– Плачет, – по-взрослому вздохнула та.

– Проходите, прошу вас! – пригласила гостя Варвара Михайловна.

Звоницкий пошаркал ботинками о коврик, но разуваться не стал. Перехватил поудобнее чемоданчик с инструментами и шагнул в комнату.

За круглым старинным столом сидели двое – мать и сын. Мальчик лет шести и молодая женщина хрупкого телосложения. У обоих были потрясающей синевы глаза и пепельно-русые волосы. Алешу Звоницкий видел и раньше, а вот его мать увидел впервые.

– Познакомьтесь, Глеб Аркадьевич, это моя дочь Кира, – церемонно проговорила пожилая дама.

Кира удивленно приподняла совершенной формы брови, и Глеб сообразил, что таращится на молодую женщину, как деревенский подросток на городскую учительницу. Дело в том, что дочь милейшей Варвары Михайловны нисколько не походила на свою уютно-пухлую мамочку и была невероятно, неправдоподобно красива. Изящно вылепленные скулы, точеный носик, белоснежная кожа без малейших признаков вульгарного румянца, пепельные кудри и большие глаза… В общем, такие красавицы встречаются в нашем несовершенном мире чрезвычайно редко – как белые тигры или исчезающие виды орхидей.

– Глеб Аркадьевич был так добр, что приехал лично осмотреть Зайчика! – торжественно произнесла домработница.

Звоницкий, вздрогнув, очнулся и сразу нахмурился:

– Зайчика? Позвольте, кажется, недавно речь шла о коте…

– Это его так зовут – Зайчик, – всхлипнул Алеша. – А вообще-то он кот.

– И где же он?

– Вот. – Мальчик развернул полотенце у себя на коленях и извлек худого ушастого кота. Звоницкий протянул руки и принял невесомое тельце. Котенок был так слаб, что даже не пытался царапаться. С первого взгляда Глеб определил, что перед ним чистопородный девон-рекс и что дела его плохи. Он немедленно выбросил из головы мысли о прекрасных дамах и деловито поинтересовался:

– Как давно он болен?

Все семейство домработницы, включая топтавшихся в дверях девочек, принялось наперебой излагать подробности. Зайчик болен третий день, бедняжка ничего не ест и все время плачет. Жалобно мяукает при попытке сходить в лоток.

Звоницкий вернул котенка мальчику и выложил на стол чемоданчик. Щелкнули замки. Все семейство, затаив дыхание, следило за действиями ветеринара. Тот надел резиновые перчатки, извлек из футляра термометр и, ловко перехватив котенка одной рукой, привычным движением вставил градусник в попу страдальца. Глаза у кота сразу сделались изумленными. Извлекая термометр, Глеб взглянул на него и кивнул:

– Так и есть. Скорее всего у вашего Зайчика инфекция мочевыводящих путей. Частая болезнь у котов. Если не лечить, последствия будут самые печальные.

Глаза Алеши немедленно наполнились слезами. Звоницкий заметил, что у Киры тоже глаза на мокром месте. Зато Варвара Михайловна раскисать не стала и деловито спросила:

– Но ведь его можно вылечить? Вы поможете?

– Попробую. Если процесс не зашел слишком далеко, через несколько дней ваш Зайчик будет здоров. Антибиотики творят чудеса. Но для верности я бы свозил котенка в клинику на УЗИ.

Варвара Михайловна тут же решительно подхватила Зайчика на руки:

– Я поеду с вами, Глеб Аркадьевич!

– Отлично, – вздохнул ветеринар. – Давайте я сделаю котенку укол, пусть лекарство уже начнет действовать.

Он вколол Зайчику дозу антибиотика, витамины и иммуномодулятор. Котенок только жалобно пискнул. Ничего, вскоре его состояние улучшится. Лекарство отличное, если лечение начато не слишком поздно, все будет нормально…

– А можно мне с вами? – неожиданно спросил Алеша, глядя на ветеринара синими, как у матери, глазами.

– Поехали! – усмехнулся Глеб. – Прокачу вас с бабушкой до клиники и обратно.

Кира вдруг всхлипнула и обняла сына, как будто мальчик отправлялся в кругосветное путешествие. Звоницкий старался не таращиться слишком явно, но все-таки смотрел во все глаза. Удивительно нервная молодая женщина…

– Кира, не волнуйся, мы скоро вернемся, – строго сказала Варвара Михайловна. – С Глебом Аркадьевичем мы будем в полной безопасности.

Женщина разжала руки, выпустила сына из объятий и, повернувшись к Глебу, попросила:

– Только не задерживайтесь слишком долго, я буду волноваться.

– Зайчик, мы едем лечиться! – вдруг завопил Алеша. Видимо, поездка в ветеринарную клинику была для мальчика развлечением.

Он уселся на заднее сиденье, прижимая к себе кота, и блаженно зажмурился. Вообще-то у Звоницкого не было детского кресла, но ветеринар понадеялся на русский авось – дороги пусты, час пик давно позади, если ехать медленно, то все будет в порядке.

Разворачиваясь, Глеб кинул взгляд в зеркало заднего вида. В сумерках маячила фигура Сережи. Маленький человечек поднял руку и помахал жезлом вслед машине. Звоницкий в ответ помигал фарами.

Всю дорогу в машине царило напряженное молчание. Алеша наслаждался поездкой, котенок тяжело дышал. Варвара Михайловна смущенно косилась на Глеба и явно чувствовала себя очень неловко. Несколько раз она пыталась заговорить, Звоницкий резко пресекал эти попытки. Уже на подъезде к клинике он, не выдержав, спросил:

– Скажите, пожалуйста, а чего так боится ваша дочь?

Варвара Михайловна вздрогнула и уставилась на него круглыми глазами:

– Простите?!

– Ваша дочь Кира чего-то боится. Она выглядит как человек на грани нервного срыва. Простите, это, конечно, не мое дело, но вы сами сказали…

– Что я такого сказала? – Домработница выпрямилась, будто готовясь к обороне.

– Вы сказали, что со мной вы будете в безопасности, – мягко произнес ветеринар. – В безопасности от чего?

Пожилая дама стрельнула глазами в сторону внука, облизала губы и тихо, но твердо произнесла:

– Я вас не понимаю, Глеб Аркадьевич. Кстати, мы уже приехали.

– Ну-ну, – покивал ветеринар. – В таком случае прошу на выход.

Он отключил сигнализацию, открыл клинику и прошелся по комнатам, включая повсюду свет. Алеша ходил следом с котом на руках, зачарованно глядя по сторонам. Аппарат УЗИ совершенно заворожил мальчика. Пока Звоницкий водил датчиком по впалому животу котенка, Алеша, раскрыв рот, следил за изображением на мониторе. Глеб Аркадьевич искоса поглядывал на внука домработницы. До чего же красивый ребенок, копия матери. Интересно, а отец у этого мальчика есть? Он никогда не слышал, чтобы Варвара Михайловна упоминала о зяте. Иногда, в благодушном расположении духа, Звоницкий был не прочь выслушать какую-нибудь историю из жизни своей домработницы. Чаще всего она рассказывала про Алешеньку, но никакой другой мужчина ни разу не упоминался.

– А это что? – поинтересовался мальчик, показывая на размытые тени на экране.

– Это? Внутренности твоего кота. Смотри, вот это мочевой пузырь, – принялся пояснять Глеб. – Видно воспаление, поэтому твой Зайчик и болен. Мы поколем антибиотики, и все будет просто замечательно.

– Здо-о-рово! – восхищенно протянул Алеша. – Вы каждого зверя можете спасти? Как доктор Айболит, да? «Приходи к нему лечиться и корова, и волчица, и жучок, и червячок, и медведица!» – процитировал на память умненький дошкольник.

– Знаешь, медведиц лечить мне еще не приходилось, – улыбнувшись, признался Звоницкий. – И за лечение червяка я бы тоже не взялся. А так – да, любому зверю помогу, хотя бы попытаюсь помочь.

– Наверное, ваша профессия – самая интересная и… это, благородная на свете! – с задумчивым видом проговорил Алеша.

– Ты тоже можешь стать ветеринаром, когда вырастешь, – погладил его по голове Глеб Аркадьевич.

– Не могу, – совершенно по-взрослому вздохнул мальчик. – Я должен стать суперагентом.

– Кем-кем? – удивился ветеринар.

– Суперагентом, – повторил Алеша. – Как мой папа.

Звоницкий покосился в проем двери. Варвара Михайловна сидела на стуле в приемной, закрыв глаза. Вид у домработницы был предельно усталый. Глеб Аркадьевич ощутил укол стыда, но все-таки не удержался и спросил:

– А где сейчас твой папа?