Они еще раз свернули, и перед ними открылась новая картина. Зеленая лужайка со свежескошенной травой, размером с футбольное поле, простиралась по обе стороны от дороги, ведущей к белому амбару и двухэтажному дому с широким крыльцом. Рэпп ожидал чего-то совсем другого. Казалось, он смотрит на сельскую открытку с креслом-качалкой на большой белой веранде.

Из дома появился мужчина. В одной руке он держал чашку кофе, в другой – сигарету. Рэпп внимательно смотрел, как он вышел на крыльцо. Его голова небрежно поворачивалась из стороны в сторону. Большинство людей не обратили бы на это внимания, но Рэпп знал, что мир разделен между теми, кто является частью стада, и теми, кто предпочитает охотиться. Этот человек проверял свои фланги. Он остановился на верхней ступеньке и посмотрел на них сквозь темные очки-«авиаторы». Митч позволил себе слегка улыбнуться, представив, что этот человек попытается его сломать. Он уже давно ждал подобного вызова.

Рэпп посмотрел через заляпанное насекомыми ветровое стекло на мужика со стальными яйцами, о котором его предупреждали. Даже на значительном расстоянии он видел недовольное выражение у того на лице. У него были каштановые волосы средней длины, зачесанные направо, и густые усы в стиле Тома Селлека. Дополняли картину выцветшие оливковые шорты – ему следовало бы поменять их на размер побольше – и белая футболка с вырезом в виде буквы V. Когда машина остановилась, Рэпп отметил потускневшие черные полевые ботинки и белые носки без пятки, доходившие до колен. Загорелая дочерна кожа туго обтягивала мышцы и сухожилия – казалось, даже на щеках. «Интересно, какие у него глаза, спрятавшиеся за темными очками, – подумал Рэпп. – И какие планы… Впрочем, очень скоро это выяснится».

– Сколько ему лет? – спросил Рэпп.

– Я точно не знаю, – ответила Кеннеди, глуша двигатель. – Он выглядит моложе, чем ему есть на самом деле, но я не стала бы говорить о его возрасте. Он этого не любит. – Она отстегнула ремень безопасности. – Подожди в машине.

Кеннеди вышла из автомобиля и неспешно зашагала по подъездной дорожке, усыпанной гравием. Она была в черных брюках и белой блузке. Из-за жары – к тому же они находились более чем в сотне миль от штаба – Айрин оставила пиджак на заднем сиденье. На правом бедре имелась кобура с «Береттой» 9 мм – Кеннеди прихватила пистолет, чтобы избежать насмешек человека, к которому сейчас направлялась, а не из-за того, что собиралась им воспользоваться. Она посмотрела на стоявшего на крыльце мужчину и убрала выбившуюся прядь рыжих волос за ухо.

– Дядя Стэн, – сказала Айрин, остановившись у нижней ступеньки крыльца, – кажется, ты не слишком рад встрече со мной.

Стэн Харли посмотрел на Кеннеди и почувствовал укол совести. Эта маленькая красотка умела действовать на его чувства как никто другой. Он знал Айрин дольше, чем она – сама себя. Она выросла на его глазах, он привозил ей рождественские подарки из самых экзотических мест и провел больше праздников с семьей Кеннеди, чем без нее. А потом, чуть менее десяти лет назад, эти радости ушли из их жизни, когда к посольству США в Бейруте подъехал фургон, нагруженный двумя тысячами фунтов взрывчатки. Погибли шестьдесят три человека, в том числе и отец Кеннеди. Харли отсутствовал – он трахал проститутку и с трудом сумел избежать пули. В тот апрельский день ЦРУ потеряло восемь превосходных агентов в Бейруте и с тех пор пыталось наверстать упущенное.

Харли прекрасно понимал, что не в силах контролировать свой темперамент, поэтому он старался быстро проводить все встречи, когда его что-то раздражало, и разговаривал лишь с теми, кто ему нравился.

– Добрый день, Айрин, – только и сказал он.

Кеннеди уже несколько месяцев ждала и боялась этой встречи. Обычно Харли приветствовал ее крепкими объятиями, спрашивал о матери, но только не сегодня. Она его обошла, а Стэн Харли не любил, когда кто-то обращался к начальству через его голову по таким серьезным вопросам. Его холодность не вызывала сомнений, однако Кеннеди решила не отступать.

– Как ты себя чувствуешь?

Харли не ответил на вопрос – лишь кивнул в сторону автомобиля.

– Кто там?

– Новый рекрут. Томас сказал, что ты в курсе. – Кеннеди имела в виду их босса.

Глаза Харли защищали поляризованные линзы темных очков. Его голова медленно повернулась от машины к Кеннеди.

– Да, он рассказал мне, что ты задумала, – сказал он с очевидным неодобрением.

Айрин скрестила руки на груди, словно защищалась.

– Ты не одобряешь мое решение.

– Совершенно верно.

– Почему?

– У меня здесь не лагерь бойскаутов.

– А я никогда этого и не говорила, Стэн, – резко ответила она.

– Проклятье, тогда зачем ты отнимаешь мое время, присылая сюда засранца-молокососа из колледжа, который не понимает разницы между пистолетом и винтовкой?

Всегда отличавшаяся терпением Кеннеди позволила себе показать толику раздражения. Она прекрасно знала, что обладает немалым влиянием на Харли, и ее неодобрительный взгляд действовал на него сильнее, чем прямая атака.

Стэн посмотрел на нее и понял, что она им недовольна. Ему это совсем не понравилось. Такая же история была и с его дочерями. Если один из его парней бросал на Харли косые взгляды, он отвешивал ему пинка, но девушки умудрялись пробивать его защиту, сеяли сомнения в душе. Однако он считал, что в данном случае прав, а потому не стал отступать.

– Давай не будем переходить на личности, Айрин. Подобными вещами я занимаюсь уже много лет и знаю, что делаю. Тебе не следовало пренебрегать моим мнением и привозить сюда непроверенного новичка.

Кеннеди стояла, подобно сфинксу, не собираясь сдаваться.

Харли затянулся сигаретой.

– Полагаю, тебе лучше избавить всех нас от никому не нужной головной боли, сесть обратно в машину и вернуть его туда, где ты его отыскала.

Кеннеди удивила сила раздражения, которое в ней поднялось. Она потратила на подготовку более года своей жизни. Весь ее анализ и инстинкты указывали на то, что Рэпп – именно тот человек, которой им нужен, однако Харли отмахнулся от ее выводов так, словно она была новичком и ничего не понимала в своем деле. Кеннеди медленно поднялась по ступенькам и остановилась в шаге от Харли.

Ветеран невольно отступил, когда рядом с ним оказался человек, к которому он не осмелился бы притронуться, даже если б тот нарушил границы его личного пространства[2].

– У меня сегодня очень много работы, Айрин, поэтому чем быстрее ты сядешь в машину, тем будет лучше.

Кеннеди расправила плечи.

– Дядя Стэн, я когда-нибудь демонстрировала неуважение к тебе? – напряженным голосом спросила она.

– Сейчас речь совсем о другом…

– Нет, речь именно об этом. Неужели я совершила какой-то поступок, который позволяет тебе относиться ко мне без малейшего уважения? – И она слегка придвинулась к нему.

Харли нахмурился и начал переминаться с ноги на ногу.

– Ты знаешь, что я о тебе самого высокого мнения.

– Тогда почему ты ведешь себя по отношению ко мне так, будто я все еще подросток?

– Я не считаю тебя некомпетентной.

– Однако считаешь, что мне следует сосредоточиться на анализе и предоставить работу с новыми рекрутами тебе?

Он откашлялся.

– Да, с этим я готов согласиться.

Кеннеди положила руки на бедра и выставила вперед подбородок.

– Сделай мне одолжение и сними темные очки.

Просьба Кеннеди вывела его из равновесия.

– Зачем?

– Потому что мне известна твоя ахиллесова пята, и я хочу видеть твои распутные глаза, когда скажу то, что мне следовало сказать много лет назад.

Харли улыбнулся, пытаясь проигнорировать ее просьбу, но Кеннеди вновь попросила его снять очки, и он неохотно повиновался.

– Я отношусь к тебе с огромным уважением, – сказала Айрин, – более того, готова доверить свою жизнь, как никому другому во всем мире. Вне всякого сомнения, ты лучший специалист по подготовке оперативников… но есть одна проблема.