А в это время сам Скорпиус Малфой вовсе не собирался отправляться в постель. Получив знак от друга, он тут же направился к кабинету защиты, преследуя Гермиону, и как только она зашла в класс, спрятался в нише за доспехами. Его целью была крёстная, но он даже не предполагал, что встретит здесь и отца. Альбус-Северус в спешке забыл предупредить его об этом.

Женщина вошла в кабинет, не закрыв дверь, потому Скорпиус очень хорошо мог слышать их разговор и видеть всё из своего укрытия. Он заранее решил, что действовать сразу не станет, а сейчас только убедился в правильности этого решения. Однако, спустя несколько долгих минут, мальчик понял, что разговаривать эти двое не намерены. Казалось, они просто сражаются взглядами и слова станут лишними в этом бесконтактном сражении. Он был разочарован, но всё ещё продолжал стоять и вслушиваться и вглядываться в лица отца и крёстной. И наконец, после почти двадцатиминутной немой сцены, в которой ничего по сути не происходило, мальчик решил, что медлить больше нельзя. Он ещё раз произнёс заклинание в голове, повторил действия волшебной палочки и, сделав несколько вдохов, вышел из укрытия, встав прямо напротив Драко и Гермионы.

Мужчина и женщина одновременно повернулись. Скорпиус не сразу понял как он смог себя обнаружить так скоро, ведь они не могли видеть его в темноте. Но спустя мгновение всё прояснилось. Две волшебные палочки вылетели из карманов своих хозяев и зависли прямо в воздухе на расстоянии двух метров от мальчика, угрожающе направив свои кончики ему в лицо. Никем неуправляемые они действовали независимо от хозяев, синхронно двигаясь только относительно друг друга. Внутри каждой как будто созревали маленькие солнышки, разрастаясь и загораясь всё ярче. Его собственная палочка, которую Скорпиус держал прямо перед собой, собираясь произнести заклинание, начала нагреваться, и прежде чем кто-то из взрослых смог отреагировать, все три палочки выстрелили белым светом и соединились одной светлой линией. Палочка в руке младшего Малфоя начала вибрировать, полоса света была всё ярче и сильнее… он пытался разорвать связь, но даже не мог выпустить свою палочку из рук. Мальчик не понимал, почему отец и крёстная ничего не делают, но вскоре стало очевидно, что палочки создали мощное защитное поле, не позволяющее коснуться тех, кто внутри. И, наконец, светлая полоса вспыхнула и взорвалась беззвучно, но настолько сильно, что Скорпиус отлетел к противоположной стене и стукнулся об неё, сползая вниз. Перед тем как всё потемнело, он услышал как три волшебные палочки с характерным стуком упали на каменный пол Хогвартса.

***

«Скорпиус сидел у озера, в водах которого отражался величественный Хогвартс. Он был не один. Рядом с ним сидел старый волшебник, в белой мантии, с длинной бородой и в остроконечной шляпе. Из-под очков половинок улыбались голубые глаза.

— Хорошая здесь погода… — сказал тот, разворачивая какую-то конфету.

Скорпиус осмотрелся. Тёплый ветер трепал волосы, касался лица, и нежно что-то шептал, мягкая трава зеленела на склонах, а деревья запретного леса были украшены молодыми листьями. Звуки отсутствовали, не слышно было ни шума воды, ни шелеста листьев. Только голос старика, задавшего вопрос, и что-то ещё. Скорпиус прислушался. Это пела женщина. Очень красиво пела.

— Кто это поёт? — спросил он, рассматривая старца, в котором спустя мгновение узнал прошлого директора школы.

Альбус Дамблдор развернулся и посмотрел на него, широко улыбаясь.

— Приори Инкататем… как удивительно, неправда ли?

Мальчик не понял, ожидая ответа на свой вопрос. Старик выглядел опечаленным.

— Вещи, которые делает любовь, часто непостижимы…

Скорпиус продолжал молчать, глядя на волшебника.

— Только с помощью любви волшебник может зайти далеко за пределы своих возможностей…

Песня прекратилась.

— Она перестала! — воскликнул младший Малфой.

Альбус Дамблдор улыбнулся.

— О да…

— А кто это? Профессор?

— О, это? — Дамблдор наслаждался погодой — это твоя мама.

— Мама — Скорпиус вскочил на ноги и посмотрел по сторонам, но никого не увидел, кроме бесконечно зелёной территории, прилегающей к Хогвартсу.

— Не стоит искать её здесь, мистер Малфой… — Дамблдор тоже встал — теперь он был серьёзен.

— Почему?

— Ты не задал мне главного вопроса, ты даже не подумал о нём, ведь так?

В голове Скорпиуса будто загорелась лампочка.

— Вы хотите сказать, что я умер? — спокойно спросил он. По неизвестной причине младший Малфой был к этому готов.

— Тебе решать… — пожал плечами Дамблдор — никто не сможет решить это за тебя.

Скорпиус задумался.

— Так вы говорите моя мама там? — спросил он в пустоту.

Перед ним больше никого не было.

Мальчик подождал несколько минут, если эти минуты здесь существовали, и, раз уж ничего больше не происходило, он лёг на траву, глядя в синее небо.

— Сынок, мой родной сынок, — услышал он очень знакомый голос.

Скорпиус закрыл глаза и попытался представить мамино лицо.

— Вернись ко мне, я жду тебя, я хочу, чтоб ты вернулся. Я жду тебя. Я очень тебя люблю.

— Скорпиус, очнись. Скорпиус…»

— СКОРПИУС!

Мальчик открыл глаза и сначала ничего не увидел, но через несколько минут очертания предметов выступили из темноты. Это было больничное крыло, он лежал на спине и тяжело дышал. Скорпиус выровнял дыхание и повернул голову, стараясь не шевелиться. Рядом на стульях сидели мужчина и женщина. Гермиона спала на плече у его отца.

Дверь скрипнула и показалась полоска света. Младший Малфой тут же снова закрыл глаза, притворившись спящим. Кто-то шёл прямо к ним. Шаги были всё громче и вот наконец гость остановился.

— Драко, Гермиона, — прошептал Гарри Поттер.

— Что случилось? В чём дело? — ответили они, одновременно сонно и устало.

— Приори Инкататем… и лучше не здесь.

Послышался звук отодвигаемых стульев и удаляющиеся шаги. Дверь больничного крыла закрылась, но Скорпиус так и не пошевелился, он лежал затаив дыхание и думал, думал, думал… Неужели она его мама, неужели он не ошибался?..

***

— Что случилось, Поттер? — Драко устало провёл рукой по волосам, отойдя на некоторое расстояние от двери больничного крыла.

— Приори Инкататем сработало с вашими палочками… — ответил тот, подходя к Малфою.

Гермиона встретилась взглядом с Гарри, останавливаясь там же. Драко обнял её за плечи и притянул к себе.

— Приори Инкататем… — произнёс Снейп, подошедший внезапно и этим напугавший присутствующих — заклинание, которое сработало с двух палочек одновременно против одной…

— Крёстный, мы все заработаем инфаркт, если вы будите так появляться — возмутился Малфой.

-…Это невероятно, и этот случай похож на ваш, Поттер — продолжил Северус, игнорируя высказывание крестника.

Гарри кивнул.

— Да, это так, Приори Инкататем сработало не обычным образом, даже более не обычным, чем между двумя палочками с одной сердцевиной.

— Получается, это произошло, потому что Скорпиус решил использовать заклинание против своих родителей? Но ведь известно много таких случаев, и ничего подобного не происходило… — всё ещё пытаясь уловить суть проблемы, спросил Малфой.

— Драко, — Снейп пристально посмотрел на Гермиону, ему было действительно жаль её, но сейчас положение обязывало объяснить всё Драко, нужно было сказать ему правду — Гермиона должна кое-что рассказать…

— Нет, Северус, пожалуйста, — взмолилась та, высвобождаясь из объятий Драко — это не имеет никакого отношения, не сейчас…

Снейп начал злиться и ему плохо удавалось это скрывать.

— Может быть ты уже возьмёшь на себя ответственность за свои поступки. Хотя бы раз в этой чёртовой запутанной ситуации. Давай, скажи ему. Это же твой выбор Гермиона, тебе и отвечать за последствия. Ни я, ни Поттер не можем этого сделать. Иначе ты никак не объяснишь такое действие волшебных палочек, а Драко должен знать правду… он отец, Гермиона! Говори! — Северус действительно был очень зол, и сдерживаться тут уже не имело смысла.