* * *

Финн крепко держал за руки Вегу и Лиру, когда они стояли в подвале особняка Клавдия. Дракон произносил заклинание на языке, который Финн не узнал, что только добавило вопросов о том, кем, черт возьми, был этот парень, в то время как Габриэль наносил кровь Веги на створки ворот. Он не мог смотреть, как она разрезала ладонь, но Дрейк был прав, им просто нужно было немного крови.

Чем дольше Дрейк читал, тем быстрее закрывалось отверстие в форме полумесяца. Сердитые крики каких-то существ раздавались за воротами, появился дым, но Дрейк продолжал свою мантру до тех пор, пока они не закрылись. Хотя все было тихо, черный круг все еще парил в воздухе.

- Все отступили, - сказал Дрейк, его тело содрогнулось от усталости.

Никто не двигался, пока Финн не взглянул на свою стаю и вампиров, которые присоединились к ним, и кивнул:

- Возвращаемся.

Когда они ушли, Дрейк открыл рот и выпустил поток огня, окруживший черные круглые ворота. Громкий свистящий звук заполнил воздух и в мгновение ока ворота исчезли.

Тишина повисла в подвале, все смотрели друг на друга. Дрейк обернулся и взглянул сначала на Викторию, словно чтобы убедиться, что она все еще здесь, затем сосредоточился на Финне.

- Вероятно, вам следует захоронить это место и убедиться, что сюда больше никто не сунется.

Он уже позаботился об этом, но кивнул. Финна не часто удивляли люди, но то, как этот оборотень закрыл ворота, а также его огненное дыхание было невероятным.

- Сделаю, спасибо за совет. Почему ты был в Аду?

Легкая тень прошла по лицу Дрейка, но он не ответил. Финн попробовал другую тактику:

- Ты знаешь, какой сейчас год?

Дрейк покачал головой.

Когда Финн сказал ему, глаза мужчины слегка расширились, но он снова не ответил. Во время поездки Финн наблюдал, как он осматривал салон автомобиля почти с благоговением. Как будто он впервые увидел машину. Финн хотел поговорить с мужчиной, но он также знал, что ему не следует делать это на глазах у всех. Если парень был в Аду так долго, что не знал, как давно это было, это была длинная история. Учитывая, что он был драконом, Финн мог представить, как он оказался внизу. Вероятно, его пожертвовали из-за его редкой крови. Однако его действия за последние несколько часов показали ему, что он честен, несмотря на жестокость того, кто отправил его в преисподнюю.

- Пока ты не решишь, куда хочешь пойти или что дальше делать, ты можешь оставаться с моей стаей столько времени, сколько тебе будет нужно.

Мужчина внимательно посмотрел на него.

- В обмен на что?

- Ничего. Ты спас мою дочь. В ней течет королевская кровь. - Не то, чтобы это имело значение для Финна, но он надеялся, что это были термины, понятные дракону. Не зная его истории, он только мог догадываться. - Мы перед тобой в огромном долгу, который никогда не может быть погашен, и предложить тебе крышу над головой – лишь малая часть нашей благодарности.

Он предложил бы остаться в любом случае, но что-то подсказало ему что Дрейк - или как бы там ни было его настоящее имя - не примет благотворительность.

Дрейк расслабился, его голодный взгляд вернулся к Виктории. Она застенчиво улыбнулась.

- Я тоже живу со стаей.

Казалось, это успокоило его, потому что дракон кивнул.

Финн снова поймал его взгляд.

- Нам еще есть что обсудить.

На его лице не отразилось никакого удивления:

- Я знаю.

Теперь, когда все было решено, он обнял Лиру и Вегу, подтянув их ближе, на глазах у своей стаи и вампиров. Почему-то, обретя обеих женщин, он, наконец, почувствовал себя целым. Его дочь была неожиданным подарком, и он собирался заботиться о ней.

«Семнадцать лет назад я совершил самую большую ошибку в своей жизни из страха. Из-за этого я потерял кое-что драгоценное. Это никогда не повторится. Те, кто находится здесь сейчас, заявили о своей лояльности до того, как я убил дядю, и я надеюсь, что снова смогу рассчитывать на эту лояльность, когда Лира станет моей супругой».

Женщины напряглись рядом с ним, но он не посмотрел ни на одну из них. Для него не стоял вопрос о том, чего он хочет. Лира рядом с ним и его дочь вместе с ней. Но было необходимо, что бы его стая поняла, как глубоко он любит Лиру, и он хотел, чтобы они знали, прежде чем отправятся обратно в Билокси. Потому что, как только он сделает свои намерения ясными, его слова распространятся среди остальной часть стаи, как лесной пожар.

- Я вожак этой стаи. - Он оглядел окровавленных и грязных мужчин и женщин перед ним. - Если для вас не приемлемы моя женщина или моя дочь, уходите прямо сейчас, и я отпущу вас без вопросов. Но, если кто-то попытается причинить вред моей супруге или дочери в будущем, вы знаете, что пощады не будет.

Ему не нужно было описывать подробности или угрожать. Они все знали, и видели, как он казнил предателей. И если кто-то посягнет на его семью, он заставит их пожалеть, что они родились.

Никто не двигался, кроме Габриэля. Он опустился на одно колено, демонстрируя покорность нехарактерную для него перед остолбеневшим Финном. Он преклонил свою голову перед Лирой.

- Если вы отдадите Финну свою верность, моя будет у вас до последнего вздоха.

Как по цепочке, все в комнате последовали его примеру, кроме двух вампиров и Дрейка, которые спокойно держались в стороне. Когда Финн, наконец, посмотрел на Лиру, у нее были слезы на глазах. Они перевернули его сердце.

- Финн ... - Сдерживаясь, она вытерла их, прежде чем встретить взгляд Габриэля. - Независимо от этой клятвы, у Финна всегда будет моя преданность.

Он хотел большего, он хотел ее любви. Много лет назад она поселилась в его сердце. Он не был уверен, знала ли она это. Вскоре она это узнает наверняка. Финн понимал, они поговорят, когда будут наедине, когда его дочь и Лира будут не такими слабыми, едва стоящими на ногах. Прямо сейчас он хотел, чтобы они вернулись в особняк, в безопасность, под его крышу. И как только Лира отдохнет, он раз и навсегда собирался завоевать ее сердце.

Три дня спустя

Лира вышла из ванной Финна, чувствуя себя отдохнувшей после долгого горячего душа. Не включая лампу в своей комнате, она открыла шторы и позволила лунному свету осветить все.

Луна всегда успокаивала ее, но сейчас она раздражала, и только одна вещь могла принести покой. После того, как Финн заявил в подземелье о том, что хочет сделать ее своей женой, он не затрагивал эту тему снова. И это начало выводить ее из себя.

Конечно, она довольно много провела времени в постели и брала у него кровь в течение двух дней, но это не имело значения. Хотя питание неизбежно исцеляло ее, это было всего лишь средство существования. Он оставался с ней и поддерживал ее каждый раз, заставляя ее чувствовать себя любимой. Но ничего не говорил о будущем.

Вздохнув, она открыла шкаф, в котором размещался огромный телевизор с плоским экраном, и включила его. С тех пор, как они вернулись в Билокси, она следила за новостями, хотя она знала, что Финн оставил нескольких членов стаи в Новом Орлеане, чтобы держать руку на пульсе происходящего в городе и полностью замуровал подвал, где были врата Ада. Различные местные станции и эксперты погоды во всем мире были увлечены землетрясением и его последними толчками в Новом Орлеане. Пока она смотрела на экран, дверь открылась, и вошел Финн, выглядевший достаточно хорошо, чтобы поесть.

Одетый рабочие штаны и простую футболку, которая обтянула его мускулистый торс, он скрестил руки на груди, притягивая ее взгляд к его бицепсам. Ее голод мгновенно ожил, ее соски напряглись под тонкой тканью ее халата, когда жар разлился между ее ног. После того, что они пережили в Новом Орлеане, это было похоже на то, что ее тело очнулось после многолетней комы, и это не может быть успокоено ни кем, кроме Финна.