Annotation

Первые две главы. Продолжение приключений самой обыкновенной москвички, чуточку одержимой дурной девкой, чуточку влюбленной в своего хвостатого принца. Первая часть книги участвует в конкурсе на Lit-era

Шалье Ольга

Глава 0. Вместо Пролога

Глава 1. Свидание

Глава 2. Игра Королевы

Шалье Ольга

Вместо пролога

Глава 0. Вместо Пролога

- Я не смог! - Эльродвиль-Ойн судорожно вцепился в плечи брата.- Я пытался убедить их, но напрасно, тут была Она!

- Глупец! Хаос сдержать невозможно! - Ва́ндэрвиль-Ойн ударил его по рукам, освобождаясь. - Ты надеялся на ее достоинство? У нее и понятий таких не существует. ... Надо было хотя бы материалы сохранить!

- Иве́трия не существует! Брат, пока не поздно уничтожь кристалл!

Вандервиль секунду смотрел в пустоту, переваривая новость.

- Теперь я точно не дам покоя этой космической суке! - Он раздраженно прошелся по разрушенной лаборатории. - Кстати, Слезы у меня нет. Те случайно заданные координаты в голову пришли спонтанно.- Вандервиль развел руками.

- Координаты? ... Ты выбросил кристалл? - Эльродвиль не верил ушам.

- Просто удалил на время из игры, надеюсь, он упал в один из девяти. Это даст необходимое время, мне надо подготовиться. Ты со мной?

Дверь лаборатории бесшумно открылась, вошел Фи́нглефол-Ойдэ Вилль. Один из двух управляющих миром Рику́м-Сано́ ╧ ML4ZV-973-7ORO. Камуфляж и диковинное оптическое оружие на плече красноречиво говорили, что их владелец спешил и не успел переодеться. Впрочем, от Фи́нглефола-Ойдэ подобного спектакля ожидать стоило, натура подхалима проявлялась во всем.

- Совет получил Послание Единой.

- Кто посланец? - сощурился Эльродвиль-Ойн.

- Данэю́. Если тебя это успокоит, - усмехнулся Финглефол. - Я тоже удивился. Идемте, вас ждут.

Данэю, один и Пяти духов древности. Неистовое и противоречивое порождение Хаоса отвечающее за жизнь, в качестве дара ее же забирающий, мучительная смерть для просящего пахнет удушливым огнем и смрадом. К Данэю́ редко обращались, в роли просителя чаще всего выступали старики, кому уже нечего терять. Поэтому Единая нередко посылала его в качестве вестового, намекая на определенное предупреждение.

Братья Войс и Финглефол вышли в коридор, чтобы подняться на самый верхний этаж, в зал Совета Восемнадцати.

- А где кристалл? - Финглефол точно очнулся, и спешно оглядел спутников, надеясь увидеть искомое в кулаке или в оттопыренном кармане брюк.

- У нас его нет! - развел руками Ва́ндэрвиль, нагло улыбаясь.

- Вы с ума сошли? - Фи́нглефол остановился. - Это же конец всему! Единая требует свой дар назад.

- Перебьется, - мрачно ухмыльнулся Эльродвиль и обнял брата за плечи.

- Вы не понимаете, - Финглефол схватился за голову. - Она уничтожит всех! Нам и так дорого обошлись все ваши революционные идеи!

- Финглефол, - прервал его Вандервиль. - Неужели тебя устраивает существование в роли подопытного кролика?

- Друг мой, ты бредишь! - с жаром воскликнул Финглефол. - Мы связаны с Ней, как и все миры!

- Ты говоришь глупость! - устало возразил Эльродвиль. - Единая вспоминает о нас лишь в приступах скуки или в моменты своей дикой изобретательности!

- Эльродвиль, мы-эдайны! И мы единственные владеющие даром напрямую от нее! И логично, если Единая обращается к нам, как к более выносливым, ведь остальные миры беспомощны.

- Особенно твой, - фыркнул Вандервиль. - Все работают только сохой и воду носят в решете.

- Я не отрицаю, что на Реку́м-Сано́ сильные боги, но коренные обитатели беспомощны и мы за них в ответе, Единая одна не управиться.

- А боги на что или ты себя к ним причисляешь?

- Фин, а с чего ты взял, что твои аборигены беспомощны? - перебил Эльродвиль. - Я уверен, они сами прекрасно во всем разберутся; мозги даются не из баловства, их надо развивать и совершенствовать. Надо позволить мирам жить самостоятельно, не вмешиваясь ни во что.

- Скажу больше, - поддержал брата Вандервиль, - надо дать возможность самим обитателям миров позволить управлять их вселенной.

- Глупцы! - Финглефол устало облокотился о стену. - Вы стремитесь к хаосу! Пока горит пламя Бигон - существует порядок и миры живы. Она питает нас!

- Лично я предпочитаю мясо, - иронично заметил Вандервиль и деловито направился к лифту, подниматься пешком на самый верх ему не улыбалось.

Зал Совета представлял собой сумрачное округлое просторное помещение, стены которого изображали звездные карты всех девяти миров плавно переходящие одна в другую. На черном фоне яркими пунктирами и точками грели и вспыхивали схемы созвездий, множество луп проходили свой цикл, все менялось и двигалось. В центре залы на пьедестале высился примечательный факел, широкое бронзовое блюдо поддерживали восемнадцать мраморных рук. Пламя Бигон никогда не гасло, символизируя жизнь, девять его отражений вечно мерцали в каждом мире. Вокруг Священного пламени полукругом изгибался длинный стол с восемнадцатью же креслами. Сейчас здесь сидели двенадцать эдайнов, остальные либо запаздывали, либо не посчитали нужным явиться. Разногласия раскололи коллектив давно, примерно одинаково поделив участников Совета на противников, воздерживающихся и единомышленников. Вандервиля огорчило отсутствие Ва́йскроппэниля Эро и Брюкнема́ля Ийно, они более прочих поддерживали свободолюбивые замыслы.

При появлении братьев приглушенные голоса смолкли, но тотчас всколыхнулись возмущением, едва стало известно об отсутствии Слезы Звезды.

- Дар Единой принадлежит всем нам, - мягко заметил Си́нкретавидон Труэ, самый воздержанный и рассудительный из собравшихся.- И это самовольное присвоение мне не понятно.

- С кристаллом надо работать, а не молиться на него! - язвительно ответил Вандервиль-Ойн.

- Это неслыханно! - возмутился Три́ттэуль-Вайнэ Холл.- Вы двое взяли на себя право распоряжаться судьбами всего сущего! - Он порывисто поднялся, но закончить не успел, слепящее пламя на блюде полыхнуло и из прозрачной жаркой сердцевины отделился сгусток, материализуясь в нечто бесформенное, огненное и мглисто-клубящееся - Данэю́! В тишине залы прошелестели слова на языке, которым пользовалась только Бигон:

- Через страдания и боль одного все усвоят урок, Башне быть символом смирения. Жизнь отныне станет бесполезна и трудна.

О какой башне шла речь, разъяснять не требовалось, Бигон хотела получить Козла отпущения, чтобы наглядный пример мелькал перед глазами постоянно, устрашая и вразумляя. А вот что имелось под "бесполезная и трудная жизнь", Совет Восемнадцати расшифровать затруднился, да и не до того было. Следовало выбрать Страдальца и все воззрились на братьев, ведь решение должны принять именно виновники.

- Вандервиль, - старший Войс поднялся. - Я верю в тебя, ты найдешь выход.

- Клянусь тебе, брат!

Звук клятвы еще звучал, когда грохот сотряс Панасис до основания и всюду погас свет.

Вандервиль одним рывком достал из кожаного чехла, закрепленного на поясе тяжелую раму Лика. Каким-то звериным чутьем, он понял надвигающуюся катастрофу, дико вскрикнул старший брат, но в голове уже крутилась последовательность действий, губы проговаривали, а пальцы торопливо выставляли на раме нужные координаты. Он успел в последний момент. Светопреставления и разрушения Панасиса удалось избежать, открывшаяся и более не контролируемая вибрировавшая воронка затянула Вандервиля в черноту, сдавливая до боли грудь. Мелькнули искаженные яростью и отчаянием лица бывших земляком и сотрудников, в ушах зазвенели проклятия. Все мгновенно поняли, о чем сообщил вестник, говоря про бесполезную и трудную жизнь: Единая отняла у эдайнов дар. Но более всего оглушал, перекрывая все звуки мучительный стон брата ставшего Страдальцем башни.