С языка Бейлиша уже готовы были сорваться какие-то слова, в ответ на выданную Талли тираду, но появившаяся в дверях Хранительница Севера, заставила его, как и всех остальных, присутствующих в зале, невольно смолкнуть. В глазах, обращенных на северную Леди, горделиво шествовавшую между двух рядов людей, с легкостью можно было прочитать неверие, восхищение и уважение.

Провожая супругу взглядом, Пересмешник чувствовал, как замирает сердце, пропуская один удар за другим, как губы невольно складываются в довольную улыбку, впервые затрагивающую и его глаза. Где-то глубоко внутри рождалось чувство, которое можно было назвать гордостью. Гордостью от того, что та, которая, казалось, была сломлена и растоптана, сейчас с высоко поднятой головой направлялась к месту, возвышавшемуся над остальной частью зала, не побоявшись воплотить в жизнь картину, которую он рискнул описать ей в Богороще, когда окончилась битва Бастардов.

Останавливаясь рядом с троном из мечей, сплавленных огненным дыханием одного из драконов, чьи потомки сделали эту коронацию реальностью, Санса Старк обернулась к присутствующим, замирая в ожидании дальнейших действий. Она, рискнувшая связать свою жизнь с тем, кого все собравшиеся считали подлецом и проходимцем, была достойна в отличие от них, занять это место.

– Ныне провозглашаю Сансу из дома Бейлиш, – негромкий голос Верховного септона, стоявшего справа от трона, был слышен в каждом уголке Тронного зала, заставляя все негромкие беседы и пересуды, которые велись до этого момента, смолкнуть. – Именуемой Первой, Королевой Андалов и Первых людей, защитницей Семи королевств.

Сморщенные старческие руки, взяв с подноса, удерживаемого мальчишкой-септоном, корону – тонкий обод из переплетенных между собой волков и пересмешников, медленно водрузили её на огненно-рыжую голову его супруги.

Не отводя взгляда от восседавшей на троне, Бейлиш до конца не мог поверить в то, что эта величественная, преисполненная гордости женщина, принадлежала ему. Что именно она позволила сбыться мечтам мальчишки, когда-то давно переступившего порог дома ее деда. Что она доверилась ему. Поверила, не смотря на все ужасы, выпавшие на ее долю.

– И пусть она правит долго! – негромкие слова, произнесенные Верховным септоном, подхватили все, присутствующие на церемонии, повторяя их в унисон.

Ей не стоило сомневаться в Петире. Не после всего, через что им пришлось пройти. Не после того, как два раза лжесвидетельствовала ради него, играя в опасную игру с соперниками, которые готовы были разорвать их на части. Слова, уже однажды произнесенные им, и снова прозвучавшие меж ними, стали наилучшим из ответов, которые она могла бы получить.

Вновь возвращаясь в Королевскую гавань, Санса молча ехала в карете. Отклонившись спиной на подушки, она сидела с закрытыми глазами, не желая видеть этого вечно шумного, слишком жаркого, пестрого и лживого города. Если бы можно было надеяться на покой, сидя далеко на севере или скрываясь в Орлином Гнезде, она бы ни за что не приехала на юг. Но обеспечить себе безопасность можно было только собственными руками. Только самой можно было проследить за тем, чтобы никому в голову больше не пришла мысль о том, что уничтожить Старка – хорошая идея.

Красный замок, навсегда запомнившийся ей бесчинствами, происходившими в его стенах, на этот раз оказался дружелюбной обителью. Возможно, кто-то другой на ее месте и забыл бы о горестях, пережитых на этой земле, но волчица желала помнить. Отрешённо вслушиваясь в эхо собственных шагов, заполняющих Тронный зал, она едва уловимо кивнула Тириону, беззлобно подтрунивающему над Бейлишем. Она не обращала внимания на их своеобразную манеру общения, пропуская мимо ушей остроумные колкости.

Единственная из всех оставшихся в живых представителей Верховных домов Вестероса, только Санса Бейлиш без страха и сомнений смотрела в глаза Таргариен. Одна она подошла к королеве и преклонила колено, негромким, твердым голосом заявив, о своей готовности стать преемницей Бурерождённой, стать не только Королевой Севера, но и Королевой девяти королевств в целом. Не медля ни минуты, она клялась, что никогда в своих действиях не пойдет против Матери Драконов, если та доверит ей корону.

В отличие от Петира Бейлиша, всегда находившегося рядом с рыжеволосой девушкой, Санса нравилась королеве. Вдосталь наевшаяся льстивости южан, Дейнерис довольно улыбалась в ответ на суровость северянки. К тому же, за те месяцы, в течении которых синеглазая правила Севером, люди успели искренне полюбить свою волчицу. Таргариен знала обо всем этом, поэтому без колебаний, без советов Тириона или Джораха согласилась провозгласить правительницей отважившуюся девушку.

Идя к цели, Санса приказывала себе не задумываться о том, не совершает ли ошибки, садясь на трон. Она запоминала наставления Бурерожденной, жадно впитывая чужие знания. Но накануне вечером перед коронацией, пребывала в разладе сама с собой. Смотря на роскошное платье, разложенное на столе, пробегаясь подушечками пальцев по вышивке, выполненной серебряными нитями, она с мрачным весельем сравнивала его с траурным нарядом. Правление Семью Королевствами для нее было сродни захоронению заживо, ибо Леди Севера не тешила себя пустыми надеждами, вполне представляя себе, каким оно трудом дается.

Тихий голос супруга, его ладони, мягко опустившиеся на плечи, были успокоением в эти минуты. Пока он находится рядом, ей было по силу что угодно, ибо Пташка знала, что Пересмешник не даст ей упасть, сделав неверный шаг. Но понимал ли он, почему она решилась на все это? Понимал ли он, что ей нужна не сама власть, а ощущение безопасности, мира и покоя, которые можно построить только самой? Слова, терзающие ее изнутри, вырвались наружу с тихим, вздохом.

– Видят боги, новые и старые, я не хотела этого.

Находя в его взгляде понимание, она впервые за все это время подумала о том, что никакой другой мужчина не смог бы стать для нее более достойным спутником. Теперь, достигнув высоты, которая когда-то казалась нереальной, ей хотелось смеяться над своими детскими мечтами. Рыцари и красавцы никогда не смогли бы посадить на Железный Престол. Никто из них не выжил бы в тех ситуациях, из которых Мизинец с легкостью и изяществом выходил выигравшим.

На недолгую минуту, задержавшись перед огромными двустворчатыми дверьми, ведущими в Тронный зал, чтобы расправить несуществующие складки на безупречно сидевшем платье, Санса вспоминала тот день, когда глупой маленькой девочкой впервые переступила порог этого помещения. Память, вернувшая ее на несколько лет назад, вернула ей тихий голос убитой септы Мордейн.

– Когда-нибудь здесь сядет твой муж. И ты сядешь рядом с ним. А потом, вскоре, ты представишь двору сына. Все Лорды Вестероса будут приветствовать маленького принца.

Когда Старк сбегала из Королевской гавани, она и подумать не могла, что они станут почти что пророческими. Почти, потому что ее избранник станет супругом королевы и сядет рядом с ней. Почти, потому что будет все равно мальчик родится у нее или девочка. Пол перестанет иметь значение, когда в подавляющем количестве домов Вестероса во главе окажутся женщины.

Скользя цепким взглядом ледяных глаз по безупречным, стоящим рядом с ней, северянка размышляла о том, что было бы, если бы септа Мордейн, наставлявшая её когда-то давно, дожила до сегодняшнего дня. Переполняла бы ее гордость за свою воспитанницу? Или она была бы разочарована в ней?

Легкое прикосновение к запястью, вывело Хранительницу Севера из задумчивости. В обращенных на нее серо-зеленых глазах Пересмешника, пока еще стоявшего рядом, явно читался вопрос о ее готовности к тому, чего уже невозможно было избежать. Не желая нарушать молчаливого понимания между ними, Санса лишь коротко кивнула, подавляя тяжелый вздох, готовый сорваться с губ. Когда громадные кованые двери медленно открывались перед ней, Северная Леди еще слышала вкрадчивый шепот супруга, что-то втолковывающего своим людям, сопровождавшим их до Тронного зала. Глядя на толпу высокородных Лордов, забивших весь зал, на душе у нее впервые стало спокойно.