Ещё в начале прошлого века никто не видел кардинальных различий между Ковенской, Виленской и Минской губерниями.
Однако в постсоветский период страны Балтии и Беларусь превратились в антагонистов во всех сферах общественной жизни.
Их история – удивительный пример того, как можно от неразрывного единства перейти к существованию на разных полюсах.
Прибалтика выбрала основой своего развития восточно-европейский виктимный национализм: представление о своих титульных нациях как о вечных жертвах «имперских амбиций» и «оккупаций».
Белорусы после Великой Отечественной войны осознали себя как народ-победитель, в составе единого советского народа разгромивший фашизм. От этой разницы путей – непреодолимая пропасть между исторически и географически близкими странами и народами одного региона.
1. Великое княжество Литовское в прошлом и настоящем Беларуси и Литвы
Политическая история на территории будущей Беларуси началась с Полоцкого княжества, бывшего частью Древней Руси. В период расцвета (XI век) Полоцкое княжество включало в себя помимо земель нынешней Беларуси Виленский край Литвы, Латгалию (восточную Латвию) и Смоленскую область России. Согласно отдельным националистическим интерпретациям белорусской истории, эти земли со времён Полоцкого княжества являются белорусскими и «подлинные» тысячелетние границы Беларуси куда шире её нынешних границ.
Ещё более важную роль в мифологии белорусского национализма играет Великое княжество Литовское, от которого, по мнению националистов, идёт традиция белорусской государственности. Великое княжество Литовское, Жемайтийское и Русское – это средневековое восточноевропейское государство, на пике могущества (XV век) включавшее в себя земли современных Беларуси и Литвы, а также большей части нынешний Украины, части Латвии (Латгалию), Польши (Подляшье) и Молдовы. Центром этого государства был Виленский край: восточные районы современной Литвы с Вильнюсом и граничащие с ними районы Беларуси.
Трансграничный характер Виленского края даёт белорусским националистам основание считать ВКЛ не литовским, а белорусским политическим проектом – первым государственным состоянием Беларуси. По их мнению, литовцы украли у белорусов их подлинное самоназвание. Нынешняя Литовская республика – это историческая Жемайтия или Жмудь, центральные и западные районы современной Литвы во главе с Каунасом. А подлинная Литва – это Виленский край и западные районы Беларуси, которые населяли литвины – предки нынешних белорусов.
Отстаивающие альтернативную историю белорусского народа авторы делают важнейший для построения своей мифологической системы вывод: этнически литвины были не восточными славянами, а балтами, близкими не к нынешним русским и украинцам, а к латышам и литовцам (жемайтам). Политогенез (возникновение государства) литвинов происходил отдельно от политогенеза восточных славян и со времён возникновения Полоцкого княжества «литва» вела борьбу за независимость с «русью» – киевскими князьями.
В результате происходит отрицание доктрины триединого русского народа, согласно которой русские, украинцы и белорусы – это один восточнославянский народ, вышедший из общего корня.
Вместо этого белорусы провозглашаются балтами, которые были насильно отринуты от своих корней и ассимилированы «русью». В том числе – с помощью православия (в этой связи упоминается киевский князь Владимир, захвативший Полоцк и крестивший его в греческую веру). Отсюда – обращение многих приверженцев литвинства к католицизму, а нередко вовсе к балтскому язычеству.
Национальное возрождение белорусского народа, согласно белорусским националистам, состоит в обращении к литвинству и осознании исторического правопреемства Беларуси с Великим княжеством Литовским, столетиями успешно противостоявшим русской ассимиляции. Подлинной столицей Беларуси провозглашается Вильнюс, главным государственным символом – Пагоня, герб Великого княжества Литовского – белый всадник с мечом на красном фоне.
Исходя из исторической преемственности, Беларусь должна отказаться от строительства Союзного государства, разорвать старые связи, отмежеваться от России и Украины и налаживать стратегическое партнёрство с западными соседями – странами НАТО и Евросоюза: Польшей, Литвой и Латвией.
Такая точка зрения на свою историю в Беларуси является глубоко маргинальной, оппозиционной и загнанной в подполье как на политическом, так и на общественном, академическом и образовательном уровне.
Между тем в соседней Литве преемственность с ВКЛ является основой основ литовской государственности, определяющей внутреннюю и особенно внешнюю политику Литовской республики. Хотя между древней литовской империей и современной Литвой нет практически ничего общего, литовская государственность отсчитывается с 6 июля 1253 года, даты возникновения Великого княжества Литовского, когда состоялась коронация князя Миндовга (Миндаугаса).
6 июля в Литве – День государства, главный национальный праздник. Герб ВКЛ и династии Гедиминовичей – государственный герб Литовской республики Витис (полный аналог белорусской Пагони); столица Вильнюс, башня Гедимина, «гедиминовы столпы» (геральдические знаки ВКЛ) – символические основы национально-государственного строительства.
По поводу собственного политогенеза в Литве нет никаких разночтений. Великое княжество Литовское – это государство литовцев, расширившееся до размеров балтийско-черноморской империи. ВКЛ было многонациональным государством, но его центром была сегодняшняя Литва и правили им литовские князья – этнические литовцы.
Как и белорусский национализм, литовская историография подчёркивает противостояние ВКЛ Русскому государству. В поддерживаемой властями Литвы исторической мифологии «европейское Литовское княжество» защищало славянские земли нынешних Украины и Беларуси от «деспотической азиатской Московии».
Литва предлагала восточным народам свободу, уважение, европейскую культуру и человеческое достоинство, тогда как Москва – кнут и плеть опричника. Поэтому из Москвы в Литву бежали со времён Ивана Грозного и по сегодняшний день бегут свободолюбивые диссиденты-инакомыслящие. От князя Курбского до Гарри Каспарова.
Краеугольная роль образа средневекового княжества при формировании современной Литвы определяет сегодня внешнюю политику Вильнюса: ощущение правопреемства с ВКЛ заставляет литовских политиков заниматься геополитическим мессианством на постсоветском пространстве и проводить политику, направленную на отрыв Украины и Беларуси от России, «экспорт демократии» в эти страны и включение Киева с Минском в западную сферу влияния вплоть до вступления этих стран в НАТО и Евросоюз.
Особенно примечательно, что на пути к этой цели в отношении Беларуси литовское государство идёт на союз с белорусскими националистами. Казалось бы, подобного альянса не может быть в природе. Белорусские националисты не признают ВКЛ прообразом литовского государства, не признают Литву Литвой, а литовцев – литовцами, считая, что «жмудь» украла у них их подлинное имя, историю и столицу. Многие адепты литвинства ненавидят литовцев, считают Вильнюс своим городом, который вместе с окружающей территорией и самим названием «Литва» необходимо отнять у соседнего государства.
Тем не менее Литовская республика охотно идёт на контакт со змагарами (простонародное название белорусских националистов), потому что в идеологии белорусского национализма для официального Вильнюса главное – отрицание союза Беларуси с Россией, отрицание русских как братского белорусам народа и отнесение белорусов к балтам, а не к славянам.
Поэтому литовские политики готовы брататься с белорусской оппозицией, прощая им претензии на их Вильнюс, их самоназвание и их историю.
Совсем иное отношение к своей средневековой истории у Республики Беларусь. ВКЛ признаётся одним из этапов белорусской истории, но никаких политических и идеологических выводов из факта существования на территории Беларуси этого государства не делается.
