Несколько дней короткого отпуска со всеми вместе трудился и я, с каждым днем все больше и больше убеждаясь, какой огромный материальный и моральный ущерб был нанесен народу опустошительной войной. Я видел детей, не по-детски взрослых, лишенных незамысловатых радостей отрочества и юности, молодых девушек, так и не увидавших молодости, не по возрасту состарившихся. Но люди самоотверженно и страстно брались за дело, залечивая тяжелые раны войны, врачуя ее мучительные ожоги.
...В день моего отъезда мать проснулась еще задолго до рассвета, а может, и вовсе не спала в ту ночь. Только уже не во сне, как казалось сначала, а наяву слышу, как, сидящая у моего изголовья, она глухо всхлипывает и причитает:
- Соколик мой прилетел, ненаглядный, и опять за порог в далекие края, и опять я одна остаюсь. Младшенький Володька опять же в разлуке, на чужбине. Ох, горюшко мое, за что же меня так карает всевышний!..
Я уже не спал. От горьких материнских слез комок подкатился к горлу трудно утешить перенесшую столько горя мать.
- Родная, что так маешься? Теперь все будет хорошо, скоро и Володя вернется. А там, может, и я поближе буду, станешь в гости приезжать.
- Сынок мой родненький, знать, не дождусь я того дня, чтобы вы собрались в родную хату. Повырастали, разлетелись, слава богу, хоть выжили...
Расставание наше было нелегким, безрадостным...
* * *
Через несколько дней; и, конечно, снова с большими приключениями, я доехал до города, где предстояло учиться на курсах. Следов войны здесь не было, но уровень жизни населения оказался не намного выше, чем в районах, пострадавших от фашистской оккупации. И здесь все отдавалось фронту во имя победы, а теперь люди делились последним, как братья и сестры, помогая восстанавливать разрушенное.
Сдав документы, я направился в общежитие. Навстречу попалась группа офицеров, по разговору за версту было слышно - пилоты. Ребята выразительно жестикулировали руками, и, хотя до них было еще несколько метров, в глаза мне сразу бросилась хорошо знакомая фигура, чем ближе, тем яснее и отчетливее. Капитан с множеством орденов на груди - бывший командир отделения Вася Гущин, старшина четвертого звена нашей доброй памяти третьей эскадрильи Батайской летной школы.
Мы с Василием были не только старшинами звеньев, но и хорошими друзьями. И вот уже более трех лет, как расстались после окончания школы.
- Братцы, привидение! Сам Гришка-белорус воскрес! - прогудел баском капитан и кинулся мне навстречу. - Откуда, куда, вообще, ты ли это? Слух был еще в сорок третьем - тебя вычеркнули из живых. А ты вот он, и даже с ногами, с головой и уже старший лейтенант...
Мы остались вдвоем и, перебивая друг друга, залпом начали выкладывать, хоть и вкратце, каждый о себе, о своей фронтовой жизни.
- А я вот на курсах комэсков уже четвертый месяц. А сегодня еду в краткосрочный отпуск - на свадьбу в родной Брянск.
Я не успел даже расспросить, на какую свадьбу, на какое время отпущен Василий, как он ошеломил меня своим быстро созревшим решением:
- Григорий, у тебя до начала занятий еще почти двое суток. Как хорошо! Махнем со мной в наш Брянск, отгуляем свадьбу, посмотришь моих.
- Но я ведь только документы и пистолет сдал в штаб и никому даже не представился. Надо бы предупредить, - попытался возразить я.
- Большое дело! - воскликнул Василий. - Тут таких, как ты, десятки! Тебя и неделю не хватятся. Поехали, поехали - времени уже в обрез, поезд скоро отходит.
Не мешкая, не рассуждая и не думая о последствиях, я уехал с Васей Гущиным в Брянск на свадьбу, Дорога по нынешним временам не дальняя, но тогда-то мы знали, что меньше чем за сутки до Брянска не добраться, поэтому, когда втиснулись в плацкартный вагон, сразу же позаботились занять хотя бы верхние полки - немного отдохнуть. Благодаря находчивости Василия сделать это вскоре удалось. И все же без ЧП не обошлось. Забираясь наверх, я за что-то зацепился и неуклюже упал. В суете, вагонной неразберихе пассажиры все же заметили, что человек ударился, возможно, получил травму, и заволновались.
- Помогли бы фронтовику залезть на полку-то, кто покрепче!
- Я вот это сразу заприметила, какой слабый он, энтот летун - кабы б ни с гошпиталя только... - сердобольно запричитала пожилая женщина.
- А я вот слышал, и, говорят, в газетах даже писали, что летчики и без ног воевали - на деревяшках! - громко перебил всех крепкий веселый матрос и обратился ко мне: - Братишка, может, и ты на деревянной ноге?..
Такое неожиданное внимание пассажиров смутило меня.
- Руки и ноги мои, настоящие, голова - деревянная, - шуткой попытался я оправдать свою оплошность, - соображает медленно...
И тут Василий Гущин, устроившись на соседней полке, будто впервые увидел меня и серьезно заметил:
- Гриша, а вид-то у тебя, действительно, не богатырский. Потому и старухи сочувствуют. Что так отощал?
- Да ты не смотри, что худ - я жилистый, - ответил Василию. - А люди так хорошо говорят о нашем брате, потому что любят летчиков!
- Ну ладно, ладно, летчик, - остановил Василий, - расскажи лучше о себе: где воевал, где войну закончил?
И полилась неторопливая дорожная беседа, и припомнились вехи славного боевого пути моего 100-го истребительного авиаполка.
...На Кубани мы стали гвардейцами. 18 июля 1943 года в разгаре боев нам вручили гвардейское Знамя.
В Польше 19 февраля 1945 года авиационный полк получил собственное почетное наименование - Ченстоховский. А затем награды полка - орден Александра Невского, орден Богдана Хмельницкого.
Пятьдесят шесть раз перебазировались мы с аэродрома на аэродром до майского победного дня. Трудные вехи...
- Но мне, Вася, повезло. Войну я закончил у самого Берлина! А потом полк перелетел в Австрию, - как мог, в общих чертах начал я рассказ о том, где мы шли и как шли к победе в этой войне.
- Гриша, ну а как тебе Австрия? Расскажи-ка что-нибудь интересное. Был в Вене? - не унимался мой старый батайский приятель. - Как там голубой Дунай?..
- Дунай, Вася, как Дунай. Течет - куда ему деться? А вот по Вене и в Венском Лесу я бродил, как по своей родной деревне Сахаровке.
- Уж так и по деревне! - усмехнулся Василий.
А мне и в самом деле как-то по-особому запомнился этот город. Удивительны его архитектурные ансамбли, обилие памятников, фонтанов, парков. Запомнились собор Святого Стефана - величественное готическое сооружение средневековья, фонтан Рафаэля Доннера - одно из многочисленных украшений Вены, монументальные здания Венской оперы, Музей изящных искусств, жемчужина венского барокко парковый дворец Бельведер.
Успел я побывать и во дворце Шенбрунн, на балконе которого стоял в свое время перед венцами король вальса Иоганн Штраус. Да что там говорить, после долгого огненного пути, жестоких воздушных боев, атак, которые выветривали, кажется, всю твою душу, старинный город у подножия Венского Леса навеял на бойцов в первые мирные дни светлые чувства. И пошли плясать на Дунае русские свадьбы!..
В те дни и мои многие однополчане навсегда связали здесь свои судьбы с девчатами, которые шли вместе с нами трудными дорогами войны. В кругу боевых друзей отметили торжество обручения и мы с Валей. Так что, скорее, не от средневековой готики, не от шедевров венского барокко и стал мне как-то по-особому дорог этот далекий от наших белорусских лесов город.
К слову сказать, когда мы пролетали над Веной, она показалась мне сильно разрушенной. Заснеженные вершины Австрийских Альп, суровые перевалы, ущелья, которые в свое время преодолевали суворовские чудо-богатыри, сверкали под весенними солнечными лучами, а город лежал в какой-то мрачной серой дымке. Вена и в самом-то деле сильно пострадала. В этом мы вскоре убедились...
Гитлеровцы, придавая удержанию Вены особое значение, для непосредственной обороны ее создали группировку войск в составе восьми танковых и одной пехотной дивизий, пятнадцати отдельных пехотных батальонов и отрядов фольксштурма. Город представлял собой крупный узел коммуникаций - здесь сходились десять железнодорожных, двенадцать автомагистралей, ведущих во многие европейские государства. Так что и сама Вена и ближние подступы к ней были сильно укреплены. На улицах города немцы возвели баррикады, все мосты через Дунай и Дунайский канал подготовили к взрыву. А в живописных венских парках, садах и скверах были размещены огневые позиции артиллерии.
