– Входыти, входыти, мои дорогие! – прошепелявил беззубый старушечий рот, расползаясь в бесформенной улыбке, – милошти прощим в печь!

При этих словах белёная печь вспыхнула жарким пламенем и широко разинула свой рот. Прямо перед печью стояла толстая старуха с редкими седыми волосёнками и с огромной чёрной бородавкой на носу. Поверх голубого хлопкового халата в цветочек был повязан серый длинный фартук с оборванными краями, больше напоминавший половую тряпку. Бабка была до того стара, толста и неказиста, что опиралась на клюку, больше походившую на змею, застывшую в какой-то неестественной для змей вертикальной позе – прямая как палка, она держалась на кончике своего хвоста и разинула пасть прямо под кривой ладонью старухи.

– О нет! Избушка на курьих ножках! Баба Яга! – догадалась Вера, сложив два плюс два. Ли же, недолго думая, схватила Веру за руку и потащила рывком к двери, надеясь выбраться наружу, но входная дверь с силой захлопнулась прямо перед её носом. Внезапно земля ушла из-под ног и сестры оказались как будто бы в воздухе. Посмотрев вниз, они увидели, что летят на ножном коврике, на котором они оказались у входа. Он был крайне неустойчив и маловат для двоих пассажиров, к тому же, слишком тонким – его края то и дело струились на воздушных волнах. Ли с Верой были так напуганы происходившим, что уже даже не знали, чего страшиться сильнее – того, что они могут рухнуть с волшебного коврика и волшебно целиком переломаться или оказаться заживо зажаренными в печи злой Бабы Яги, как во всех этих страшных сказках, что рассказывала им Татяныванна.

– Бу! – пугнула девочек вдогонку Яга и громко расхохоталась.

Всего мгновение и коврик с силой выгнулся и пнул вопящих от ужаса сестёр прямо в разинутую огненную пасть белёной печи.

Печь пару раз пережевала, сморщила рот, немного помусолила и, надув щеки, сделала хороший плевок. Девочки выкатились на пол и ударились друг о друга.

– Мы живы! – поразилась Ли, ощупывая свои ноги.

Вера посмотрела на сестру с облегчением, но увидев, что Ли вся в саже – засмеялась. Ли, увидев тоже самое, легко и весело подхватила смех. Они звенели так громко, что табуретка, стоявшая под столом, подскочила на своих трёх ножках и радостно завиляла в их сторону. Она радовалась и резвилась вместе с девочками, бегая вокруг от одной к другой.

– Хорошая табуретка! – трепала табуретку Ли, словно собаку.

– Они живы, – как бы невзначай повторил Кащей, обращаясь к Ягине. Ли не могла не отметить его преображения. Перед ней стоял высокий, статный воин, мерцающий холодным металлическим блеском своих доспехов. Он больше не был неказистым и нелепым, скорее он внушал восхищение своим величием. А рубиновые кольцо и посох словно излучали тёплый огненный свет. Ли также поразилась превращению Яги в молодую и крепкую девушку, ничем не напоминавшей ту старуху, что отправила их в печь. Её платье, будто сшитое из шкур рептилий, поблёскивало под блеклым светом старой лампы. Только на ногах её светились почти невидимые браслеты, словно сотканные из огня, тонкой пламенной струйкой обвившие лодыжки девушки.

– Ягинь, вот из-за тебя и вот из-за подобных штук нас считают чёрт-ти чем! А потом всякие жулики на этом наживаются! – Кащей скрестил руки на груди и скорчил недовольную гримасу.

– Ой, да ладно! Пошутить что ли уже нельзя?! Ну, смешно ж было, ну! – и она игриво толкнула Кащея локтем, на что Кащей устало закатил глаза.

– Бом! Бом! Бом! Бом! Четыре часа ночи! А вы мало того, что не разошлись, так и ещё гостей натащили! – и на сей раз в кукушку полетела небольшая склянка, первая попавшаяся под руку Кащея. Прыткая кукушка-таки успела спрятаться за дверками своего чердачка, издав дразнящий звук языком.

– Клянусь, это самые негостеприимные часы во всех мирах! – и, словно опомнившись, Кащей добавил, – Кстати, это Ягиня – хранительница врат. А это Ли и Вера, очевидно, те самые.

Яга подошла поближе к девочкам и посмотрела на них очень внимательно. От такого пристального взгляда у Ли похолодели ноги и сердце замерло. Ягиня обошла вокруг них и снова встав прямо перед девочками, прищурилась и громко хлопнула в ладоши. По телам сестричек пробежало приятное тепло, и вся сажа с них сошла как по волшебству.

– Не могу смотреть на эти сорочки… Цветастый ситец… Просто кошмар, – спокойно сказала Яга и хлопнула в ладоши ещё два раза. Снова пробежало тепло и голубые сорочки девочек сменились на красивые и удобные облачения. Вера оказалась в бирюзовом платье с черными колготками, а Ли в коротком красном свитере и высоких серых джинсах, при этом они обе оставались босыми, – Ах да, что б не замёрзли, – и Яга снова хлопнула и на ногах девочек появились тёплые сапожки, а на плечах небрежно повисли меховые накидки. Сёстрам так понравились их новые облачения, что они радостно подскочили и стали кружиться, словно они впервые одели что-то по-настоящему им нравящееся. Как вдруг, Вера обомлела, пробормотав «смотри».

В углах избушки сидели маленькие непонятные серые существа с крыльями и острыми ушами. Они потирали свои длинные тонкие ручки и издавали странное клокотание клыкастыми ртами. Ли громко сглотнула слюну и посмотрела на Ягу и Кащея.

– Она увидела анчуток! Какая прелесть! – воскликнул Кащей.

– Это те самые анчутки, к которым Вы хотели отправить Татьяныванну? – уточнила Вера.

– Да кто ж их различит! Те самые или другие! Они все на одну морду! – презрительно бросил Кащей, после чего анчутки зашуршали гораздо активнее.

– Забавные такие, хотя и немного… страшноватые, – еле слышно пролепетала Вера.

– Ох, как не вежливо! Девочки, вам нужно набраться манер! Ну, нельзя же так – прийти к кому-то в дом и назвать его страшным! Тем более, ранимых анчуток, – возмутился Кащей.

– Ой, извините, дорогие анчутки, мы не хотели вас обидеть, – искренне воскликнула Ли и анчутки, умолкнув, внимательно на неё посмотрели.

– Кинь им побрякушку, – приказал Кащей, указав на браслет из бисера Веры.

Вера покорно протянула руку Ли, чтобы та сняла браслет, но один из анчуток молниеносно подлетел и сорвал его с руки девочки. С весёлым клокотанием анчутка полетел к остальным, и они увлечённо забились в угол.

– Ну и странные же дела тут творятся, – резюмировала опешившая Ли, которая до сих пор ещё верила, что видит сон.

– Ничего странного. Вы прошли через врата и попали в Навь, в моё царство, – Кащей был необыкновенно горд и доволен собой и происходившим, – Так что логично, что вы теперь видите Навий.

– Навий? – Ли всё ещё ничего не понимала.

– Жителей Нави.

– То есть, печь это врата, – потихоньку разбиралась Ли под одобрительные взгляды Ягини и Кащея.

– То есть любой, кто пройдёт через врата, окажется в Нави? – уточнила Вера.

– Любой не пройдёт, но вы прошли, – брякнул Кащей.

– Но вы не были в этом уверены, да? – допытывалась Ли.

– Знаешь, дорогуша! Вопреки всем этим россказням, которыми вас с самого детства пичкают, тут не каждый день бывают человеки! Поэтому никогда нельзя быть до конца уверенным… – и Кащей не находя нужных слов, стал делать вид, что он очень торопится, постоянно посматривая то в окно, то на дверь, всячески избегая глазами девочек.

– А что, если бы мы не прошли? – уже возмущённо спросила Ли.

– Что если, что если! Прошли же, – и Кащей попытался резко свернуть разговор, загоняющий его в угол.

– Погодите. Зачем вы вообще нас похитили? Зачем мы тут? Что вам от нас нужно? – негодовала Ли, пока Вера внимательно разглядывала анчуток.

– Вы, наверное, голодны? Присаживайтесь, – Яга расстелила на столе скатерть, на которой возникли самовар и свежие, ещё горячие пирожки.

– Если честно, я сам толком ничего ещё не понимаю, – начал рассказывать Кащей, пока девочки жадно набивали рты вкусными пирожками, – про вас спели утопленницы.