========== В третьем времени ==========
Ах, моя дикая девочка с миндальным взглядом… Полусонная, полувыдуманная мной, существующая наполовину здесь, наполовину там, в дремоте, в сладкой неге между явью и сном. В одежде из чувственных воспоминаний, с длинным шлейфом из моих “ах, если бы…” И я кротко, двумя пальцами, только едва касаясь берусь за краешек твоего невесомого одеяния. Не более…не теперь…а может и да, а может и ни-ког-да… Задержать этот момент перед вратами, остановиться, когда еще не занес руку, чтобы постучать, или напротив - замереть, прежде чем развернуться и уйти прочь. Запрокинуть лицо и посмотреть вверх на радужные высокие стены, на трепещущие на башнях флаги, на одинокую птицу в пронзительной звенящей бездне неба…За несколько секунд, перед тем как упасть… В нее.. Играть. Три тайма до свистка, три раунда до гонга… Кусать губы и плевать кровь…Дрожать, падать, вставать, падать, и играть, играть, играть.. А когда я выдержу третье время твое, третье твое испытание… Наградой мне будет… Нет, я не хочу выигрывать. Я все еще ребенок. Дайте мне призовую игру….
========== Записать на облаке ==========
С ним я умел падать так, что горел яркой звездой. И разбивался в пыль. С тобой я горю еще ярче. И свободно развиваю третью космическую. С тобой я не падаю. С тобой я летаю. Пронзая миры насквозь.
========== Скорлупа слов ==========
Наркотиками звуков. Дозами букв. Поддерживается жизнь. Иногда морфий становится единственным лекарством. Когда уже не в состоянии видеть. Когда тело стало скорлупой. Когда ты сворачиваешься в теплый комок. Такой мягкий и маленький, что ореховая скорлупа становится темным готическим залом. Когда ты сжимаешься в теплую пульсирующую точку. Тогда ты жив лишь наркотиками звуков. И дозами букв. От и до. Между вдохом и выдохом.
========== Герань на кружевах ==========
Мещанской кошкой-копилкой сижу, улыбаюсь. На кружевной салфетке. Прямо передо мной семь слоников. Мал мала меньше. А мы на телевизоре из светлой полировки. Салфетка на толстый экран уголком кружевным. И на окнах, в которые вечер глядится, герань притаилась за тюлем. А мы со слонами сидим и глядим как в серванте пастух и пастушка. Вечно целуются на сервизе германской работы. Чашечка звякнула. Чай наливают. И в розетки варенье кладут. Мне хорошо. В фаянсовом пузике денежки. Где то мурчит мое мягкое отражение. Слоники передо мной. Это к тихому счастью.
========== 24 секунды пробуждения ==========
упруго и мягко поверх одеяла руки прошли сверху вниз… прохладно и быстро в теплую шею губы дотронулись… гибкое тело за спиной… прижалось… тонкая мягкая ткань разделяет.. рука руку нашла… запах свежего утра и трепещущих листьев… солнечный аметист небес… дрожит на ресницах солнце… пальцы меж пальцев и медленно сжать эту прохладную кисть… до сладкой ноющей предболи… предстрасти… проснуться…
========== Когда во мне ты ==========
Амиго, амиго ми…
Когда во мне ты, в самой интимной глубине, до боли до страсти, почти до экстаза… Но не давая завершения… Я плавлюсь и таю, как воск перед ликом огня. Ты внутри меня, ми амиго! Ты оставляешь во мне свою часть. Я ощущаю ее физически, где то глубоко, даже не в центре себя, нет, под крестцом. И оно плавит меня своим горячим присутствием. Заставляет меня быть покорным и думать о тебе с каждым движением, с каждым жестом. Каждое мое побуждение становится твоим. Ты забираешь меня, амиго… Когда оставляешь во мне… Свои мысли.
========== Созерцание летящих пушинок ==========
Веется, летит. Перемешивается, по легчайшему дуновению, как будто имеет свою волю. Серебряное чудо. Серебро на фоне свинца. Тонкая эстетика, хрупкие, легкие кружева на тяжелом, темно-сером фоне. Фон может быть тяжелым и мрачным, но легкий полет, кружение и танец делают невыразимо пленительным весь пейзаж. Ты стоишь со мной рядом и сжимаешь мою ладонь. Мягко, настойчиво, упруго и нежно. Мы любуемся снегом. Мимолетным, прихотливым движением. Минуты нирваны.
========== Хрусталь и тепло ==========
Ах, а ты заметил ли? Заметил ли, как расширяются мои зрачки, когда я смотрю сквозь грани хрусталя. На твою грудь? Заметил ли, как цепляет меня этот ракурс? Этот ракурс, когда свет так мягок, когда полутона сливаются с полутенями? Заметил ли, что на фоне твоей кожи, так остро и яростно плещут светом грани яркого хрусталя? Бриллиантами сверкая, отбрасывая четкие блики на бархат. На бархат твоей кожи. И я получаю. Принимаю. Воспринимаю. Всего тебя сразу. В сверкании звездного пламени и в бархате вакуума. Ты являешься моей вселенной. И моей нирваной. В эти краткие три секунды. Бытия в хрустале.
========== Синий-синий… ==========
Лед меж нами, о боже мой, как он холоден. Его дыхание обжигает меня, делает ледяными мои пальцы. Разве я решусь дотронуться до тебя такими холодными пальцами?
Я очень жалею своих, тех, кто мне близок, тех, кого я определил в щенки, тех, кто моя добровольная паства. Лед меж нами пока не скажу - дай мне! Никто никогда не стоит против. Никто никогда не сопротивляется. Никто никогда не говорит - нет. Но, я не связываюсь с тупыми. А противоречить мне - глупо.
Не волк, не собачка, ни ангел, ни демон, ни человек, ни дух…. Потерянная правда во мраке, вот бы ощупью, по запаху, по наитию… Ахах… выдох во тьме… я просто поймал твою руку и дернул на себя. Все, ты мой! До тех пор, пока… Ты вновь не увидишь… Свет!
========== Золото на алом ==========
А я растягиваюсь на алых простынях, на шелке, на шепоте, на безмолвно-кричащем цвете… И говорю всем своим существом - ДА! Да, да, да, мой господин, да! А он смотрит свысока… Медлит, думает, размышляет… Обо мне, о моей жизни, о себе о своих потерях, вспоминает… И смотрит на бронзу моей спины. И в его глазах текут реки, в его очах ведут споры, в его взгляде соединяются альфа с омегой. Для меня это так. Для меня он… Моя Вселенная! И я извиваюсь удавом, взлетаю странствующим буревестником, зарываюсь кротом в эти алые простыни… Под его взглядом. Я соединяюсь с его желанием. Аминь ему. И светлый акафист мне. Я, ангел, растворяюсь в… Его безграничных сумерках. Я - его безмолвная песнь … Тишине…
========== Февральское солнце ==========
Да, это так… Я никогда не смогу сказать это словами, но ты прочитаешь это в символике букв. Твоя рука прекрасна, как февральское солнце. Она греет, она гладит, она дарит надежду… И тут же обжигает морозом. За которым следует жар…покалывание, расширение, тягость. Расслабление, слезы и нирвана. Умереть и родиться. Твои руны на коже, белой змейкой по золоту. Мой шаман, мой господин. Мой учитель и мой ученик. Мое животное и мой дух волка. Бей меня и…ласкай меня между ударами…. Ослепительный блеск боли. И проникновение в меня. В самою суть, в естество. Приятное наполнение теплом. Ты прикасаешься то нежно, а то морозом. Ты февральское, двоякое солнце. Мои чувства сбиваются с ритма, как и дыхание. Обжигающий удар, дарующий нежность. Ты Мастер Руки. Твои руки делают меня…
========== Красота пылающего храма ==========
О, как красиво! Как безумно, яростно, дико! Лижет алое пламя белоснежные стопы колонн! Как снежные полотнища окрашиваются багряным, вспыхивают, охватываются пламенем на мгновение … Будто девственница загорается в объятьях опытного любовника! И гаснет… Рассыпаясь седым пеплом. Будто снежными хлопьями, первым легким снегом. И все вокруг снова становится чистым, нетронутым, будто ничего не случилось. И что-то умерло и возродилось в ином. Что-то ушло и на освободившееся место воцаряется вновь… Тишина. И белый порядок приходит на смену огненному хаосу. И над сверкающим полем, в тишине, парит юный феникс. И имя ему… Герострат!
========== О, Боже мой!!! ==========
О, Боже мой! - Скажут… Еще как скажут, моя дорогая, скажут, подберут камни с пыльной дороги… С нашего, собственного пути, дороги, которую мы с честью миновали… И побьют камнями нас! Но ты не бойся, моя девочка… Не бойся… Все эти камни - камни на мосту Миктлана… Среди ветра, что вырывает слова прямо из души, среди ветра, что когда -то был нашим ласковым другом, а теперь мечет в нас камни слов, что кидает в нас осуждение людей прошлого, ты… Все равно не бойся, моя девочка, не бойся, я подставлю свою спину, я обниму тебя на этом пути, а там… Там, за Вратами… Нас встретят и примут свои… Примут и поймут, душой своей и сочувствием и песнями и ласковым словом… Нас ждут, мой… Полуангел.
