– Отжать не пытаются?

– Не… тут такое не принято. Бывает иногда, но это реально накосячить надо.

– Понятно…

– Че, думаешь зал открывать?

А глазки-то поблескивают. Не просто так спрашивает: видимо, надеется на предложение о работе. Ну посмотрим, посмотрим…

– Пока думаю. Скорее всего; что еще делать-то? Ранчо покупать и коровам хвосты крутить? Неохота…

– А в Кейптауне, говоришь, нормально пошло?

– Да, ничего так… Там сейчас бум, негры самолетами прут. Игорка на подъеме.

– Зачем продал-то?

Ишь, любопытный какой.

– Да задрал этот Кейптаун… Большая деревня, негры еще эти… мне они и на той стороне надоели.

Юра удивленно моргнул чуть подслеповатыми голубыми глазами:

– А там-то ты их где взял?

А, точно. Он же не в курсе.

– Я в Африку уехал работать, где-то через пару месяцев после твоего отъезда. Тоже Подмосковье достало. Почти четыре года там провел.

– В игорке?

– Ага. У Лавальских, младшим партнером и управляющим.

– Они же неадекваты полные… От них все управляющие разбегались.

– Ну-у… Расстояние этот момент слегка компенсировало. Но да, крови попили. Потом вернулся, опять в Подмосковье работал. И вот зимой прошлой товарищ рассказал, что можно сюда свалить – я ни дня не думал, сразу на лыжи.

Благо выбора-то особенного и не было, хе-хе. Впрочем, я бы все равно поехал, наверное. Только подготовился бы получше.

– Слушай, а ты не знаешь такого Глеба Больших? Строительством занимается вроде как.

Юрин лоб, плавно переходящий в обширную залысину, задумчиво наморщился.

– Мм… лично не знаю, а так слышал, конечно. Он тут, во Фримонте, членом городского совета был, а в прошлом году в Литл-Гроув переехал. Довольно известная личность, конкурсы и гранты всякие вечно оплачивает. А что?

– Да ничего… просто пересеклись случайно, стало интересно, че за чувак такой.

Политические амбиции у него, значит. В принципе это говорит в пользу версии, что вся затея – не разводняк. Любопытно…

Свободная территория Невада и Аризона, Нью-Рино, Лас-Вегас-Стрип

Все-таки с топливом им тут надо что-то делать. В центре города уже реально дышать нечем. Должны же быть хоть какие-то стандарты?

Перехожу улицу и поворачиваю направо, к центру. На сегодня в планах значится визит в орденское Агентство по закупкам, надо там уточнить…

– Витали!

Обернувшись, ловлю взглядом знакомый «Судзуки Самурай» с травянистой раскраской, укомплектованный рыжей красавицей за рулем.

– Hola![7]

Девушка энергично машет рукой – лезь, мол, внутрь, нечего тут на всю улицу перекрикиваться. О’кей, я очень даже «за». Конечно, проверить во время посадки, не спрятался ли кто в багажнике, мне это «за» не помешает.

От зеленых глаз басконки моя предосторожность не ускользает.

– Не бойся, похищать тебя я пока не планирую.

– Ну вот… а я уже представил себя привязанным к кровати и тебя в роли прекрасной насильницы…

– Да запросто. В секс-шоп только заедем, агрегат подлиннее и потолще куплю.

– Э нет! Несогласный я так!

– Ну вот… только раздразнил девушке фантазию – и сразу в кусты. Все вы, мужики, такие!

Смеемся вместе.

– Рада тебя видеть.

Хм… с чего бы вдруг? В прошлый раз, помнится, я на нее впечатления не произвел. Хорошего, во всяком случае.

– Я тоже!

И насколько случайна наша встреча? Что-то мне подсказывает – где-то между «не очень» и «вообще не».

– Какими судьбами в Нью-Рино?

– Да так, дела всякие… Уже три месяца как из Порто-Франко перебралась. А ты? Я в «Принцессу Инков» заезжала как-то, но они сказали, ты уже съехал. Где был?

Надо же. Интересно, на самом деле заезжала или как? Может, зря я тогда решил: «Нет так нет», – надо было активность проявить?

– А я на Юг уехал, в Кейптаун.

Ичасо присвистнула с легким удивлением.

– Надо же, куда тебя занесло.

Развожу руками. Мол, вот такой я весь внезапный, ничего не поделаешь.

– Слушай, ты спешишь куда-то? Или есть время угостить девушку обедом?

Радостно киваю:

– Конечно, с удовольствием!

Точно, встреча не случайна.

– Отлично! Я тут хорошее место знаю, неподалеку.

Орденские бюрократы никуда не денутся, с ними и в другой раз пообщаться можно.

– Поехали!

Место и впрямь оказалось совсем близко. И трех минут не прошло, как наш внедорожник свернул на неширокую улочку, идущую параллельно Авенида-Лопес, и еще через минуту припарковался у ресторанчика с вывеской «D’oc» и незнакомым мне флагом над дверью – на красном фоне чудно́ выглядящий крест и семиконечная звезда в углу. Что-то первый раз такое вижу, и даже ассоциаций никаких не возникает.

– Ты как относишься к окситанской кухне?

Окситания… это где вообще?[8] Где-то во Франции, кажется?

– Э-э… честно говоря, впервые слышу о существовании таковой.

Ичасо шутливо закатывает глаза:

– Ох уж эти русские варвары! Ладно, пойдем, буду делать из тебя человека.

Принимаю смиренный вид:

– Слушаюсь и повинуюсь, хозяйка.

Грозит мне пальцем:

– Ты эти свою южные штучки брось! Рабовладелец проклятый! Признавайся: завел себе гарем из рабынь?

Надо же, проницательная какая. Ну гарем не гарем, но одну купил, было дело. Впрочем, учитывая политические воззрения собеседницы, делиться этим было бы неразумно, так что мотаю головой:

– Нет, в Родезии рабство запрещено.

– Ну-ну, так я тебе и поверила.

Так, болтая и перешучиваясь, поднимаемся по узкой деревянной лестнице на второй этаж и занимаем небольшой столик на террасе, выходящей в сад внутреннего дворика. Уютно тут, даже весьма. Дерево, кирпич, гирлянды чеснока и каких-то очень аппетитно пахнущих сухих трав.

Время для завтрака уже позднее, а для обеда – раннее, так что посетителей немного, больше половины столиков свободны.

В связи с моей постыдной неосведомленностью о яствах окситанской кухни (да и о самом существовании таковой, если уж на то пошло), Ичасо делает заказ на нас обоих. Мое ухо выхватывает среди незнакомых названий «…кассуле[9], рататуй[10], нисуаз[11]…» знакомое слово.

– Погоди, «Рататуй» – это мультик такой был, о крысе-поваре.

Басконка подтверждающе кивает:

– Вот-вот. В этом ресторане – лучшая крысятина в городе, специально ради нее сюда приезжаю.

– Хм…

Шутит или нет? Французы – они ведь почти как китайцы, тоже какой только гадости не жрут, от лягушек до улиток и кузнечиков. Ладно, черт с ними, с крысами – едали мы вещи и пострашнее. Одна куриная тушенка из Макеевки чего стоит, после нее никакая крысятина не страшна.

Официант, невысокий, полный и чернявый, как и положено южному французу, принес бутылку красного вина и ловко наполнил два бокала. Присматриваюсь к бутылке. Написано на… э-э… черт его знает на каком. Что-то романское, несомненно, но на французский как-то не похоже. Я его не знаю, но опознать могу, мне кажется.

– Это окситанский язык. Они у себя вино производят.

Ни фига себе, еще и язык такой есть? Выражаю удивление вслух, чем вызываю очередной смех Ичасо.

– Ты только при официанте такое не ляпни, а то в рагу плюнет. Есть и язык, и анклав свой – на юго-западе Европейского Союза. Столица – в Тулузе.

– Я думал, в Тулузе на французском говорят… В той Тулузе, по крайней мере.

На лице девушки промелькнула легкая ностальгия. А, ну да, все забываю, что она не испанская басконка, а французская. Как раз из тех самых «окситанских» краев, насколько я понимаю.

– Вообще да, но там и свой древний язык есть, хотя большинство его забыли. Но активисты изучают, пытаются возрождать, есть передачи на радио и ТВ. И тут среди переселенцев оказалось достаточно таких активистов, поэтому они поселились не с остальными французами, на севере ЕС, а создали свой анклав. Ну а потом уже легче – анклав же может сам через Орден нужных людей к себе зазывать. Сейчас в здешней Окситании дети на французском уже и не говорят, там его в школах принципиально не преподают, даже в качестве иностранного.