- Ты не в том положение. Не тебе выдвигать требования,

смертный, - предупредил капитан.

Подтверждая свои слова, он взмахнул правой рукой,

словно дирижер и оркестр откликнулся топотом нескольких

десятков сапог.

- Лучше бы ты умер тогда, у берегов Туринии, мой бедный

старпом. - Смех мертвеца походил на скрежет металла или

на предсмертный хрип умирающего, да на что угодно,

только не на эмоции радости.

Ощущая дрожь в коленях, Терси вжался в стену с такой

силой, что едва не продавил ее собственной спиной.

Капитан приблизился к нему вплотную. Пахнув мерзким

зловонием рта, он выставил напоказ почерневшее небо и

двойной ряд гнилых зубов.

- Наш хозяин ищет семью словоплета. Не зли его. Ты же

понимаешь, что тебя ждет, если ослушаешься слов Хозяина.

– Последняя фраза вылетела из смердящих уст и повисла

гнетущим молчанием.

Отчаянно вырвав из рубашки белый воротничок, Терси

откинул его в сторону – пастырю ужасно не хватало

воздуха.

Он понимал каждое слово мертвеца. И они казались ему

сильнее любой молитвы, потому как несли истину.

- Отдай его нашему Хозяину, и я клянусь, мы исчезнем

навсегда, - сверкнув единственным глазом, протянул

капитан. Его костлявая рука возникла перед лицом бывшего

старпома. Острый, засохший ноготь, длиной ни меньше

пары дюймов, стал мерно покачиваться влево, вправо.

- Игры я не потерплю, ты же меня знаешь, приятель, -

вкрадчиво сказал капитан.

Терси вспомнил любимое выражение сэра Бероуза.

Знакомая фраза изменила все раз и навсегда.

На короткий миг призрак стал прежним капитаном:

единственный серый глаз наполнился жизнью, а лицо

избавилось от провалов и изъеденных рыбами рытвин.

Обман. Ошибка. Всего лишь жалкая попытка отыскать

спасение, поверив, что в Бероузе осталось хоть капля

человеческого. К сожалению, надежда лопнула как старые

паруса.

Время, скакнув вперед, вновь понеслось с немыслимой

скоростью.

Перед Терси стоял все тот же мертвец, давно забывший

свое земное существование, и застрявший где-то между

муками пещер безвременья и кошмарами морских глубин.

- Раньше вы никогда не задерживались больше пары минут,

- подумал, а может быть произнес вслух пастырь.

И призрак услышал его. Задумчиво погладив правую

бровь, на месте которой теперь располагался глубокий

рубец похожий на вулканический кратер засыпанный

пеплом застывшей крови, он ответил:

- Силы растут. Наш Хозяин пришел в город и привел нас.

Проклятие вновь ожило. Новая история должна

повториться. Все по кругу, как следы на воде.

Закрыв глаза, Терси заплакал. Он не чувствовал в словах

мертвеца обмана.

Раньше он видел лишь тени, но вскоре они стали

улыбаться, а их лица возникали из ночной дымки, как

видения на дне стакана после хорошей дозы лауданума.

Принюхавшись, капитан мертвецов повернул голову

вправо и улыбнулся, взглядом указав на то место, где в

реальном мире располагалась небольшая гостевая комната.

Там, мучаясь кошмарами, спали Клер и Рик – дети

словоплета, как выразился сам призрак.

Не выдержав отвратительного взгляда, пастырь

отвернулся. На его висках выступили крупные капли

испарины.

- Стало быть, не хочешь говорить, - констатировал мертвец.

– А когда-то подняв бунт вместе с этим выскочкой, ты

показался мне куда смелее. – Осклабившись, он резко

ударил старпома в плечо.

Не устояв на ногах, Терси падая, наконец, понял, что

проваливается в бездонные клубы стального тумана,

который окутал практически всю несуществующую каюту.

Падение закончилось внезапно. Открыв глаза, Терси

ощутил под собой твердую почву. Но, не успев воздать

хвалу мученику Криспину, он вновь осознал

преждевременность своих суждений. Происки мертвецов

были сильнее любых, даже самых отчаянных молитв.

Огненный круг, поглотив пастыря, недовольно

потрескивал огромным костром, внутри которого и оказался

пленник. Алые лепестки, кружась вокруг его ног, не

источали жара, походя на змей лишенных жала.

Образовав полумесяц, мертвецы отгородили Терси путь к

побегу. Словно расстрельная команда, каждый из них

вскинул правую руку, ожидая положеного сигнала.

Барабанная дробь сердца внезапно прекратилась. Пауза,

продлившаяся лишь два вздоха, показалась бывшему

старпому бесконечной.

Капитан стоял во главе матросов, надменно взирая на

своего бывшего помощника.

- Помнишь детство? – неожиданно спросил мертвец.

Терси изменился в лице.

- Чувствую, помнишь, - безжизненное лицо заметно

искривилось, став еще более уродливым.

Мерцающий свет огня вырвал из темноты довольные

морды моряков. Пир, в котором главным блюдом был

служитель церкви, обещал выдаться на славу.

- Припомни тот день, когда ты впервые испытал страх…

Знаю, ты не забыл его. Так вот позволь и мне взглянуть на

этот бесценный спектакль. На три твоих страха, которые не

дают тебе заснуть и по сей день. - Монотонный голос

капитана впился в Терси не хуже занозы, вернув того в

далекое детство…

… Жара началась с рассветом и к полудню готова была

достигнуть небывалых высот. Земля плавилась прямо под

ногами, но для фермеров Пар-Тори - это был обычный день.

Работа не могла ждать, застыв среди пустоты палящего

солнца. И все спешили по своим делам.

Юный Тер последовал вслед за отцом, который быстрым

шагом вышел на улицу. Широкая соломенная шляпа

мужчины мелькнула возле ограды и исчезла за поворотом.

Сын попытался догнать отца, но у него ничего не вышло. С

трудом вдыхая горячий воздух, мальчик, десяти лет

отроду, бежал по пыльному следу, все дальше удаляясь от

дома.

Дорога, вильнув в сторону, скрылась за бугром. Тер из

последних сил попытался настичь отца, но все оказалось

напрасно, тот двигался так быстро, что вскоре мальчик

упал, окончательно потеряв его из виду.

Обида, боль и разочарование сплелись в нем в один

огромный клубок. Из глаз брызнули слезы. Ужасно

хотелось пить, но еще больше он хотел спрятаться от

безжалостного светила. Добравшись до кромки леса, Тер

оглядел петлявшую меж бескрайних полей дорогу. Над

воздушыми волнами жара и пыли поднималась плотная

стена марева.

Поддавшись панике, мальчик кинулся вглубь

расширившегося тракта, но добежав до третьего

распутья, наконец, понял, что окончательно заблудился.

С наступлением сумерек Теру все же удалось выбраться

на наезженный тракт. В компании луны и уханья филинов

он добрался до старого покосившегося дома с высоким

забором и длиной разбитой коновязью. Рядом с калиткой

была навалена целая куча использованных осей, колес и

разбитых дилижансов.

Приблизившись к преграде, мальчик встал на цыпочки и

взглянул на узкую, поросшую травой тропинку, ведущую к

дому. Возле их поселка тоже жил Перекладной – вечный

служащий дорог. Принимая у путников загнанных лошадей,

он выдавал им новых, принимал на постой и был истинным

носителем самых последних новостей в округе.

Такие люди всегда ценились в прибрежных городках, где

слухи, огибая извилистую часть суши, уплывали вместе с