— Эринг, тебе никогда не говорили, что девушкам полагается дарить цветы, конфеты, драгоценности… А не вот это!

Кивнула на тряпку, в которой обнаружилась большеберцовая кость 33, «обутая» в старый ботинок. Эринг ухмыльнулся.

— Еще скажи, что ты больше любишь конфеты, чем кости.

И ведь не поспоришь!

— Ладно, — вздохнула я, устало опускаясь на кушетку. — Серьезно, что тебе нужно?

— Мнение специалиста! — заявил он торжественно. Не выдержал и ухмыльнулся. — Это человеческая кость?

— Разумеется, нет, — ответила я раздраженно. — Похоже, коровья.

— Спасибо! — просиял Эринг, спрыгнул со стола и цапнул «подарок». — Извини, она мне нужна, я тебе другую найду!

— Эринг! — окликнула я его уже в дверях. — Так в чем дело?

— А, один шутник вдел ее в ботинок и дал поиграть своей собаке. Соседка, старая карга, увидела и вызвала полицию! Убийство, мол. Ладно, я скоро вернусь!

Мгновение — и лишь дверь хлопнула. Я усмехнулась и потерла усталые глаза. Ох уж эти бдительные старушки!

Я рассеянно перебирала инструменты. Хм, надо прихватить саквояж с инструментами. Вдруг что-то срочное? Раз господин Корп сказал взять отпуск, в ИСА лучше пока не соваться.

— На чем мы с вами остановились, Исмир?

Подумала и поставила на жаровню чайник. И только после его тихого смешка поняла, как двусмысленно это прозвучало.

— Вы говорили, что получили выговор, — напомнил он, подходя к столу. И принялся разглядывать мой инструментарий. Больше всего его почему-то заинтересовал череподержатель 34.

Я раздраженно запихнула в сумку несколько фотоснимков подковообразной почки. Давно собиралась написать статью об этой аномалии, но все руки не доходили. Зато теперь свободного времени будет хоть отбавляй.

— На господина Корпа кто-то давит, — созналась я. — Меня заставили взять отпуск. Хотя понятия не имею, кому я мешаю!

— С этим все просто, — заметил Исмир, поразмыслив с минуту.

Я удивленно подняла на него глаза.

— Поделитесь выкладками?

Он пожал плечами.

— Полагаю, вас опасаются как Проводника мертвых.

Я чуть не выронила саквояж, подумала… и медленно кивнула:

— Думаю, вы правы. Но что такого я могу узнать?

— Меня беспокоит другое, — дракон, отвернувшись, потер лоб. — Значит, убийца весьма влиятелен.

Логично, иначе он бы не смог выкручивать руки начальнику полиции. Я встала, заварила на спиртовке чай, поставила на поднос чашки.

Дверь распахнулась и с грохотом ударилась об стену.

— Вот! — Эринг торжествующе помахал замызганным листком бумаги. — Зацепка! Наконец-то!

Он вопросительно уставился на меня, не встретив ожидаемых восторгов. Исмир хмыкнул и скрестил руки на груди.

— Может, сначала расскажешь, что там? — подсказала я со вздохом.

— А, ну да! — Эринг привычно плюхнулся на угол стола, развернул листок и прочитал с выражением: — «Исмиру! Приходите сегодня в девять в «Кетиль». Прихватите денежки. Есть тема!».

И задорно улыбнулся.

— Во-первых, письмо адресовано мне, — заметил Исмир ровно. — Во-вторых, где вы его взяли? В-третьих…

— Не придирайтесь! — перебил Эринг, привычно ероша волосы на затылке. — Мальчишка какой-то передал дежурному, а тот в курсе, что мы работаем вместе. Или вы хотели скрыть от напарника, а?

Я поморщилась и принялась разливать чай. В дурном настроении Эринг бывал невыносим, но в лихорадочно-веселом еще хуже.

— А в-третьих, — словно не слыша, продолжил Исмир, — откуда отправитель знает мое имя?

— И правда! — глаза Эринга вспыхнули. — Подозрительно. В газетах-то вас не называли.

Они понимающе переглянулись.

— Пойдете? — спросил Эринг негромко.

— Разумеется, — усмехнулся Исмир. — Желательно не в одиночку. Вы со мной?

— А давайте лучше вы с Региной? — вдруг предложил Эринг, кивком благодаря за чай. Громко отхлебнул. Где его манеры? — «Кетиль» — это такой кабачок с неплохим шоу. Бурлеск. Вам будет интересно.

— Эринг, — опомнилась я, — что ты темнишь? Выкладывай! Почему сам не идешь?

— Ну-у-у, — он вскинул на меня младенчески невинный взгляд. — Понимаешь, Регина, я там был на прошлой неделе…

И машинально потер костяшки пальцев. Вот уж любитель почесать кулаки!

— Прекрасно, — ужасно хотелось разбить что-нибудь о его покаянно склоненную макушку. — То есть ты предлагаешь мне идти в это…

— Гнездо разврата, — подсказал Исмир насмешливо. — Или котел? 35 — повернулся ко мне, церемонно поклонился и обещал серьезно: — Не переживайте, Регина, ваша честь будет в полной безопасности. Клянусь!

Эринг фыркнул, расплескав чай. Выругался и стряхнул горячие капли с брюк. Так ему и надо!

Приятель, отставив чашку, спрыгнул со стола.

— Регина, ну не вредничай!

— Эринг, — начала я.

Он слушать не стал. Подошел, наклонился и, заглянув в глаза, попросил проникновенно:

— Сходи, а? Что тебе стоит? Ты же знаешь, если бы я мог, сам бы пошел. А Исмира одного отпускать нельзя.

Я бросила взгляд на сардонически улыбающегося дракона и содрогнулась. Мало ли что он натворит без присмотра? Город жалко, я к нему привыкла.

— Слушай, Эринг, — сказала я, сдаваясь под натиском аргументов. — В каком качестве я там покажусь? Учти, играть влюбленную девицу я не буду!

Он якобы смущенно потупился и вернулся за стол.

— Можно сделать так, чтоб тебя не узнали.

— И вам не нужно играть, — подхватил Исмир, уже не скрывая, как наслаждается представлением. — Я побуду влюбленным в вас безответно.

Эти негодники переглянулись и расхохотались.

— Ладно, — вздохнула я. Защелкнула саквояж и встала. — Поехали. Только у меня нет подходящего наряда.

Гулять по кабакам и надираться Эринг предпочитал в одиночку.

— Я найду! — отмахнулся он, беспечно болтая ногами. — Но зачем куда-то ехать? Переоденешься тут, я все принесу.

— Эринг, ты забыл… — начала я и осеклась. Он же все пропустил! Пришлось рассказывать о разговоре с начальством.

— Да-а-а, — протянул приятель. — Ну и дела!

Встряхнулся, как крупный пес, и подал мне руку.

— Исмир, вы с нами? — оглянулась я.

Дракон покачал головой, улыбнулся одними губами.

— Прошу меня извинить, дела. Я подойду к восьми.

И, отвесив еле заметный поклон, удалился так стремительно, что Эрингу осталось лишь захлопнуть рот, уже открытый для вопроса.

Терпеть не могу маскарады. Предоставь меня самой себе — и я всего лишь надела бы самую короткую юбку, какую нашла, и по-другому зачесала волосы. Поэтому Эринг сразу взял меня в оборот.

Когда два часа спустя он позволил мне взглянуть в зеркало, там отразилась женщина с густо подведенными чуть раскосыми глазами и ярко-алыми губами. Закрытое вишневое платье бесстыдно обрисовывало фигуру, а бахрома по подолу приковывала взгляд к открытым до колен ногам.

Мои приметные волосы Эринг спрятал под золотистым тюрбаном с аляповатой брошью, из-под которого «выбивались» накладные темные пряди. Хотя рядом с Исмиром я бы лучше смотрелась в натуральном виде: эффектный контраст огненно-рыжего и серебра.

— Красавица! — окинув меня недвусмысленным взглядом, Эринг поцеловал кончики пальцев.

— Да ну тебя! — я критически изучала себя. Сказала чистосердечно: — Какой кошмар!

— Ну почему? — усмехнулся этот нахал. — Исмир будет сражен!

Я замахнулась на него щеткой для волос.

— Молчу-молчу! — он картинно поднял руки и попятился. — Ты же хотела, что бы тебя не узнали. А чем ярче и крикливее наряд, тем меньше обращают внимание на лицо. Ладно, я побежал. Извини, подстраховать не смогу.

— Ты где сегодня? — спросила я, погладив его по голове.

Он скривился.

— Сначала ужин у мамы, потом надо допросить двух свидетелей по делу Вирсид. А потом в «Виги», — он сделал жест, будто наигрывает что-то развеселое и вздохнул. — Еще к экзамену по криминалистике подготовиться надо.