заметно улыбнулся: — я рад знакомству с вами, данна Констанца! — У него оказался приятный глубокий баритон. Констанца неуверенно улыбнулась в ответ и присела в реверансе.
Бесцеремонно обняв за талию, Ален потянул её в двери кабинета, предупредительно открытые перед ними данном Ирвином. Едва дверь закрылась, Его милость торопливо притиснул Констанцу к себе, жадно припал к губам. Она с удовольствием обвила его руками за шею и ответила на поцелуй. Некоторое время они целовались, а потом Ален со стоном оторвался от её губ и пробормотал: — Мрачный Косарь бы побрал этого дар Кремона! Не стоит он того, чтобы мы прерывались на таком интересном месте!
— Что, Ален? — Не разжимая объятий, Констанца откинулась назад в его руках, заглянула в глаза.
— Нам надо идти, родная, иначе этому мерзавцу придётся несладко!
Он отпустил её, шагнул к большому столу у окна и принялся рыться в бумагах, лежащих аккуратными стопками.
Констанце кабинет Алена понравился. Три больших окна с плотными портьерами из тёмно-синего шёлка, большой ковёр на полу, выдержанный в бежево-синих тонах, рабочий стол Алена из тёмного морёного дуба и такой же, но гораздо больше, длинный, вдоль одной из стен. Мягкие стулья и глубокое кожаное кресло для Алена. Такой же кожаный диван расположился под окном.
Он поднял голову от бумаг, хмуро сказал: — ну что, пойдём спасать шкуру одного лорда? — Она поспешно кивнула, поёжилась:
— Ален…, мы… в тюрьму пойдём, да?
Он внимательно посмотрел на неё: — ты как себя чувствуешь, родная? Голова не кружится? Может, ну его, к нечистикам, лорда Нежина, а? Мне кажется, ты бледненькая… Если мы по его милости потеряем ребёнка, я его сам убью, не буду палача дожидаться!
Констанца улыбнулась. Несмотря на угрожающие слова и резкий тон, его слова о потере ими обоими! — ребёнка её насмешили. — Пойдём уже, Ален! Он в тюрьме, да?
— Нет, Констанца, всё гораздо хуже. Поэтому я так не хочу тебя туда вести. Лорд Нежин в камере пыток, у лорда Карима.
Она постаралась сдержаться, но голос всё равно дрогнул, когда она спросила: — лорд Карим? Кто это?
— Это Главный королевский палач. — Ален усмехнулся, пожал плечами, — считается, что рвать клещами тело благородного лорда и рубить ему голову может только такой же лорд. А по мне, так не имеет значения, кто приводит в исполнение приговор Королевского Суда.
— О, Ален, так пойдём же скорее! Нельзя допустить, чтобы страдал невинный человек! — Она решительно отправилась к двери. Усмехнувшись, Главный королевский дознаватель направился вслед за ней. Да, его ясноглазая девочка проявляла, порой, недюжинную силу воли и храбрость. Может быть потом, после вызволения мерзавца, они смогут вернуться в кабинет и… Идущий вслед за Констанцей к лестнице, Ален окончательно разулыбался: зря, что ли, ещё вчера он украдкой принёс в свой кабинет свежие простыни. А диван у него хоть и кожаный, но мягкий и большой.
****
У лестницы, ведущей в мрачные подвалы Ведомства, Констанца оробела, замедлила торопливый шаг, а затем и вовсе отстала, пропустив вперёд Алена. Он насмешливо обернулся к ней, чёрные глаза искрились смехом: — может быть вернёмся, милая? — она насупилась, стараясь сдержать дрожащие губы:
— как ты можешь смеяться, Ален! Неужели тебе не страшно??
Он отрицательно качнул головой: — мне не страшно, но противно. Но других методов дознания я не знаю. — Он помолчал, задумавшись, потом добавил: — но и пытки не гарантируют правдивость сказанного. Во многом всё зависит от опытности и беспристрастности дознавателя.
Они спускались по каменной лестнице, и Констанца с опаской поглядывала на каменные же, влажные стены, от которых тянуло сырым холодом. Слабо освещённая редкими фонарями лестница уходила вниз, в мрачную темноту. В конце концов, она незаметно придвинулась поближе к Алену. Он почувствовал её страх, нашёл узкую ладошку и сжал её: — я с тобой, милая, ничего не бойся!
Наконец лестница закончилась, и они ступили на ровный каменный пол. Вдаль уходил узкий полутёмный коридор. В начале его Констанца увидела широко открытую дверь, из которой лился яркий свет и доносились голоса. Она с любопытством заглянула в комнату и увидела несколько здоровенных стражников, играющих в карты за грубо сколоченным деревянным столом. Увидев Главного королевского дознавателя, стражники смутились, вскочили на ноги, с грохотом упали стулья. Хмыкнув, Ален с иронией окинул их взглядом, от чего те потупились, продолжая стоять навытяжку. Констанце стало смешно: так неприкрыто стражники боялись Его милости. Но она помнила, зачем они здесь, и потихоньку дёрнула Алена за рукав. Он скривился и ровно сказал: — Себастьян, когда сменишься, зайдёшь ко мне.
Краснолицый дюжий стражник побагровел и, не поднимая глаз, гаркнул: — слушаюсь, Ваша милость, зайти к вам, когда сменюсь!
Удаляясь от комнаты вглубь коридора, Констанца прислушалась: сзади царила тишина. Внезапно её разрезал нечеловеческий вопль, полный страданий и боли. У Констанцы подкосились ноги, и она бы упала, если бы Ален её не поддержал. — Это… он??
— Нет. Возьми меня под руку и пойдём. Я уже сто раз пожалел, что привёл тебя сюда! Может, всё же вернёмся?
— Нет! — Она упрямо мотнула головой. Ужасные крики затихли, а они, ускорив шаг, остановились перед окованной железными полосами дверью. Ален открыл её и вошёл. Констанца, на секунду прикрыв глаза и стиснув зубы, шагнула следом.
****
Запах. Тяжёлый, густой, режущий глаза запах мочи и крови. Прямо у самой двери — стол. Деревянный, облезлый, с выдвижными ящиками. За ним, на таком же облезлом деревянном стуле сидит, развалившись, молодой человек и задумчиво грызёт тростниковое перо. Перед ним чистый лист бумаги и чернильница. Увидев вошедших, он шустро вскочил на ноги, согнулся в поклоне. Ален кивнул, сказал: — вот, Горин, познакомься: данна Констанца желает дать свидетельские показания по делу лорда дар Кремона.
Сзади, за их спинами, кто-то глухо застонал. Констанца оглянулась. На неё смотрел… лорд Нежин!
Но, милостивый Всеблагой! В каком страшном виде он был! Констанца пошатнулась. Закружилась голова, в глазах потемнело, к горлу подступила тошнота. Где-то далеко услышала тревожный голос Алена, почувствовала, как её усадили на стул, ко рту поднесли бокал с водой. Она сделала глоток, собрав в кулак всю силу воли. Темнота в глазах потихоньку рассеялась, она увидела, как побледнел Ален, а во взгляде плещется паника. Стоящий рядом молодой дознаватель с любопытством смотрел на них.
Превозмогая себя, Констанца повернула голову туда, где она увидела лорда Нежина. И опять с трудом удержала ускользающее сознание: он лежал на железной решётке, прикованный к ней полосами такого же железа. Они обхватывали его руки, ноги и талию. А внизу, под решёткой, — она с трудом сглотнула, сдерживая тошноту, на большой жаровне тлели угли. Благородный лорд был совершенно голым, а его холёное тело, залитое свежей и застарелой кровью, показалось Констанце одной сплошной кровоточащей раной. Лишь лицо оставалось нетронутым и на нём нечеловеческой мукой горели яркие синие глаза.
Рядом с решёткой, на которой собрались поджарить лорда, стоял громадный зверообразный мужчина. В свете грязных закопчённых фонарей, Констанца разглядела его грубое, как будто вытесанное из камня, лицо, коротко остриженные чёрные волосы, руки-лопаты с буграми чудовищных мышц. Расширенными от ужаса глазами она увидела, что на нём надет грязный, заскорузлый от крови мясницкий фартук, а в руках он держит раскалённый докрасна железный прут.
Проследив за её взглядом, Ален поморщился и кивнул кому-то головой. Откуда-то со стороны прилетел грязный и такой же, как фартук палача, заскорузлый от крови кусок брезента и накрыл лорда Нежина. Она повернулась и почти рядом с собой увидела ещё одного мужчину. В камере было темновато из-за тусклого света фонарей, дыма от жаровни и зловонных испарений, поднимающихся с грязного, залитого ужасными жидкостями пола. Всё же она рассмотрела, что мужчина несколько полноват, румян, роста среднего, одет чисто и аккуратно, на неё смотрит с улыбкой и ласково. И вдруг она с содроганием заметила на нём такой же мясницкий, до полу, фартук!