Жениху прекрасному привет!

Как красиво он одет.

Весь горит, что маков цвет.

Равных не было и нет!

Золотой его наряд,

Жемчуга на нем блестят.

Подпоясан кушаком,

Что сверкает серебром.

Так пели девушки, а тетя Ката с серьезным видом попрыскала жениха вином и посыпала рисом — на счастье.

Следом за женихом тронулись в Шулин и другие пастухи — там Или ждала невеста.

Проводив жениха, тетя Ката вернулась в дом и принялась помогать женщинам, которые стряпали и убирали комнаты. Она была сама не своя; то забудет, куда поставила тарелку, то куда положила ложку. И без умолку говорила о свадьбе, без конца хвалила красоту своего сына.

Так незаметно в хлопотах прошел день. Когда солнце склонялось к закату, в конце сельской улицы показался верхом на лошади один из сватов. Он размахивал бутылкой с вином и кричал:

— Гей! Хорошие вести!.. Гей! Едет невеста! Невеста едет! — Лошадь его была вся в мыле, у рта у нее выступила пена.

— Я моего коня во весь дух гнал, — хвалился сват, соскакивая на землю.

Через полчаса показался длинный свадебный поезд. Впереди ехал жених, за ним несколько всадников, потом невеста на белом коне, ее родичи и гости.

Все остановились у дома Коровеша, и снова начались песни, танцы и музыка.

— Пошли вам бог счастливой жизни! — первой поздравила молодых тетя Ката.

Старик Коровеш улыбался и покручивал усы.

— Аминь! Хорошую сын взял себе невесту, получше, чем остальные мои сыновья. — И он засмеялся, обнажая беззубый рот.

Вокруг невесты столпились мужчины и женщины, парни и девушки. Некоторым не терпится — они приподнимают платок, которым закрыто лицо невесты, и заглядывают. Первой поздоровалась с ней будущая свекровь. Обняла ее, поцеловала и подала красиво вышитую рубашку. Потом подошел жених и поднес невесте букет цветов.

— Дай вам бог счастливой жизни! Дай вам бог!.. — кричали гости.

Тогда невеста вынула из кармана «яблоко счастья» и оглянулась, куда бы его лучше бросить. Десятки глаз с нетерпением следили за ней.

Каждому хотелось схватить его. Но невеста хитрая: она не торопится.

— Бросай же яблоко, невеста! Бросай! — кричали нетерпеливые гости.

Невеста улыбнулась, подняла руку и бросила яблоко за спину. Гости кинулись за яблоком, началась веселая суматоха, возня, хохот. А над ними на белом коне, словно молодая царица, восседала невеста.

И вот среди этого шумного веселья вдруг раздалось цоканье подков, свист хлыстов и громкая ругань:

— Дайте же дорогу, свиньи! Не видите, что едет бей? — кричали кьяхи, отвешивая направо и налево удары хлыстами.

— Бей, бей приехал! — пронеслось в толпе.

— Бей, бей! — повторяли в смятении крестьяне.

Бей, сопровождаемый обоими кьяхи, подъехал на коне в ту самую минуту, когда невеста бросила яблоко счастья. Крестьяне заметили бея лишь после того, как услышали грубые голоса кьяхи и свист взвившихся у них над головами хлыстов. Борьба за яблоко счастья сразу прекратилась. Все в душе проклинали так не вовремя пожаловавшего немилого гостя.

Бей подъехал к невесте и остановил коня. Он кривил губы, лицо его было нахмурено. За его спиной кьяхи грозили крестьянам хлыстами. Из толпы вышел Рако Ферра.

— Добро пожаловать, бей, добро пожаловать! — приветствовал он Каплан-бея. Тот улыбнулся ему, но не протянул руки.

— Добро пожаловать, бей, добро пожаловать! — приветствовали его вслед за Рако еще несколько крестьян.

Но бей и не думал слезать с коня. Он бросал мрачные взгляды на невесту, на жениха, на людей, которые его приветствовали, и на тех, кто, боясь подойти, держался поодаль.

— Чью это сегодня свадьбу справляют? — спросил он.

— Сына Коровеша, бей! — поторопился ответить Рако Ферра. — А разве тебя, милостивый господин, не приглашали? — хитро спросил он.

Бей не ответил. Шелковым платком отер пот со лба, стиснул зубы и стеганул хлыстом по сапогам.

— О, приехал бей! Добро пожаловать, бей! Добро пожаловать к нам! Как мы рады тебя видеть! Как ты меня обрадовал, что приехал! Ребята, подержите коня, помогите слезть бею, — без умолку говорил выбежавший во двор дядя Коровеш.

Перед этим он, вернувшись со свадебным поездом, хотел было передохнуть и выпить кофе, покуда не окончится обряд с яблоком счастья, но, как только ему сказали, что приехал бей, он оставил недопитый кофе и бросился во двор приветствовать знатного гостя.

— Брось эти штуки, меня не проведешь! — грубо ответил старику бей, метнув на него злобный взгляд.

Дядя Коровеш опешил. Ему показалось, что небо обрушилось на голову, что он провалился сквозь землю.

— Уже час, как я в Дритасе, а до сих пор ты не соблаговолил меня пригласить, — сказал бей.

— Рако, я остановлюсь в твоем доме. Принимай меня! — Бей натянул поводья и, бросив презрительный взгляд на молодую пару, дал шпоры коню и поехал со двора. Впереди, словно охотничья собака, бежал Рако Ферра. Сзади ехали надменные кьяхи.

— Наступит наше время; не найдется норы, куда бы ему спрятаться! — сказал один из парней, стоявший рядом с Петри.

— Будь что будет! — прошептал дядя Коровеш и обратился к гостям: — Ну, чего вы стоите, будто каменные? Ведь у нас сегодня свадьба, давайте же веселиться!

Но окончание свадебного обряда больше походило на похороны. Гости скоро разошлись. Во дворе остались лишь несколько девушек. Среди них была и Шпреса, дочка Голи. Со слезами на глазах она показывала подругам длинный рубец на правой щеке — след от хлыста кьяхи.

Скоро двор совершенно опустел, и только посередине его лежало яблоко счастья, раздавленное и растоптанное конем бея.

* * *

Каплан-бей сидел на веленджэ, постланном у очага. Он уже снял сапоги и расстегнул пиджак. На ремне поблескивала серебряная рукоятка револьвера. Рядом с беем восседали кьяхи; а чуть в стороне — Рако Ферра. Гости пили раки и с аппетитом закусывали.

— Что за дрянной народ! До сих пор я слишком мягко обращался со своими крестьянами, но теперь покажу им; они увидят, что здесь единственный, полновластный хозяин — это я и никто другой, — грозился бей, жуя золотыми зубами крылышко жареной курицы.

— Проживи столько, сколько стоят наши горы, бей! На тебя грешно жаловаться: ты слишком мягок, бей, — поддакивал Рако Ферра и для пущей убедительности даже приложил руку к сердцу.

— Сколько хорошего я сделал для этого Коровеша! Не требовал с него спахилека, смотрел сковозь пальцы на то, что он заготовлял себе дрова на зиму, сколько хотел. Недаром говорит Кара Мустафа, что, где прошелся топор Коровеша, там лес совсем оголен.

— Станет он жалеть лес! Ведь это не его собственность, — снова поддакнул Рако Ферра.

— С разбойниками нельзя поступать по-хорошему, — продолжал бей, — а этот Коровеш — сущий разбойник! — И бей еще раз приложился к бутылке.

— Ты был слишком милостив к Коровешу, бей, — сказал Рако. — Благодаря твоей доброте у него сейчас больше шестидесяти голов овец. А какие у него виноградники! И чем он тебе отплатил? Бей пожаловал к нему на свадьбу, а он даже не встретил его как подобает!

Рако Ферра и сам кипел яростью против Коровеша. На свадьбу деньги нашлись, а заплатить долг он не может!.. Сколько раз ему Рако говорил: «Коровеш, отложи свадьбу, сначала уплати мне долг». Но Коровеш не послушался и сделал так, как ему советовал этот разбойник Гьика, который натравливал его и против бея и против Рако Ферра: «Не плати долг, наступит день, когда мы всех богатеев превратим в пепел». И вот старик послушался молодого разбойника и не платит долг. Но я ему покажу! Отниму у него все стадо. Он думает меня обвести вокруг пальца — не на такого напал!..