Драко всё же стукнул Поттера, едва нос ему не выбив – удара не рассчитал. Гарри болезненно застонал, морщась, хотя вскоре нос уже восстановился. Драко ещё бы разок стукнул, но Гарри удержал обе его руки, шумно выдыхая и немного меняя позу, чтобы рывком завалить Малфоя на спину и прижать его – так больше шансов удержать.
- Всё хорошо, я всё убрал! Я не ожидал, что моя странная идея даст такой эффект! Драко, прости, я не хотел тебя напугать! – Гарри сам выглядел растеряно, ибо разнервничался не меньше своей самки, однако, успокоился он быстрее.
Малфой тоже перестал страшно дышать и сверлить Поттера взглядом, ведя плечами и прикрывая на мгновенье глаза:
- Убить тебя мало, - он бросил на Гарри серьёзный взгляд, - но, это просто с ума сойти… я не знал, что ты так умеешь…
- Я и сам сомневался, - Гарри виновато кивнул, отпуская Драко и давая ему сесть.
Блондин осмотрел свою руку, но следов не осталось.
- Значит, твоя магия имеет гораздо больший потенциал в созидании, а то Снейп склонялся к версии, что всё же разрушение…
- Ну, я рад, что мы разрушим его предположения, - Гарри неловко улыбнулся, с любовью глядя на парня, - но это было красиво, особенно она смотрелась на твоей бледной коже… - Гарри даже замечтался, за что опять чуть в нос не получил.
Драко вздохнул, поправляя растрепавшиеся волосы, а затем вовсе укладываясь, ибо они с Гарри и так собирались спать, но засиделись больно. Гарри радостный завалился рядом и привычно сгрёб самку в свои объятья, стискивая и целуя нежно рядом с ухом.
- Раз уж такое дело, я как раз хотел поговорить с тобой о моих занятиях травологией. С чего ты вообще взял, что я смогу как-то проявить себя в этом? Я с травологией всегда находился в прохладных отношениях, что мне, посвятить жизнь выращиванию мандрагоры?!
Бурчание Драко было забавным, отчего Гарри не мог не умилиться, тиснув его ещё больше, теперь окончательно расслабившись и более не переживая о случившемся.
- Нууу, я не могу точно объяснить это, но я чувствую, что в дальнейшем это будет именно то, чему ты посвятишь свою жизнь, - потеревшись носом о шею Драко, Гарри при этом отозвался несколько странно, - да, я не отрицаю, что почти все самки в моём роду занимались этим, но относительно тебя я прямо уверен, что случится что-то такое, где только ты сможешь помочь, если сейчас прислушаешься ко мне…
Драко перестал возбухать, прямо-таки напрягшись и сведя хмуро брови к переносице. В своей груди Драко ощутил трепет:
- А что случится?
- Не знаю, милый, но единственное, в чём я точно уверен, что ты найдёшь в этом смысл своей жизни…
Драко не стал ничего отвечать, по его мнению, день сегодня и без того был странный, так и Поттер ещё больше сумятицы внёс. Впрочем, раз уж так сложилось, и Гарри что-то там почувствовал, то так и быть… Драко сделает над собой усилие и вместе со Снейпом займётся травологией, а там, кто его знает, может, этот таинственный случай так и не произойдёт ни в его, ни чьей-либо другой жизни.
========== Часть 22 ==========
Дни пролетели незаметно. Драко перестал чувствовать скуку, после того, как Гарри посоветовал ему заниматься травологией, ещё он перестал нудеть и ворчать, в основном обсуждая что-то с Поттером или хвастаясь успехами. Это оказалось куда более интересным, чем на первый взгляд. Сам же Гарри тоже времени даром не терял, а занялся облагораживанием тех частей подземелий, где только в тот свой поход и побывал. Зелёные коридоры разрастались на глазах, заметно светлело от увеличившегося количества грибов на стенах и свежело, от витающего в воздухе аромата цветов.
Всё ближе подходила весна, а как только едва потеплело, пришло время зачатия. Гарри ещё за месяц говорил, что внутри Драко уже сформировался необходимый орган, а его тело готово к тому, чтобы выносить ребёнка. О том, что детей будет троё, Поттер тактично умалчивал, он даже немного сомневался в этом. За неделю Драко почувствовал небывалое влечение к своему самцу. Как Гарри объяснил: это связано с желанием самой самки размножиться, поэтому она вся будет источать гормоны, дабы привлечь партнёра. Может, телом Драко чего-то там и желал, но головой ему было страшновато. Мало ли, чем секс у этих тварей отличается от секса между людьми. Поттер всё равно продолжал себя вести, как умилительный придурок, так что бояться его было сложно.
По истечению отведённого срока, Малфой был готов уединиться с Поттером.
***
- Гарри, я, конечно, успел ознакомиться со всей доступной мне информацией о половой связи между двумя парнями, но я искренне надеюсь, что ты не испортишь мою детскую психику своим каким-нибудь внезапным превращением в монстра?! Зоофилия или как её там – ксенофилия – это не то, о чём ночами грезила моя наивная душа! – почему-то, когда дело дошло уже до откровенных приставаний с намёком на продолжение, Драко разнервничался до ощущения тошноты.
Гарри все двери забаррикадировал, как бы намекнув родственникам и прочим, чтобы носа не совали. Бедный Малфой седьмым потом изошёл, виня себя за то, что предварительно не напился «в доску» - было бы легче.
- Что? Нет! – перестав зажимать Драко у стены, Гарри собственнически стиснул его в своих крепких объятьях, потянув к гнезду, - Да не переживай ты так, у меня в роду только единожды был случай с обращением во время секса, но там просто самка была со специфическими вкусами… за тобой я, вроде, подобных эротических фантазий не замечал… - добавил уже скептически, за что тут же получил подзатыльник.
- Господи, Поттер, романтики в тебе «ноль», рассказываешь мне тут непонятно что, лучше бы ужин при свечах организовал, - продолжая бубнить, Драко всё же перестал упираться, позволяя Гарри затащить его в гнездо и завалить там, подмяв под свою не такую уж маловесную тушку.
Гарри послушал и решил, что действительно, как-то он не очень подумал о комфорте самки в столь ответственный момент, отчего мигом реабилитировался, за пару секунд вырастив по периметру гнезда грибы, которые теперь не просто светились голубоватым, а ещё и переливались от лилового до пурпурного. Интимная обстановка также наполнилась ароматом ландышей (что очень уместно к началу весны), что должно было поспособствовать расслаблению Драко. Малфой моментом перестал ворчать, оглядевшись и искренне восхитившись способности Поттера вытворять подобные фокусы.
Даже надоедливый липкий страх сам собой куда-то испарился, оставив лишь лёгкое волнение.
Ох уж эти девственники.
Когда вопрос с романтикой был решён, Гарри настроился на возбуждающую не только мысли, но и тело волну, оглядев свою самку с ног до головы. Прелесть же: стройный, местами изящный, но не так уж, чтоб прям женственный. Гарри не был фетишистом на излишне миловидную внешность у парней, наоборот, он знал, что он с парнем и видел такового возле себя. Чего греха таить, Гарри сам переживал, хотя старался не показывать волнения. Рядом с Драко стоило выглядеть уверенным в себе.
Запах цветов дурманил всё больше, не оставляя у молодых людей ни капли сомнения. Драко был уверен в своём партнёре, поэтому легко поддался к нему навстречу, пальцами цепляясь за ворот рубашки Поттера. Гарри вдруг казался таким чертовски привлекательным, что когда он ещё больше прижал блондина к мягкому дну гнезда, тот совсем разомлел, потеряв всякую бдительность и отдаваясь во власть сильным рукам своего самца. Сила Поттера всегда шла на контрасте с его привычным внешним видом: Гарри только когда надо было – надувался, как шарик, становясь похожим на шкаф с мышцами, а в основном болтался себе и изображал наимилейшую луговую ромашку.
Внутри вдруг стало очень жарко. Драко отвечал на сыплющиеся хаотичные поцелуи Гарри, увлекаясь ловлей его губ, порой обхватывая его язык, утягивая глубже и с жадностью посасывая, выпуская лишь, чтобы сделать вдох и неприлично громко чмокнуть губами. Маленькая игра сопровождалась совместным раздеванием. Гарри не хотел заморачиваться и с наслаждением медленно разрывал ткань рубашки своей самки, а Драко с трепетом расстёгивал каждую пуговицу, благоговейно выдыхая, когда, наконец, смог добраться до обнажённой груди и провести по ней короткими ногтями с нажимом. Поттер рычал от одолевавших его мурашек, спускаясь губами всё ниже, выцеловывая шею, мягко прикусывая нежную кожу и оставляя на бледной коже расцветающие следы засосов. Слишком Гарри не усердствовал, чтобы случайно не вырастить на любви всей своей жизни ещё какие-нибудь розы.
