В лице главного героя романа, крестьянина Гьики Шпати, автор показывает человека, который — не сразу и не легким путем — обрел этот надежный ключ к будущей победе над своими угнетателями: единение. Писатель раскрывает этот характер в его развитии и становлении.

Гьика становится революционером, и процесс этот проходит через несколько фаз. Если на первых страницах перед нами темный крестьянин, лишь смутно ощущающий, что в мире, где он живет, царит какая-то большая неправда — подразделение людей на богатых и бедных, на тех, кто без устали трудится и ничего за свой труд не получает, и на тех, кто, живя в богатстве и праздности, почему-то неограниченно пользуется плодами чужого труда, — то уже к середине повествования, к тому моменту, когда в уме Гьики созревает — и тоже не сразу! — план диверсии против бея, его друг и учитель Али уже с полным основанием может о нем сказать: «Да, он еще раб, но это раб не покорный, а готовый восстать!» И в конце романа, в его финальном эпизоде, Гьика становится на путь активной революционной борьбы: у него достает мужества оказать открытое сопротивление властям и поднять руку на их представителей.

Расправу над своими палачами, описанием которой заканчивается роман, крестьяне воспринимают как залог близкой и окончательной победы. Они сознают, что их еще ожидает много трудностей и страданий, прежде чем наступит этот счастливый день. В конце книги автору удалось это двойственное чувство своих героев — веру в победу и готовность к жертвам — выразить в одной яркой фразе: «И хотя все крестьяне во главе с Гьикой и чувствовали приближение грозной бури, в сердцах у них наступало солнечное утро».

«Солнце восходит!» — звучит заключительная фраза романа, и не случайно, что малютка Тирка — сын Гьики — тянется ручками к появившемуся из-за горизонта светилу: солнечное завтра принадлежит ему.

Написав книгу о мрачном безвременье, о тяжелой доле албанского крестьянина в прошлом, Стерьо Спассе сумел сделать эту книгу жизнеутверждающей, оптимистической, ибо он и его герои верили, что союз рабочих и крестьян приведет к победе.

* * *

Стерьо Спассе хорошо знает старую албанскую деревню, и это дает ему возможность вывести в романе галерею образов живых людей — односельчан Гьики.

Наряду с главным героем наибольшие симпатии читателей, несомненно, вызовет образ старого Коровеша — дяди Гьики, простого, житейски мудрого крестьянина, хранителя преданий родного села, в молодости принимавшего участие в борьбе против турок.

Несколько схематично, а местами даже утрированно написаны образы представителей враждебного крестьянам лагеря (бей, его подручные, представители местной власти). Исключение здесь составляет фигура сельского богатея Рако Ферра, коварство и двурушничество которого художественно убедительно показаны писателем.

В романе хорошо и всесторонне изображен быт албанской деревни: описание трудовых будней на пашнях и горных пастбищах чередуется с картинами поэтического обряда народной свадьбы, с его шуточной борьбой за «яблоко счастья». В главе, где изображено праздничное богослужение в сельской церкви, автор сумел в ироническом плане подойти к сущности религиозных обрядов, описывая «продажу» креста и освящение виноградников в крещенский праздник. Здесь, безусловно, сказалось влияние Л. Н. Толстого. Читая эти страницы, невольно вспоминаешь сцену причастия в тюремной церкви из «Воскресения».

Стерьо Спассе любит вплетать в ткань основного повествования нечто вроде небольших самостоятельных новелл, почти не связанных с сюжетом романа. Такими новеллами представляются рассказы дяди Коровеша о зверствах Синан-бея, о совместной борьбе албанских и македонских повстанцев против турок. Такова же полная драматизма история об убийстве беем юной красавицы, поданная как воспоминания убийцы о совершенном им преступлении.

Использование таких вводных эпизодов позволило автору ввести в роман новеллу о представительнице албанской прогрессивной интеллигенции.

Раненного во время демонстрации Гьику прячет у себя в доме студентка Анна. До этого эпизода она не появлялась на страницах книги и не появится в дальнейшем. Но автору довольно одной детали: Гьика напомнил Анне Павла Власова из повести Горького «Мать», которую она недавно прочла. (К слову сказать, первый перевод этого произведения на албанский язык появился за два года до описываемых здесь событий — в 1934 году.) Эта ассоциация дает автору удобный повод рассказать о духовном росте и политическом развитии девушки. Только у Горького нашла она ответ на вопрос о причинах социального неравенства и об единственно верном пути его преодоления — пути революционной борьбы.

Один албанский критик правильно указал, что Анна — это Афердита в ее девичьи годы. Из того, что говорит о ней писатель в романе «Они были не одни», ясен дальнейший путь молодой студентки: она пойдет в народ, станет учительницей, как это показано в романе «Афердита», а впоследствии, в освобожденной Албании, будет бороться за социалистическую культуру, как это показано в другом романе автора — «За новую жизнь».

Так, сплоченные единством взглядов и общностью борьбы, переплетаются судьбы двух персонажей из двух разных книг Стерьо Спассе.

Афердита и Гьика непременно должны были встретиться, ибо они идут по одному и тому же пути — славному пути служения своему народу.

А. Э. Сипович.

ОТ АВТОРА

Дорогие советские читатели!

Перед вами мой роман «Они были не одни»… Я буду счастлив, если сумею хотя бы на мгновение мысленно перенести вас на мою родину.

На этих страницах вы не найдете описания нынешней Албании: окунувшись в жизнь моей страны тридцатых годов, вы увидите албанского крестьянина того времени, угнетенного и эксплуатируемого беями и сборщиками налогов; вы увидите рабочих и ремесленников, терпевших всяческие унижения и притеснения от ростовщиков и чиновников пресловутого сатрапа Зогу. Вы познакомитесь и как бы поговорите с жителями сел и городов, которые, работая в поте лица, не имели верного куска хлеба, необходимой одежды, крова. Но они обладали богатством другого рода: прекрасным сердцем и неисчерпаемым благородством, накопленным веками.

Была у них еще и надежда, единственная надежда, что и над их страной взойдет солнце, как взошло оно над одной шестой земного шара, над великой страной — Россией. Эта надежда придавала им силы: падавшие поднимались, вновь вступали в бой и отважно сражались.

Долгожданное солнце действительно взошло и для нас в 1944 году. Если вы приедете сейчас к нам, то увидите новый пейзаж Албании: фабричные и заводские трубы, засеянные плодородные поля там, где прежде были болота. Вы насладитесь улыбкой детей, радующихся тому, что все вокруг — для них. Вас встретят персонажи этого романа; они теперь не смахивают с лица слез страданий и нужды, теперь они выращивают золотые колосья на нивах, апельсины и яблоки в садах, тяжелые гроздья винограда в виноградниках; с каждым годом краше становится наша жизнь.

Мне очень приятно, дорогие советские читатели, признаться в глубоком чувстве счастья, которое охватывает меня, когда я подумаю, что мое произведение опубликовано на русском языке. Знаете ли вы, откуда это ощущение счастья и даже, с вашего позволения, гордости?

Это происходит потому, что я как писатель и читатель был очарован богатым миром, созданным русскими дореволюционными и современными советскими писателями; потому, что я считаю своими учителями Льва Толстого, Максима Горького, Михаила Шолохова и других.

Ныне, когда Народная Республика Албании идет по единственно верному пути, пути социалистического строительства, мне бы очень хотелось, чтобы перевод моего романа на «великий, могучий, правдивый и свободный русский язык» (заимствую это определение у вашего Тургенева) в какой-то мере помог советскому читателю познакомиться с жизнью албанского народа во времена буржуазно-феодального строя и в ней увидеть искорку большого пламени нашего народа. Мне хотелось бы своей скромной лептой содействовать укреплению дружбы между двумя нашими народами — албанским и советским.