Мурамаса как-то так сделал, что с момента объявления о начале восстания до основных действий должно было по идее пройти несколько минут, а проходил уже второй день. Нетсудену это было на руку. Ему даже не пришлось использовать шикай. С самого утра он выглядел чрезвычайно задумчивым (ну прямо как его хозяйка), но порой на красивом лице проскальзывала загадочная полуулыбка, совершенно Рингоноки не свойственная. Или в глазах проскальзывал какой-то особенно живой огонёк. Очевидно, что он что-то задумал. Но что? И как на это все отреагируют? Таких вопросов не стояло – он задумал в одиночку разгромить мятежников. Его сила никуда не делась, он по-прежнему сильнейший – сильнее их всех, по крайней мере. А уж теперь, когда он встретил свою любовь, он вообще голыми руками всех передушить готов.

Только надо пока что помалкивать. Кто знает, что на уме у остальных? Вдруг кто-то ещё, кроме него, сумел преодолеть гипноз Мурамасы? Кто знает, какую цель преследует этот предполагаемый «кто-то»? И сможет ли Нетсуден в действительности ему противостоять?

- Рингоноки-сама, вам принести чаю?

- Нет, не нужно.

- Как вы думаете, почему ваш занпакто от вас ушёл?

- Он не уходил. Неужели ты…а, ты не знаешь.

- Что я не знаю, капитан?

- Нетсуден поклялся мне однажды, что никогда не предаст нас с ребёнком. Он верен клятве. Это значит, что скоро Мурамаса понесёт большие потери. А зная Нетсудена, я могу сказать наверняка: если он решил быть верным клятве, его уже ничто не остановит…кроме, разве что…

- Слушай, ты так и будешь мне подарки носить?

- А…вам хочется чего-нибудь другого?

- Ясен пень! Для начала – не выкай. Лучше на ты.

- Да, Хайнеко!

- Затем – возьми меня хотя-бы за руку.

Нетсуден послушно берёт девушку за руку. Рука у него мокрая, но очень тёплая. И перчатка такая бархатная…

- И, наконец, поцелуй. – Хайнеко сама тянется к Нетсудену. Нетсуден незамедлительно отвечает, не переходя, впрочем, рамки приличия. В данном случае они просто соприкасались губами. Он был очень доволен и этим.

- Та-ак, а дальше? Неужели ты не знаешь, что обычно идёт за поцелуями?

- Почему это не знаю? Прекрасно знаю! – обиделся Нетсуден. Он знал, что обычно идёт дальше. Проблема была в том, что он нечётко знал, что должен в таких случаях делать мужчина. Хозяйка была весьма похожа в некотором плане на мужчину, но в главном она всё-таки оставалась женщиной. А он – нет.

- Ну так пошли, покажешь. Или ты…- Хайнеко выразительно посмотрела на Нетсудена,-…меня обманываешь?

Это было последней каплей. Он решительно поднял на руки восхищённо мяукнувшую Хайнеко и на руках понёс в ближайшие кусты.

На экстренном собрании (тема была понятна) Рингоноки неожиданно улыбнулась. В этот момент шло перечисление убытков, которые Готей уже понёс по вине восставших, так что её эмоция не прошла незамеченной.

- Тебе смешно, что Готей в руинах? – спокойно спросил Бьякуя.

- Нет. Просто мой меч и я связаны ментально…он сейчас занимается кое-чем…- Рингоноки кидает взгляд на заинтересовавшуюся Ячиру и замолкает.

- Ноки-ноки, чем он занимается?

- Ты знаешь, откуда берутся дети?

- Разумеется! Какой из двух способов пересказать?

Рингоноки вздыхает. Дети в Обществе душ появлялись двумя способами – традиционным и нетрадиционным. Их могли принести Пустые, аисты, они могли найтись в подвале, в канаве, в закоулке, в той же капусте, в кустах, в крапиве, у реки…да где угодно, в общем.

- Никакой. Они этим и занимаются, в общем.

- А Нетсуден девственница? – задаёт неожиданный вопрос Шухей. Рингоноки в недоумении смотрит на него.

- Нетсуден – мужчина. Неужели не видно было? Фигура мужская, голос мужской, лицо мужское...

- Блин. Ладно, Ренджи, ты выиграл. – как Момо позже объяснила, два лейтенанта спорили о поле Нетсудена. Оба видели его только один раз, и Ренджи показалось, что это он, а Шухею – что это она. Поспорили. Теперь Шухей целый месяц будет обстирывать шестой отряд. М-да, не повезло парню.

- Сам виноват. –заключила Рингоноки.

====== Чужой среди чужих. ======

- Ну хорошо, мужчиной ты оказался весьма хорошим. Я бы даже сказала, прекрасным. А что будем делать с Мурамасой?

Нетсуден опешил. Неужели то, чем они минуту назад закончили заниматься, вправило мозги Хайнеко? В его голове невольно сложился план выведения всех занпакто из-под контроля, но план быстро исчез – мечей женского пола было несоизмеримо меньше, чем мужского. Да и желания изменять своим (как и хозяйка, он в этом плане был очень жадным) у него не было. Вообще. Но и оставлять всё просто так он не мог – зачем он тогда изображает из себя предателя? Нет, он должен как-то помочь своей хозяйке…ну хоть как-то…

- Эй, Катен?

- Чего тебе? – спросила одна из занпакто Кьёраку.

- Мы с Нетсуденом тут саке добыли…может, отметим начало боевых действий? – Бутылка так привлекательно выглядела, а Нетсуден выглядел так интеллигентно, что Катен Кьёкотсу старшая подставила чашу.

Это потом, когда ей захотелось спать, она заподозрила что-то неладное, но было уже поздно – саке со снотворным подействовало хорошо. Младшую из занпакто восьмого капитана Нетсуден скрутил тут-же, а Хайнеко вырубила её точным ударом груди по затылку. Катен Кьёкотсу стали четвёртыми, которых они вернули на путь праведный. Ну, как вернули? Собираются вернуть: Нетсуден их связывал (шибари они с хозяйкой учили вместе) и складывал в общий с хозяйкой внутренний мир, а там их встречала добрая Кинушикую с реактором. Пять секунд – и просветление обеспечено. Дольше – слишком много реацу заберёшь. Меньше – не подействует.

Но оставался один занпакто, встречи с которым Нетсуден боялся.

- Рюджин Дзякка мне не по зубам, боюсь. Я не смогу его победить, даже если использую банкай на полную.

- Да не волнуйся ты так! С Мурамасой-то ты справишься. А не станет его, больше не придётся драться ни с кем.

- Я знаю…Но мне очень страшно. За тебя, за хозяйку, за её семью, за себя. Я ведь однажды уже проиграл и подвёл того, кого считал своей семьёй…

- Но…ведь Ашисоги Джизо говорил, что ты не проиграл ни разу. А он-то хорошо знает обо всех твоих битвах!

- Обо всех. Кроме одной. – Нетсудену было тяжело вспоминать об этом моменте. Но Хайнеко не отставала, поэтому он решился.

- Знаешь, а ведь я не всегда был занпакто. Четыреста лет назад я служил у капитана Укитаке лейтенантом. Шесть лет. А потом я проиграл самому себе.

- Против тебя восстал твой-же меч?

- Нет. Я сам вырыл себе могилу, дав одну клятву…не могу сказать, какую. Не могу и не хочу. Но я не переродился – клятва держала меня между мирами. А не так давно, лет пять назад, одна преставившаяся душа дала ту же клятву. И только тогда мне дали возможность начать жить сначала. Так я стал занпакто. Пожалуйста, не рассказывай хозяйке. За эти пять лет я действительно стал её мечом – частью её души. А тем, кого я подвёл, был мой собственный капитан. Четыреста лет прошло, а он всё ещё помнит меня. – На лице Нетсудена появилась тень улыбки.

- А какого быть синигами? – неожиданно спросила Хайнеко.

- Какого? Я уже почти и не помню. Помню только, как сжималось сердце при мысли о том, что капитан может умереть. А теперь не сжимается – заледенело, похоже.

Нетсуден не зря боялся меча Ямамото. Нетсуден был связан с грозой. А этот столб огня (хорошо, если только столб) источал такой жар, что даже холода внутренних миров Рингоноки, Тоширо и Рукии не смогли бы его охладить. А в одиночку соваться к нему нельзя – Нетсуден один. «Один, но есть.»

- Рингоноки, защищай Главнокомандующего! Мурамаса не уйдёт…

- Ай!- Хайнеко дёрнулась. Нетсуден испуганно обернулся – и тут у него в глазах поплыло. Перед тем, как уйти, мятежник нанёс удар его девушке…ЕГО!

- Моё…не позволю…не тронешь…не уйдёшь...- шипел меч. И тут произошло то, чего даже Рингоноки не ожидала.

- Банкай. Хаширазай Нетсуден! – лезвие, закручиваясь, улетело в быстро сгущающиеся тучи. Но потом тучи начали странно светлеть, пока не стали странного серебряного цвета – они сияли, как реацу. А потом ударила молния и преградила дорогу Мурамасе, застыв столбом электричества.