— О, ты уже проснулся, — Призрак выходит из ванной в одних джинсах. Внутри меня разгорается какое-то непонятное чувство. Это гнев? Злость и ярость.
— Эй, все в порядке? Ты какой-то бледный.
Делает шаг ко мне, а я его отталкиваю.
— Не подходи ко мне!
— Да что с тобой? Мне между прочим больно.
— А мне значит — нет? Когда ты собирался мне рассказать?
— О чем? — играет. Конечно, он ведь такой хороший актер.
— Не прикидывайся. Я говорю об Андрее. Это ведь ты его убил, да?!
Мой голос срывается. Глаза Призрака блестят открытой насмешкой.
— Значит, ты все узнал… Да, я думал, что Кир проговорится. Просто не сможет держать в себе. Знаешь, а я ему благодарен. Теперь можно побыстрее закончить эту глупую игру.
Игру? О чем он?
— Вижу ты озадачен. Так позволь объяснить. Все с момента нашей встречи было просто игрой. Все во мне было фальшивкой. Я порядком от тебя устал. Такие наивные дети как ты, быстро надоедают. Мне было скучно и я придумал тебе образ идеального мальчика, чтобы смотреть, как ты носишься со мной, выполняя любой мой каприз. Ты был использован и выброшен. Я закончил.
— То есть все это было…
— Шуткой. Большой такой ложью. Я тебя разыграл. Тебя и всех, кто был рядом. Я идеально сыграл свою роль, а ты был просто декорацией в моем спектакле. Просто моей игрушкой!
Он стоял и ухмылялся, словно сумасшедший, сложив руки на груди и смотря надменно и холодно, точно в глаза.
Я вне себя от ярости. Нет, все намного хуже. Я готов убить его прямо сейчас, не взирая на последствия.
Однако вместо этого я просто со всей силы бью его по лицу. Он отшатывается и падает на кровать, кажется теряя сознание, но меня это уже не заботит.
Подхватываю свой телефон и ухожу. Обуваюсь, надеваю пальто и покидаю эту прогнившую насквозь квартиру, громко хлопнув дверью.
Меня всего трясет. Как он только мог… Как можно быть настолько жестоким? Получается, что все, что было между нами — иллюзия? Качественно скрытая ложь? Лесть и горстка черного юмора? Мне хочется вернуться. Хочется проснуться этим же утром и понять, что все это было сном. Что не было ни сообщения, ни ссоры. Но тогда я бы продолжал впитывать его ложь день за днем, превращаясь в безвольную куклу в его умелых руках. Но… Я ведь уже ею был. Он играл мной как хотел. Стоило ему попросить, я тут же исполнял. Я был готов ради него на все. Мог пойти на что угодно, если это принесло ему радость. Я был послушной куклой. Игрушкой. Персональным рабом без собственной воли и желаний.
Все его уловки и убеждения. «Ты мне нужен.», «Прошу, не оставляй меня одного.», «Я без тебя не смогу.». Все это наглая ложь и ничего больше.
Мне противно вспоминать о нем, противно слышать его имя и просто видеть его образ в своих мыслях. Гнусно. Сыро. Холодно… Больно?
Ну да, я же…люблю его… Черт возьми…
И если бы я был внимательнее сегодня утром, если бы внимательнее присмотрелся, то заметил бы. Я бы заметил, что его глаза этим утром были холодного серого цвета.
Pov Антон.
Я очнулся на кровати в одних джинсах. Тело неприятно ныло, а из разбитой губы текла кровь. Вдруг я заметил, что Максима нет рядом. По коже пробежал холодок.
— Максим? Макс! Эй!
Я дважды обошел квартиру и после убедился. Его здесь нет, он ушел. Стало так тоскливо, что хотелось плакать. Что-то в последнее время я совсем расклеился.
Так ты ничего не помнишь?
Этот холодный насмешливый голос заставил вздрогнуть.
Не помню чего?
Этого утра. Даю подсказку. Максику звонил Кир и рассказал про наш общий маленький секрет. Мы его больше не увидим. Но его лицо, когда я заканчивал свою игру нужно было видеть.
— Ч…то?
Мое сердце бешено заколотилось. Ты… Ты рассказал ему? Все ему рассказал?!
Да. Я с ним закончил.
— Я…я не верю. Нет, нет, ты не мог так со мной поступить. Это какая-то ошибка, точно ошибка. Ведь ты же не мог, да? Ты не мог. Не мог! Не мог!
В голову ударили обрывки воспоминаний. Куски каких-то фраз и четкий образ Орлова. Лицо, всегда такое нежное, просто пропитано злостью и излучает ярость.
Обхватываю голову руками и сажусь на кровать в своей комнате. Громко кричу, пытаясь прекратить этот беспредел в моей голове. Мысли метались туда-сюда, ударяясь друг о друга и мешаясь. На заднем фоне что-то непрекращая вещал Призрак, а мне хотелось плакать навзрыд, чтобы можно было показать всему миру, как мне плохо, при этом оставаясь на месте.
И я кричал, метался по квартире и бился головой о стены, умоляя его прекратить.
Замолчи, замолчи, замолчи…
Да ладно тебе, хватит. Было же весело!
Он зашелся диким хохотом и этот звук разрывал мою многострадальную голову.
— Заткнись, заткнись, заткнись!!!
Бью себя по голове, а он в ответ заламывает руки. Я кричу. Как больно.
И душа крошится в пыль.
Как ты не понимаешь? Я ведь люблю его, люблю! Зачем тебе портить мне жизнь? Ты же должен меня защищать!
Я тебе ничего не должен. Я просто люблю, когда страдает кто-то кроме меня.
Это неправильно. Ты моя фантазия, это я тебя создал и ты должен меня слушаться!
Особенно сильный удар и я теряю сознание, в полете приложившись виском об угол шкафа.
Очнулся я только к часу. Голова болела адски.
Проснулся наконец?!
Почему так громко? Бл*, еще и голову разбил. От виска по правой щеке бежала струйка крови.
Забей. Просто напейся и забудь о нем. Ты и не из такой задницы выбирался.
Напиться? Я думал об этом. Да, да, почему бы и нет.
У меня на кухне уже с пол года припрятана заначка. Семь бутылок виски и два блока дорогущих сигарет. Сам не знаю, зачем оставил. Было жаль выбрасывать? Наверное да.
Я сижу на полу со второй начатой бутылкой в руке, отпиваю прямо из горла и почти давлюсь. Кашляя, но все равно возвращаясь к бутылке.
Может тебе уже хватит?
Я тебя уже почти не слышу и ты просишь меня остановиться? Это глупо. Я еще не закончил.
Тогда иди и режь вены.
Ты ведь понимаешь, что я все равно пойду? Я хочу, чтобы ты страдал, но не могу сделать это, пока мне самому недостаточно больно.
Ты не заставишь меня так просто чувствовать боль. Я не чувствую боли, а точнее не чувствую вообще ничего.
Это блеф.
Нет, не блеф. Ты обманываешь самого себя.
Пошел ты… Затягиваюсь сигаретой, которые уже не считаю. Тушу окурки я о собственную руку, пепельницы в доме нет.
Ты сам меня до такого довел. Я лучше умру, чем еще раз посмотрю ему в глаза. Какой позор. Он же верил мне, а я так жестоко с ним обошелся. Почему всем вокруг меня приходится страдать? Как бы я хотел все исправить. С самого начала просто влюбляться и просто быть любимым, не придумывая дополнительных условий и правил. Я виноват во всем, что случилось и только я. Если бы я был сильнее, то не стал бы следовать навязанным мне условиям. Ненавижу себя за эту слабость, ненавижу.
Холодное лезвие проходит по коже в пятый раз, перечеркивая вырезанную на запястье поверх неглубоких порезов букву М. Брызнула кровь, а в голове начало темнеть. Меня кто-то зовет, но открывать глаза не хочется. По всему телу растеклась тягучая вязкая боль.
Меня трясут за плечо. Сильно так трясут.
— Голодов! А ну очнись! Не думай подыхать!
Кир? Похоже у меня начались галлюцинации.
— Открой глаза, ты мне еще нужен!
Открываю глаза. Снова подчиняюсь.
— Так, ты меня достал. Я вызываю «скорую».
— Нет!
Быстро принимаю полностью сидячее положение.
— Я уже думал, что помер. Какого черта, Антон?
— Предатель.
— Что?
— Как ты мог ему сказать? Как? Я же ничего не… — Ложь. — Я не хотел, чтобы так получилось.
— Постой. Так он не знал? Антон, я…
Он сожалел. Он правда ничего не знал. Хотел как лучше и не мог молчать. Я понимаю. Я не злюсь на него.
Но ведь это Кир разрушил то, что я так усердно строил. Он разрушил идиллию, в которой я жил.
Кажется я окончательно запутался в себе.
