– Это как?

– А так! На 'золотой миллиард', как у нас Запад называют, вся планета работает. Китайцы, арабы, индусы, негры и прочие. Кто товары делает, кто нефть поставляет, кто жратву выращивает. Глобализация, понимаешь? А Советский Союз делал ровно наоборот – от себя отрывал, помогал всяким борцам за независимость и прочим Лумумбам. Деревни в упадок приходят, зато продовольствие даром грузим, похрену, что полстраны на талонах сидит. Так карточки ваши у нас обозвали – пояснил он Фёдору – Помогали, помогали, а как помощь кончилась, все союзники СССР быстренько к Западу переметнулись. То же самое внутри страны произошло. Все республики быстренько от России рванули, сейчас у неё только один реальный союзник остался – Белоруссия.

– А Украина? – по лицу Фёдора было видно, что он очень хочет высказаться, но пока себя сдерживает.

– Украина – Олег не стал скрывать своего скептического отношения к этому непонятному образованию на карте мира – ей тоже в Европу хочется, но не берут! Слишком много проблем за собой притащит, решать которые Евросоюз не станет. Нет столько денег, и желания то же. Вот так и висим, между Европой и Россией. Советской промышленности уже практически нет, по Харькову видно, новых заводов ещё нет и, скорее всего не будет. На жизнь торговлей зарабатываем. Ну, я ведь тебе рассказывал.

– Очень хорошо, что ты всё высказал – Фёдор опёрся о подоконник – я услышал, что тебе такая жизнь не по нраву. Так?

– Ну – Олег не понял, откуда Фёдор это вывел, но в принципе, согласился с ним – не нравится, да. Что делать? Эмигрировать не хочу, а жить-то надо.

– То есть, если бы у тебя появилась возможность всё изменить, ты бы не отказался? – Фёдор задал уточняющий вопрос.

– Не отказался – Олег не смог удержаться от иронии – 'Только пожить в эту пору прекрасную Уж не придётся ни мне ни тебе'

– Придётся пожить – Фёдор шутки не принял – что бы не было на кого ответственность перекладывать. За всё надо отвечать самим.

   'За такой базар в том числе' В голове Олега не укладывалась возможность каких-либо изменений в преддверии войны и после только что прошедших больших чисток. Тем более в результате действий какой-то подпольной организации, куда явно вербовал его будущий родственник.

– Я слушаю – Олег откинулся на стену. Пора было переходить к конкретным предложениям.

– Ты знаешь о деле 'Промпартии'? – слегка понизив голос, спросил его Фёдор.

– Что-то читал – Олег не мог вспомнить подробностей, но то, что этим судом фактически открылся сезон Большого Террора тридцатых годов, мог сказать точно – там очень много инженеров и других технических специалистов посадили?

– Да – Фёдор ещё более понизил голос. Даже в собственном доме он не стал рисковать – открыто говорить на данную тему – Многих посадили, но тогда ещё законы были помягче – он криво усмехнулся – поэтому больших сроков не дали, а некоторых просто выслали подальше от крупных городов.

– К вам в том числе? – уточнил Олег.

– Нет, к нам нельзя, у нас стратегическая железнодорожная магистраль проходит – Фёдор сделал небольшую паузу – подальше в область. Но это неважно. Одного я вот с такого возраста знаю, его отец с моим на одном бронепоезде ездил. Он в Белгороде раньше жил, часто раньше виделись. То он к нам заедет, то я к нему. Много тогда говорили, спорили, как дальше Советская власть развиваться будет. Он мне всё Чаянова с Кондратьевым в пример ставил, считал, что их идеи для дела революции более полезны, чем те, что выдвинул Сталин с его группой.

– Ого – удивился Олег – так прямо и говорил?

– Да. Тогда, в конце двадцатых и начале тридцатых Сталин не был тем, кем он стал сейчас. Он был одним из руководителей партии, не самым видным, кстати. Сейчас про это все постарались забыть, а кто не захотел, тому помогли. Не взирая на должности и звания.

– Как Тухачевского? – хмыкнул Олег.

– Вот его-то я бы собственными руками придушил! – Фёдор неожиданно взъярился – за то, что он в Тамбове сделал! Таких же мужиков, что за Лениным пошли, газами затравил!

– Да хрен с ним, с Тухачевским – Олег грубовато прервал Фёдора – собаке собачья смерть. Мне-то, что ты предложить хочешь?

– Ты можешь принести сюда знание того, что случилось позже. Книги, где написана история падения Союза. Кто, как и за что предал народную власть. Нам нужно знать, как это случилось, а предотвратить это уже наша забота.

– Стрелять придётся – глядя теперь уже родичу прямо в глаза, сказал Олег.

– Может быть – Фёдор взгляда не отвёл – но это меня не остановит.

– Ты так уверен в успехе своего безнадёжного дела? – Олег не мог скрыть своего скептицизма – сам подумай, против кого и чего ты собрался выступать? Там – он кивнул головой в сторону – государство. С чиновниками, армией и НКВД. Здесь – только ты и ещё несколько, со мной, человек. Ну и кто кого переборет, как считаешь?

   Фёдор зло усмехнулся.

– Ты ошибаешься. До вашего появления всё так и было. А сейчас всё станет по-другому. Очень многие узнают, что их ждёт в будущем и это им очень-очень не понравиться. Начиная от рабочего с крестьянином и заканчивая наркомом. С таким знанием одному-то жить невозможно, а когда об этом всем станет известно? Представляешь, что начнётся?

– Честно скажу, не представляю – Олег даже зажмурился, стараясь мысленно увидеть эти зияющие перспективы – но мне всё-таки кажется, что власти этого не допустят.

– А что от них останется, от властей-то? – засмеялся Фёдор – когда народным массам станет известно, как власть эта народное достояние в карман сложила и трудящимся массам вот такую – он показал – дулю выкатила? Кто за этих выродков встанет, когда до дела дойдёт? Кто предателей революции защищать будет?

– Ну, знаешь, Фёдор – Олег даже несколько растерялся – твоя уверенность конечно, впечатляет. Но она мне кажется, ну, несколько наивной, что ли. Или ты мне всё-таки о чём-то не договариваешь? До сегодняшнего дня ты ведь не стремился выводить Советскую власть на путь истинный?

– А мне не надо было, я считал – спятила старуха перед смертью. Думал так, пока вы не здесь появились.

– Какая старуха? А мы то причём? – Олег устал удивляться. Жить в эпоху смутных чудес уже откровенно задолбало.

– При том – Фёдор подошёл почти вплотную к Олегу, как несколько часов ранее – про вас мне, пацану, ещё в семнадцатом тётка Антонины сказала.

– Таки про нас? – на остатках сарказма продолжил Олег.

– Про вас – Фёдор шутку не принял – она тогда из Прохоровского дома к себе возвращалась, мимо станции проходила, а я ей навстречу попался. Окликнула она меня и говорит 'Когда твоя внучка родит раньше бабушки, ты изменишь всё, что захочешь. Запомни мои слова, племянник нежданный'. Стукнула о землю палкой и дальше пошла, а я столбом стоять остался, вслед ей смотрел. В свою родню меня зачислила, надо же!

– Так мы ещё не … – начал, Олег и понял, что сболтнул лишнее.

– Не обольщайся, правнучек – в голосе Лапина прорезалась неприкрытая ирония – это уже случилось.

– ?

– Сам подумай. Мама Вероники приходится внучкой Антонине, так?

– Так.

– Всё – Фёдор развёл руками – У меня всё получится, ведь внучка родила раньше бабушки.

– Что-то я не въехал – Олег обхватил голову ладонями – как она могла родить раньше, если … ага – он стал лихорадочно соображать – внучка и бабушка сейчас существуют одновременно, так. У бабушки ребёнку двенадцать лет, у внучки … – он не спросил у Вероники сколько ей лет – двадцать точно. Да, получается – он почти обалдел от полученного результата – ребёнок внучки старше ребёнка бабушки, значит, внучка родила раньше. Ни хрена себе относительность, Эйнштейн отдыхает!

   Олег устало откинулся на стену и прикрыл глаза. То, что он сейчас услышал, не лезло ни в какие ворота.

– Надо всё обдумать – сообщил он Фёдору.

– Думай. Время пока есть – голос Лапина удалился, видимо он вышел из горницы в крайнюю комнату, затем половицы проскрипели в сторону кухни.