— Тронулись, — произнес Макс. И наша вереница, ведомая им неспешно втянулась в лощину. Кожу закололо, детектор отчаянно запищал, прерываясь только треском счетчика.

— Грязно, как на Свалке, блин, — только и прошипел я про себя. Ветер чуть подталкивал в спину. Макс ступал уверенно, аккуратно прощупывая почву под ногами. Вот треск в наушнике усилился, сквозь него прорвался резкий свист… Но обошлось — "комариную плешь" мы миновали по самому краю. Как же все на тонкого! Тропка напоминала лабиринт. Я старался держать дистанцию от Макса метра в два, что бы не стеснять маневра. Почва под ногами, сверху состоявшая из осыпавшейся хвои и гниющих листьев, слегка пружинила и хлюпала водой. Вроде бы и идти то метров двадцать по прямой, шагом секунд двадцать, а мы выписывали кренделя почти полчаса. Но вот Макс ступил на траву, а через несколько шагов и мой детектор стал замолкать — впереди было чисто. Даже какая-то птица щебетала. Прямо оазис. Быстро развернулись, расходясь веером — тихо. Следы прошедших видны по едва примятой траве. Аккуратные ребятки, но летать мы все-таки не умеем — трава не успела подняться. Редкие пучки папоротника кучковались ближе к молодым, но уже довольно высоким соснам — здесь было посуше за счет песчаной почвы и посветлей.

Поступили доклады — все чисто. Мы двинулись в параллель следу, аккуратно смотря под ноги и не прогадали — преследуемые нами оставили после себя несколько растяжек из Ф1, которые мы снимать не стали, а просто обошли. Чуть далее обнаружилась и противопехотка, «заботливо» и с умом установленная хозяевами в корнях вывороченной ураганом ели — стоит давно, не первый год, проволока ржавая, вросла в кору немолодой осины. Мы взяли восточней, пройдя по самому краю зленого оазиса, переступили еще через пару растяжек (опять противопехотки), обойдя минное поле по самому краю. Кто бы это не ставил, судя по высоте — расчет был на зверье и случайных, расслабившихся гостей.

— Север шесть, на одиннадцать часов, метров сто.

Я направил туда бинокль. Коваль разглядел нечто вроде входа в схрон — в просветленную оптику был хорошо виден кусок древней масксети, чуть бликующий от влаги в лучах выглянувшего в просвет солнца. След вел туда. Мы разошлись веером, пытаясь обнаружить еще что-либо вроде дымохода или вентиляционного отверстия, но ничего. Дальше, метрах в тридцати оазис вновь уступал Рыжему Лесу — глинистые склоны поднимались круто, почти отвесно. Похоже тут вход в подземные коммуникации этого района. Ждет ли нас кто тут спецом? Вряд ли. Я маякнул Максу, чтобы тот приглядывал за окрестностями, а сам жестом дал сигнал Левше и Холере. Перевел предохранитель автомата в положение «Ав» и накинул на глаза ноктовизор, включив его в активный режим. Бойцы взяли на прицел вход и я, уперев приклад в плечо шагнул в неизвестность.

Внутри оказался рукотворный тоннель, выложенный кирпичом. Метрах в десяти впереди зиял проем двери. Ни растяжек, ни датчиков.

— Четвертый, Пятый, входим. Первый, подтягивайтесь ближе.

Макс подтвердился и наша тройка последовала к дверному проему, из которого мгновением спустя хлынули звуки ожесточенной стрельбы. Я замер, прислушиваясь — тон задавал такой же как и у нас ПКМ, а вот автоматная пальба начинала стихать, лишь пулеметчик завел длинную очередь на пол-ленты. Дурак, блин, ствол на помойку. Пулемет резко заткнулся, донеслось несколько пистолетных выстрелов и наступила тишина… На засаду непохоже. Жестом показал, чтобы бойцы оставались на местах, а сам на мягких лапах приблизился к проему с правой стороны. Тамбур напоминал таковой у Сидоровича, отличаясь лишь более ветхим, нежилым что-ли, состоянием. По стене громоздилось несколько ящиков от мин, два пустых цинка от автматных патронов. Все покрыто плесенью и ржавчиной. На полу отпечатки ног вошедших, похоже также как и мы, осматривавших помещение. Две распахнутые настежь двери — за одно что-то вроде кладовой, приспособленной под жилье, вот только давно заброшенной — две двухярусные армейские койки со скатанными, ветхими матрасами. Воздух затхлый, пахнет прелой ватой и чуть чуть тянет горелым порохом из другой двери. На стене плакат с титястой Самантой Фокс, письменный стол без ящиков. Ближе к южной стенке ржавая чугунная «буржуйка», рядом ведро с углем. Больше ничего нет. Посмотрим, что нам готовит дверь другая, откуда тянет холодом, сыростью и пороховой гарью.

— Четвертый, пятый, за мной. Первый, бери своих и обживайтесь тут.

Подождал когда подтянутся Макс и снайперская группа, негромко обратившись к нему.

— Присмотрите за входом. Мы внутрь. Снаружи пару сигналок поставьте.

— Уже.

— Как думаешь, куда ведет тоннель?

— Скорей всего от Выжигателя в сторону Лиманска, — чуть промедлив, прикидывая по своему ПДА ответил Макс, — Припять севернее. Более значимых объектов вроде бы тут никогда не было.

— Я тоже так думаю. Холера, твое мнение?

— Если прикидывать по моим старым картам, Макс, думаю, прав. Судя по расчетам мы сейчас на границе горного массива.

— Дас гут. (хорошо — нем. Прим автора) Обживаешься ближайшее время тут, чтобы не попасть под Выброс, — обратился я к Максу, — А мы прощупаем дальше.

— Сделаем. Только аккуратней там. Как бы сюда ничего не приперлось.

— Надеюсь, что не припрется. В противном случае у хозяев здешних мест был повод появляться здесь регулярно.

Я вызвал Левшу, который присматривал за входом в катакомбы.

— Как там?

— Тихо.

— Тогда за дело. Входим.

Через ноктовизор окружающая обстановка выглядела в чернозеленых тонах. Одна часть тоннеля, ведущая (по моим прикидкам) в сторону Радара была обвалена взрывом. И, судя по всему, достаточно давно — грунт плотно слежался, гнутая и рваная арматура ржавая, куски бетона однородного цвета. Значит те, кто нас интересует, идут в Лиманск. Либо в подземный город, но тогда путь слишком кружной. А вот с югозападного направления явно тянуло пороховой гарью — значит где-то впереди однозначно есть выход на поверхность. Следы той самой пальбы в виде стреляных гильз и отметин пуль на бетоне сводов мы обнаружили минут через десять. Отметины крови на стене, но трупов нет. Убрали видимо или убралось что-то? За стеной где-то подземная река, либо в параллель идет система водоснабжения. Этот тоннель был набран, если так выразиться из бетонных профилей замкнутого сечения метра три в ширину и два с половиной в высоту и должен быть, судя по всему, транспортным. Во всяком случае кабелей было немного, а вот и указатель "ЦП 5", нанесенный через трафарет масляной краской. Электричества тут нет, значит взрыв оборвал силовые кабели, либо… Но лучше не гадать. Внезапно до меня донесся какой-то звук. Что-то металлическое звенело по бетону. Я остановился и прислушался. Отдал жестом команду «внимание». Что-то или кто-то шел к нам. Первый ряд встал на колено, в ожидании встречи. Изза поворота показался силуэт в сталкерском комбезе. Зомби, чтоб его! Но вот фигура, угловато-шаркающей походкой прошла еще полметра и резко дернулась, встав. Зомби как-то невнятно заныл и, неуклюже развернувшись, зашаркал обратно. Брякание в этот раз доносилось куда отчетливей.

— Похоже на цепь посадили, — негромко пробормотала рация голосом Макса, — Где-то подобное я уже видел.

— Что предложишь?

— А что тут предлагать? Мимо него так просто не пройти. Шустрик это.

— Чего за шустрик?

Шаркание, сопровождаемое лязгом металла мерно удалялось.

— У Ефрема двое таких в лагере в клетке сидят. Вроде средства убеждения.

— Ясно. Пройти мимо сможем?

Макс принюхался к вони, доносящейся изза поворота — все сильней не то что пахло, а явно несло экскрементами, паленым волосом и пороховой гарью.

— Если не обблюемся, то пройдем. Только…

— Людоеды это, — неожиданно встрял Холера, — Вот почему они на чистом месте не живут.

Про таких мутировавших от Выброса сталкеров я слышал не раз. Бог миловал, как говорил покойный дед, от близкого знакомства, но иначе нам не пройти. Придется переть через это крысиное гнездо.