А через неделю мы вернулись в Хитлум. Эльфы довольно быстро поняли, что Тиндлох есть Тиндлох даже в чужом облике, а братья хоть и продолжали подтрунивать надо мной, но делали это незаметно. А потом разъехались по уделам.
Сложнее было с детьми. Силиврен воспринял новость спокойно, даже отрешённо, но другой реакции у него быть и не могло. Серегон, Гвирит и очень удивились, даже не сразу поверили в это. Только когда Тиндлох что-то шепнула им на уши, они поверили ей и назвали мамой. Реммират поверила довольно быстро – глянула на выражение лица матери и всё поняла. Санса, Ненар и Аранель вообще не сомневались, но они всегда были ближе к матери, чем их старшие сёстры.
Вот кто меня волнует и беспокоит, так это Санса. Я не знаю, почему Тиндлох настояла именно на этом имени, но оно очень подходит малышке. Её кожа бела, как снег, глаза светло-голубые, как лёд, а волосы цвета льна. Она не выносит солнечного света, потому спит днём и выходит из дворца ночью. Её часто навещают Ненар и Реммират, иногда Силиврен, а теперь ещё и я. Тиндлох сказала, что это явление называется альбинизмом.
- Отец, почему я не выношу солнечного света?- спросила меня как-то Санса, когда мы с ней сидели и играли в шахматы.
- Проклятие Моргота, должно быть,- вздохнул я,- Родись ты во времена Древ, ты бы никогда не узнала об этой проблеме. Жаль, что Древа уничтожены...
- И это не исправить?- Санса расстроилась. Она всегда очень ярко реагировала на историю о Древах.
- Разве только доставить сильмариллы в Валинор, их Свет должен помочь...Но сильмариллы в руках врага, и клятва сыновей Феанора не исполнена.
- Отец, а что сильмариллы делают?
- Сверкают, разгоняют мрак...привлекают врагов, сеют раздор...приносят несчастья,- грустно ответил я,- Но мы дали клятву их вернуть.
Зря, конечно, дали. Отец и сам в конце-концов начал жалеть. Только исправить уже ничего нельзя. Ещё и Намо нас проклял...
Стоп. Он проклял нас, но не Тиндлох! Возможно ли, что его проклятие не сбудется благодаря моей жене, которая не является эльфийкой и не зависит от воли Эру? Если да...то теперь понятно, почему вот уже лет двести эльфы живут в относительном мире и покое, хотя должны воевать и страдать. Я счастлив, что женился на ней. В конце-концов, детей у нас уже много, даже очень много, в Днях Любви можно сделать перерыв.
И всё-таки, чем занимаются нормальные эльфы в браке?
====== Часть четырнадцатая, развлекательная. ======
Не сразу, но поверили Толэдгват, признали королевой нолдор. Вскоре перестали обращать внимания на её внешность, пусть и продолжались сплетни.
Лишь теперь Маэдрос и Толэдгват поняли, как же мало друг о друге знают, и начали они проводить всё больше времени вместе.
Но быстро наскучили им охота и шахматы, а иных развлечений у эльфов тогда и не было. И тогда Толэдгват вспомнила о том развлечении, что нравилось ей ещё в человеческой жизни...
Скучно в Хитлуме. Книги я уже все перечитала, даже по нескольку раз, самой вдохновение не идёт, вышивать я не умею, а из прочих развлечений у эльфов – пиры и охота. Обе эти вещи я развлечениями не считаю, а потому грущу страшно и фантазирую. У меня вообще-то фантазия хорошая...но больная. Немного.
- Маэдрос, чем занимаются супруги в браке?- задала я ставший традиционным вопрос супругу. Тот, оторвавшись от бумаг, грустно ответил традиционную фразу:
- Не знаю.
- Скучно...пойдём, что ли, на балкон? Споём...
- Я обещал братьям не петь, пока они в Хитлуме.
- Может, пойдём в лес?
- Разве только грибы собирать...осень, ягоды сошли,- грустно отозвался Маэдрос, прекрасно понимавший всю бесполезность своих действий. Нам нужно было совместное дело. Не охота. Не пир. Что-то, приносящее удовольствие, что-то интересное, высвобождающее адреналин и избавляющее от постоянной скуки...
Хм, а ведь это идея!
- Скажи, Маэдрос, катался ли ты когда-нибудь с горки?
- Кататься с горки?- Маэдрос изумлённо посмотрел мне в глаза,- А ну-ка поподробнее...
- Я, когда была человеком, очень любила кататься зимой с горки!- начала рассказывать я,- У нас недалеко от дома была...небольшая гора (не говорить же ему, что это была насыпь на подземную парковку?), мы с мамой туда ходили зимой. Знаешь, как было здорово катиться вниз на большой скорости? Вот бы здесь так...
Маэдрос очень удивился. Но идея его явно заинтересовала.Кажется, он начал что-то прикидывать. Не к добру.
- Знаешь, Тиндлох, а это хорошая идея!- почему-то обрадовался он,- Горка у нас есть.
- Но у нас же нет ни снега, ни санок!- расстроилась я.
- У нас есть лодки! Я сегодня же прикажу приделать к ним колёса! Думаю, в этом случае снег не понадобится.
- Но это же опасно!- попыталась воззвать к его благоразумию я. И с чего я взяла, что он меня послушает? Ну, может...может, это и не настолько опасно, как я себе представляю. Но я раньше никогда не каталась на санках летом.
Через два дня мы с Маэдросом стояли на вершине холма, рядом с нами стояла небольшая лодка на колёсах, и у меня начали подгибаться колени. Было высоко. Холм казался слишком крутым. Странно, раньше мне казалось, что он пологий. Я окинула окрестности тяжёлым взглядом и начала подумывать о побеге.
- Ну, кто спереди?- спросил меня Маэдрос.
- Спереди сядет тот, кто легче,- мне стало несколько спокойнее, поскольку в облике Саурона я была массивнее супруга и тяжелее на несколько фунтов. Маэдрос сглотнул. Кажется, ему тоже стало немного не по себе. Но отступать было уже поздно, и он с тяжёлым вздохом сел на переднее сидение. Я осторожно села позади. Кажется, кто-то из нас дрожал, потому что лодка мелко содрогалась.
- А кто нас подтолкнёт?- шёпотом спросил меня уже не столь смелый Маэдрос. И я с тяжёлым вздохом оттолкнулась от ближайшего дерева. И тут мне стало действительно страшно.
Лодка начала двигаться, резко набирая скорость.
- О Эру!!!- завопили мы в один голос, крепко вцепившись (он в борта, я в него).
В ушах свистело. Глаза слезились, но закрыть их не представлялось возможным. Мимо проносились кусты и деревья. Я, ранее бывшая атеисткой, внезапно уверовала во всех богов разом. К огромному нашему удивлению, лодка всё-таки через какое-то время начала замедляться, а потом остановилась. Выбравшись из лодки и встав на “слегка” трясущиеся ноги, мы окинули взглядом пройденный путь.
- Нифига себе мы съехали!- обалдело прошептал Маэдрос.
- Да, неслабо,- согласилась я.
Посмотрев друг другу в глаза, мы как-то одновременно произнесли:
- Ещё раз?
За этот день мы ещё трижды затаскивали лодку на холм. Могли бы и больше, но она тяжёлая, и мы очень устали. Но зато вернулись во дворец довольными и воодушевлёнными. Завтра надо будет прихватить с собой верёвку – привяжем к носу, тянуть будет легче.
А на следующий день мы обнаружили на холме ещё кучу всякого народа: братьев Маэдроса, дочерей наших, прислугу, охрану... в общем, много тех, кто в это время должен был заниматься чем угодно, но предпочёл пялиться на нас. Пялились, к счастью, молча, поэтому мы смогли спокойно прокататься ещё целый день (мы даже взяли с собой обед, чтобы не возвращаться во дворец). К вечеру у нас болело всё, но радость была неимоверная.
А ещё через день Маглор попросил разрешения прокатиться один раз. Потом попросились Реммират и Гвирит. Потом лодку “угнал” Келегорм. А потом Маэдросу надоело, и больше мы лодку никому не давали – вот ещё, сломают! Народ послушал, проникся и как-то нехорошо улыбнулся. Не к добру.
Ну, что я говорила! Не прошло и трёх дней, как на холме кроме нашей находилось ещё много лодок.
- Куруфин, не ты ли назвал катание с горки “ребячеством, недостойным владыки Первого Дома”?- ехидно поинтересовался Маэдрос у брата.
- Если владыка нолдор с супругой уже который день этим занимаются, другие эльфы должны составить им компанию,- степенно ответили Куруфин, Келегорм и Келебримбор – обладатели самой большой лодки. На троих, должно быть. У прочих были двухместные и одноместные. Кажется, эльфам то ли стало завидно, то ли понравилось. А может, и то, и то. Я почувствовала себя как дома – да, сейчас тепло, да и детей среди катающихся очень мало, но восторг ничуть не меньше, чем зимой у детворы.