У мореходов не было греха страшнее, чем отказать в помощи попавшим в беду, а капитан Скотт свято чтил морские законы. Но на борту находился ещё один человек, мнение которого нельзя игнорировать — Уильям Карн, владелец компании. Вместе с ним путешествовала его восемнадцатилетняя дочь Демельза. Через три месяца у девушки была назначена свадьба, но перед этим она упросила отца взять её с собой посмотреть мир.

— Разве у нас есть выбор, мистер Скотт? — удивился Карн. — Разумеется, мы должны причалить!

…История Росса и Шарлотты произвела на команду и пассажиров неизгладимое впечатление. Как выяснилось позже, Уильям Карн был даже знаком с родителями Шарлотты — четыре года назад они виделись на каком-то приёме.

— Так, значит, вы были на борту “Колумбины”? — спросил капитан Скотт, задумчиво покручивая пышные рыжие усы.

— Вы знаете, что стало с экипажем?! — Шарлотта глядела на него с надеждой. — Девушка. Там была девушка. Моя компаньонка.

— Никто не уцелел, — покачал он головой. — Судно обнаружили дрейфующим посреди океана. Все кто были на борту, мертвы.

Они ещё много говорили в тот день. Вечером, к восторгу, всей команды, Шарлотта приготовила ужин из морепродуктов, и все расселись на террасе, достроенной всего неделю назад. Гостям было интересно, как всё это время молодые люди выживали на острове; восхищались мастерски построенной хижиной и столовыми приборами из ракушек и кокосовой скорлупы, рассказывали о том, что происходит в мире…

У Шарлотты защемило в груди. Видя перед собой соотечественников, слушая их речь, она едва не завыла от тоски по семье и дому. И в то же время прибывшие выглядели словно гости из другого мира — одежда, причёски, головные уборы и запахи… Она поймала себя на том, что почти забыла всё это, но не чувствовала стыда, сидя перед ними в платке, обмотанном вокруг бёдер и тонкой полоске ткани, скрывающей грудь. На её шее позвякивало ожерелье из ракушек, а распущенные волосы падали на спину и плечи.

— Отчаливаем завтра, — распорядился Карн. — Мы и так потеряли время из-за проклятого шторма. — Он посмотрел на новых знакомых и улыбнулся, — да и вам, полагаю, не терпится убраться отсюда.

Росс и Шарлотта переглянулись.

Ночью она почти не спала — около часа ворочалась с боку на бок, а после просто лежала, периодически закрывая глаза, но не засыпая. И знала, что Росс тоже не спал. Подниматься на борт корабля они отказались, хотя капитан и предлагал им одну из лучших кают.

Утром Карн послал к ним в помощь двоих матросов — грузить вещи. Глядя на то, как рослые мужчины ловко пакуют их немногочисленный скарб, Шарлотта испытывала двойственные чувства. Ей так до конца и не верилось, что они покидают остров.

— Надо попрощаться с Н. и Наярой, — сказала она.

На остров к васадаям они поплыли вдвоём, ибо туземцы вряд ли обрадовались бы незваным гостям. Прощание было недолгим — капитан Скотт дал им всего пару часов. Перед самым возвращением Н. вызвался остаться до отплытия, и Шарлотта подозревала, что истинной причиной этому было желание увидеть соотечественников.

— Вы тоже можете вернуться с нами, — предложил Карн. — Негоже джентльмену коротать жизнь на Богом забытом острове. Уверен, ваши жена и сын быстро адаптируются в Англии.

— Может, и так, — с улыбкой согласился мужчина. — Но моё сердце уже не в Британии, а человеку дóлжно быть там, где его сердце. — Он приобнял Наяру. — Я уже давно стал частью другого мира, и этот мир должен оставаться здесь.

— Мы больше не увидимся? — грустно спросил Балиг, успевший привязаться к новым знакомым. — Я буду скучать. Вот, держите, это вам, — с этими словами мальчик, протянул Россу самодельный кинжал. — Он принадлежал моему дедушке, и, я думаю, Бабао тоже отдал бы его вам, за то, что спасли мне жизнь. Это оружие воина. Воина васадаев. А вы настоящий васадай.

Росс дружески похлопал Балига по плечу.

— Спасибо, старина. Уверен, из тебя выйдет отличный вождь.

Шарлотта подошла к нему и присела на корточки.

— У нас тоже есть для тебя подарок, — улыбнулась она и, повернувшись к Россу, едва заметно кивнула.

Он кивнул в ответ и, улыбнувшись, направился в дом, и через минуту вернулся с кошкой на руках.

— Я заметила, что вы с ней стали добрыми друзьями, — Шарлотта передала ему Шансѝ. — А она, между прочим, девушка с характером.

— Спасибо… — неверяще пробормотал мальчик, светясь от восторга и прижимая к себе кошку. — Обещаю, я буду очень хорошо о ней заботиться! Слово вождя!

…Сколько сил и любви было вложено в эту хижину… Она вспоминала, как вязала колючие пальмовые ветви, постоянно раня пальцы; как Росс рубил тростник на стены и кровлю; как они радовались, когда, наконец, получилось смастерить нормальную кровать… А вот их самая первая тарелка — крупная ракушка, найденная, кажется, на пятый день пребывания. Плетеная ваза на полу, с павлиньими перьями и высушенными эпифитами. Самодельные подушки.

Шарлотта присела на кровать.

Она полюбила этот дом. Ей будет не хватать его.

— Мы ведь и правда этого хотим? — спросила Шарлотта.

Последний раз они стояли на крыльце своей хижины, последний раз прикасались к перилам из пальмовых стволов, последний раз пили травяной чай в чашках из кокосовой скорлупы.

— Ты хочешь остаться?

— Я не знаю. — У неё задрожали губы.

Он прижал её к груди:

— Ещё не поздно.

Шарлотта оглянулась. Сначала они убеждали себя, что их пребывание на острове — временное явление, потом смирились и построили вместо бунгало настоящий дом. И это действительно был ДОМ, какая-то часть их навсегда останется здесь, даже когда сами они будут уже далеко.

— Я хочу вернуться. Не знаю, что ждёт меня в Англии, но так будет правильно.

Корабль отчалил на закате. Багряно-золотые лучи падали на хижину, теперь уже опустевшую навеки — никогда больше им не сидеть за столом, не спать на вечно скрипящей кровати и не укреплять крышу к сезону дождей.

Берег отдалялся, Н. и Наяра становились всё меньше и меньше, пока наконец окончательно не скрылись из вида. Последней исчезла с горизонта, поросшая зеленью гора, та самая, которую Шарлотта увидела на четвертый день их скитаний.

Остров отпустил их.

Шарлотта ещё некоторое время постояла на палубе, глотая слёзы. Росс обнимал её за плечи и понимающе молчал. Он по-прежнему был рядом, он всё ещё прижимал её к себе, но она знала — это уже не её Росс Полдарк. Тот Полдарк остался на острове вместе с прежней Шарлоттой: они будут охотиться на павлинов и собирать фрукты, заниматься любовью под звёздами и отмечать праздник Еманжи с туземцами, а по осени укреплять крышу, чтобы в сезон дождей не просыпаться от холодного душа, рухнувшего с потолка. Эти Росс и Шарлотта будут жить долго и счастливо до самой старости и умрут в один день.

— Капитан приглашает нас на ужин.

— С удовольствием, — улыбнулась она, испытывая отвращения от собственного наигранного голоса.

Они возвращаются в большой мир, здесь так принято — и ни одна уважающая себя женщина не станет плакать на глазах у мужчины. “Ну, же! Останови! Догони меня!”, с отчаянием думала она, уходя с палубы. “Сделай что-нибудь, скажи, чёрт тебя подери!” Но ничего не произошло.

Ей приготовили ванну с эфирными маслами, а Демельза отдала одно из лучших своих платьев.

— Мне очень нравится зелёный цвет, — призналась она. — Тебе он тоже пойдёт.

Светлокожая и рыжеволосая, Демельза была невероятно хороша собой. Чистое ухоженное лицо, прекрасные черты и хрупкое телосложение — тот счастливый случай, когда внешняя и внутренняя красота соответствуют друг другу.

— Я думаю, он любит тебя, — не церемонясь, заявила Демельза. — Вернее, даже не так — я уверена, что он любит тебя.

Шарлотта лишь грустно улыбнулась.

За ужином она несколько ожила. К своему собственному удивлению обнаружила, что ещё не до конца растеряла светские манеры, вот только корсет сдавливал грудь, а голова так и клонилась вниз под тяжестью прически.