История женитьбы Темучжина на Борте представляет интерес с точки зрения полного соответствия традициям того времени. Свою жену его отец, Есугей, попросту умыкнул, пораженный невероятной красотой девушки по имени Оэлун. Есугей охотился с соколом на Ононе, когда увидел проезжавшего стороной благородного монгола-меркита Эке-Чиледу. Вместе с ним ехала красавица, его молодая жена. Не посмев напасть в одиночку, заручившись поддержкой своих братьев, Есугей отбил у меркита его женщину.
Этот знаменитый эпизод весьма поучителен. Он показывает, что подобные случаи, происходившие постоянно, обрекали племена на вечную вражду. Меркиты и верхнеононские монголы крали друг у друга женщин, и это привело к неистребимой взаимной ненависти, передававшейся из поколения в поколение и – в перспективе – к истреблению одного из двух этих племенных союзов. Кроме того, это является еще одной иллюстрацией безвластия, вызванного падением первого монгольского царства; безвластия, вышедшего за пределы политики и серьезно нарушившего все общественные отношения в стране.
Оэлун выходила замуж по любви, но перед лицом неминуемого проявила всю свою мудрость, смирилась с неизбежным. Она спасла жизнь Эке-Чиледу, уговорив его бежать, оставив ее похитителям, и стала верной женой Есугею. Молодая женщина кроме природной красоты обладала практическим умом и смекалкой. Позднее это спасло от верной гибели и ее, и ее детей. Первенцем в этом союзе стал будущий Чингисхан. После него у Оэлун и Есугея родились еще три сына: Джочи-Хасар, Хачиун и Тэмуге. Последний, поскольку был самым младшим мальчиком в семье, часто упоминается как Тэмуге-Отчигин или просто Отчигин (уменьшительно-ласкательное от «отгон» – «младший», который в семье всегда был «хранителем семьи и очага»). Была еще и дочь по имени Темулун. От другой жены, которую звали Сочихэл, у Есугея было два сына: Бектер и Бельгутей.
Как покажет жизнь, в смысле преданности жена Чингисхана Борте не уступала Оэлун. Юная унгиратка впервые увидела Темучжина, когда ей исполнилось десять лет. Тогда же с согласия отцов, как уже было сказано, и была совершена помолвка. Жениху еще не исполнилось девяти лет, когда отец взял его с собой на поиски невесты, а Борте, соответственно – на год больше. Есугей намеревался начать «турне» с родственников Оэлун, то есть с родни из олхонутского рода, который в ту пору кочевал по Восточной Монголии, в окрестностях озера Буир. По дороге отец и сын сделали остановку у другого унгиратского вождя, по имени Дэй-Сечен (Мудрый). Отвечая на вопрос Дэй-Сечена о цели поездки, Есугей сказал, что он едет в страну унгиратов за невестой для сына. Это заявление собеседника заинтересовало. Он повнимательнее присмотрелся к мальчику.
В книге Рене Груссе «Чингисхан: Покоритель Вселенной» эта встреча описана весьма художественно: «У твоего сына, – заявил Дэй, – взгляд что огонь, а лицо что заря. Снился мне, Есугей, этой ночью странный сон. Привиделось мне, будто слетел ко мне на руку белый сокол, державший в когтях солнце и луну. Это хороший знак. И теперь я вижу, едешь ты со своим сыном. Мой сон подсказал, что едете вы, кияты[5], как вестники счастья…»
Все было сказано предельно ясно. Воистину не напрасно было дано Дэй-Сечену прозвище Мудрый. В те времена было известно, что племя унгиратов заслуженно славится красавицами. Однако то, что ценится не меньше – место на политической арене, – у этого племени было далеко не блестящим. Что не шло ни в какое сравнение с родом киятов, считавшимся «царским». Вот почему унгиратам льстило, когда мужчины-кияты брали их девушек в жены. По меньшей мере, именно это имел в виду Дэй-Сечен, говоря Есугею: «Красоту наших дочерей и племянниц отмечают все, но мы никогда не пытались извлечь из этого выгоду. Когда от вас приезжал очередной хан, мы тут же сажали какую-либо прекрасноликую девушку в одну из наших больших кибиток, запрягали в быстроногого темно-серого верблюда, и она уезжала, чтобы занять свое место на престоле рядом с вашим ханом».
Этими словами Дэй-Сечен недвусмысленно указывал на то, что между родом Борджигинов и племенем унгиратов фактически был заключен «договор о замужестве». Далее Дэй-Сечен пригласил Есугея в юрту посмотреть на дочь-невесту. Юная Борте действительно была хороша. Говоря о ней, монгольский бард повторяет слова, сказанные о юном Темучжине: у нее тоже был пламенный взор и лицо, излучавшее чудный свет.
На следующий день Есугей официально попросил руки Борте для Темучжина. Хозяин дома, как человек умный, знал, что не следовало ни заставлять себя чрезмерно долго упрашивать, ни слишком быстро соглашаться. Нужно было соблюсти «золотую середину». В конце концов, хотя монголки и выходили замуж рано, Борте была всего лишь девочкой. Произнеся несколько общих фраз («То не женская доля – стариться у родительского порога»), Дэй-Сечен предложил подождать. Он сказал, что согласен отдать дочь, но попросил оставить Темучжина в зятьях-женихах, чтобы присмотреться к нему, узнать поближе. Есугей и Мудрый Дэй – договорились, произнеся положенную в таких случаях фразу, что у их детей «горят глаза и светятся лица». Это означало, что у них прекрасное будущее. Есугей согласился выполнить просьбу и для закрепления договора оставил сына у будущих тестя и тещи. Он был уверен, что мальчик им понравится, пусть узнают его получше. А может быть, Есугей не возражал, чтобы Темучжин отрабатывал будущее щедрое приданое Борте. Это уже не столь важно. Главное – дело было сделано, все шло по плану.
Но хорошим и легким было лишь начало этой истории сватовства. Дальше события развивались по незапланированному сценарию. По дороге домой Есугей, как уже упоминалось, встретил группу пировавших татар; в соответствии со степными законами гостеприимства ему предложили поесть и выпить. К тому времени, когда он через три дня дотащился до своего стойбища, то был совершенно болен и находился буквально на краю могилы. Перед самой смертью он послал в стойбище Дэя человека за Темучжином. Дэй с легким сердцем отпустил будущего зятя, заметив, чтобы тот поскорее возвращался обратно.
Прощание с Борте было недолгим, но трогательным. По сути, еще дети, они не скрывали взаимной симпатии, и оба были огорчены предстоящей разлукой. Им оставалось только ждать того дня, когда состоится свадьба. Темучжин не давал обещаний, не называл сроков. Он знал цену слова мужчины, а потому не разбрасывался ими. Он просто знал, а Борте надеялась, что Темучжин вернется. Расставшись с невестой, он поспешил вернуться к матери.
Но Темучжин уже не застал отца живым. Это была неожиданная серьезная потеря, испытание, которое станет первым в долгой череде проверок судьбы. Неожиданно рухнуло все – их мир, надежды на военные успехи, гарантии от невзгод. Началась борьба за выживание. Будущий Покоритель Вселенной дал понять, что будет помогать семье как это только возможно. Оэлун была благодарна сыну за поддержку и сказала, что не собирается покоряться ударам судьбы. Ее настроение передалось детям. Эта удивительная сильная женщина смогла воспитать их так, чтобы трудности закаляли их характер, но самым стойким, самым сильным, авторитетным стал все-таки Темучжин.
До того как Темучжин смог вернуться к Борте, прошло несколько лет. Мальчик быстро мужал. В его жизни произошло много судьбоносных событий, много невзгод: жизнь впроголодь, плен, побег. Но он умел привлекать к себе людей. Ему помогли бежать из плена, помогли потом отбить угнанный табун – он вернулся домой живой и невредимый. Радость и покой вновь поселились в его маленькой орде.
На самом деле поступок Темучжина – то, что он с другом отбил табун – в то время вряд ли бы назвали героическим. Это было одно из свершений, которые степные юноши считали обычным проявлением силы. Но именно с эпизода с Боорчу начинается череда подвигов того, кого однажды назовут Покорителем Вселенной. Так или иначе, эта небольшая победа воодушевила Темучжина. Он почувствовал собственную силу и решил, что теперь пришло время жениться на своей невесте. Они не виделись семь лет. Несмотря на это, Темучжин чувствовал себя достаточно уверенным, чтобы попытаться найти ее вновь, что он и не замедлил сделать. Теперь она, должно быть, совсем вошла в возраст, и время свадьбы приспело. Темучжин не забыл Борте. Осталось узнать, не изменились ли намерения Дэй-Сечена.
