– Разумеется, я доработаю до конца четверти. Но после этого вам нужно будет найти преподавателя на мое место.
У Льюиса чуть заметно отвисла челюсть.
– Мне в самом деле жаль, Амелия, – сказал он. – Не можем ли мы решить проблему как-нибудь иначе?
– Простите, не думаю. Я подам вам заявление об уходе в письменном виде. – Взяв свой пиджак, я вышла из кабинета.
Я шла по коридору в преподавательскую с затуманенной головой. Карли взяла меня за локоть, когда я открывала свой шкафчик.
– Ты в порядке? Ты очень бледная!
– Я это сделала, – прошептала я. – Подала в отставку.
– В самом деле? – Она потянула меня в тихий уголок, подальше от других преподавателей. – Это удивительно, Амелия. Хотя бог его знает, что я буду без тебя делать. Как реагировал Гэррет?
– Думаю, он был в шоке.
– Еще бы. Ему нелегко будет найти преподавателя с твоим опытом до сентября. Но это его проблемы. Что ты сейчас чувствуешь?
– Может быть, я тоже в шоке. То, что я сейчас сделала, бессмысленно с финансовой и профессиональной точки зрения: нам же нужно думать о коттедже. Мне придется позвонить в банк, который дает нам ссуду, и сообщить им эту новость…
– Но что ты все-таки чувствуешь? – повторила Карли свой вопрос.
– Я чувствую волнение.
– Тебя ждет что-то очень хорошее прямо за углом, – сказала Карли. – Я это знаю.
Следующие две недели прошли как в тумане. Я вела занятия в своих классах с неотвязной мыслью, что со следующего сентября у них будет другой преподаватель, а я… Впервые в жизни я не знала, что мне делать.
В субботу меня разбудил звонок в дверь. Заглянув в глазок, я увидела, что на коврике у двери стоят рядышком наш почтальон и посыльный, и открыла им.
– Я не смог просунуть это в почтовый ящик, – пояснил почтальон, передавая мне небольшую бандероль и пачку конвертов.
– А это тоже для вас, – сказал посыльный, вручая мне букет из красных, розовых и белых роз. – С днем рождения! Ведь у вас день рождения?
– Да, – ответила я. – И спасибо вам.
Я закрыла дверь и вернулась в квартиру.
– Послушай, что это… – начала я и заметила, что Джек на кухне. Он накрыл для нас стол, поставив в центре вазу с лилиями, и, стоя у плиты, пек блины. Я поднесла руку ко рту.
– Как красиво, – сказала я, подойдя и обняв его за талию.
– Ты этого заслуживаешь, – ответил он. – Правда, сдается мне, что кто-то меня превзошел. – Он указал на подарки, которые я только что получила.
– Я уверена, что цветы от мамы, – сказала я и прочитала карточку.
Амелии – в день рождения.
Пусть это будет очень счастливый для тебя день.
С любовью, мама
– А пакет? – спросил Джек, подкидывая блин в воздухе и с легкостью поймав его.
– Не знаю.
Почерк был очень похож на папин, но его подарки обычно прибывали через день-другой после моего дня рождения. Я надорвала «Джаффи баг».
Внутри была черная бархатная коробочка. Я открыла ее, и пара изящных серебряных сережек блеснула в утреннем солнечном свете.
– Вау! – воскликнул Джек, положив блин на тарелку и повернувшись. Я знаю, он подумал, что папа еще не вернул деньги, которые мы ему одолжили. Но это же совсем другое.
Я поискала карточку внутри пакета и нашла маленькую открытку, на которой была изображена балерина.
Belissima Амелии в день рождения.
Веселись – и пей до дна!
С большой любовью, папа
Взяв в руки серьги, я почувствовала комок в горле. Они были поистине великолепны.
– Ты готова? – спросил Джек в тот вечер, окидывая взглядом мое бирюзовое платье и серьги, присланные в подарок папой, которые шикарно свисали чуть ли не до плеч.
Я кивнула и, взглянув в зеркало в прихожей, воткнула в прическу белый цветок.
– Вот теперь все.
– Ты потрясающе выглядишь, – сказал Джек, целуя меня. – Тебе не дашь больше двадцати девяти.
Я шутливо ущипнула его за руку, и мы вышли из квартиры.
Когда мы прибыли во «Флоренцию», то я ожидала там увидеть, по крайней мере, Карли и Суниту. Однако я заметила только несколько знакомых лиц у стойки бара: это были завсегдатаи паба, а не мои друзья.
– Ты же сказал всем, что это будет здесь, не так ли? – нервно спросила я Джека.
– Ох ты, черт, я совершенно забыл. – Джек хлопнул себя по лбу. Я увидела, как его лицо медленно расплывается в улыбке. – Выйди-ка и посмотри, – сказал он, ведя меня к двери черного хода.
Как только мы открыли дверь, я услышала жужжание пчелиного улья. Этот садик совершенно преобразился: решетки для вьющихся растений были увешаны зелеными и оранжевыми китайскими фонариками, а все деревянные столы покрыты мексиканскими полосатыми скатертями. Был теплый летний вечер, и на ясном небе сквозь городской смог сияли звезды.
К деревянной ограде был прикреплен яркий флажок с надписью:
С ТРИДЦАТИЛЕТИЕМ, АМЕЛИЯ!
– Ты сам все это сделал? – спросила я, поворачиваясь к Джеку.
Он пожал плечами.
– Может быть. Правда, мне немного помогли феи. – Он кивнул в сторону Суниты и Карли, которые смотрели на нас с дальнего конца садика.
Сунита подошла с подносом в руках, на котором были капкейки, украшенные зеленой глазурью. На трех центральных горели свечи. Она поздоровалась, поцеловав меня.
– С днем рождения, дорогая. Зеленый означает сельскую местность, – пояснила она. – Не думала, что выйдет такой кричащий цвет. Наверно, я добавила слишком много пищевого красителя.
Все запели хором: «С днем рождения тебя», и я задула свечи и взяла с подноса капкейк. Он был вкусный, впрочем, как и все, что стряпает Сунита.
– На вкус они гораздо лучше, чем на цвет, – заметила я.
Затем я протянула поднос Джеку и Нико.
– Ты придешь в Го-Карт на следующей неделе, да? – пригласил Нико Джека, с улыбкой принимая от меня капкейк. – Я собираюсь закрыть его для публики и посидеть там с друзьями. Что-то вроде мальчишника.
– Мальчишник? По какому поводу? – переспросил Джек.
– Да. Мы с Суни все никак не можем пожениться, поэтому у меня не было мальчишника. Вот я и подумал, что мы можем сделать это сейчас. Придешь, да?
– Эти ребята всегда найдут предлог надраться! – сказала Сунита. – Я могу угостить тебя просекко?
– Спасибо. – Мы с ней направились к бару.
– Он уже сыграл на самбуке[7], а ведь ему завтра рано утром на работу, – сказала она. – Смотри, чтобы он не напоил твоего мужа.
– Я всегда знала, что могу положиться на Нико, уж он начнет вечеринку круто.
– Да уж, – согласилась Сунита. – Правда, сегодня Нико пьет еще и за меня.
К нам подошла Карли. Сунита подала мне стакан шипучего вина.
– У меня тут маленький презент, – сказала она, вручая мне подарочную сумку. Я осторожно развернула пакеты: блузка нежного, кремового цвета с голубым и ожерелье в тон.
– Спасибо, Суни, – поблагодарила я, обняв ее.
– Покупать одежду для других гораздо приятнее, чем пытаться найти что-нибудь такое, во что я смогу влезть.
– И маленький подарок от меня, – сказала Карли, передавая мне аккуратный синий пакет.
Внутри оказались хорошенький альбом для вырезок и иллюстрированная книга с интерьерами в старинном стиле. Я прожужжала Карли все уши, рассказывая об этой книге.
– Я подумала, что этот альбом может пригодиться для набросков и всякого такого, когда ты будешь планировать интерьеры в своем коттедже.
– Чудесная идея, – восхитилась я, обнимая ее. Пролистав книгу, я ощутила волнение: скорей бы добавить свои штрихи и индивидуальные детали, которые действительно сделают коттедж нашим домом!
– Школа Святой Екатерины никогда уже не будет прежней, – сказала Карли. – Я все еще не могу поверить, что ты действительно уходишь.
