— Моя госпожа, — Снейп пропустил девушку вперёд, входная дверь закрылась за ними сама по себе. Он повёл её в сторону комнаты, где предположительно она жила.

Было странно видеть такое раболепное почтение на лице своего учителя, ещё страннее — видеть его живым.

— Профессор Снейп, — прошептала Гермиона.

Тот метнул на неё странный взгляд.

— Профессор Снейп, — снова попытала счастья она.

В этот момент они подошли к двери, которая вела в большую спальню, с шикарным интерьером. Северус остановился. Гермиона переступила порог, развернулась и посмотрела на него, убирая руки в карман, где наткнулась на палочку. Не ту палочку, которую Оливандер сделал ей после войны, а палочку, ту самую волшебную палочку, которую она купила на Диагон Аллее в одиннадцать лет. Волшебница на мгновение стушевалась, но тут же вновь умоляюще взглянула на профессора.

— Поговорите со мной.

Его лицо стало вовсе озадаченным. Он шагнул к ней в комнату и плотно закрыл за собой дверь.

— Я слушаю вас, моя госпожа.

Гермиона снова на мгновение смутилась, видя Снейпа таким.

— Со мной что-то произошло. Я была в Дельфах на экспедиции от министерства магии…

Лицо Северуса приобрело странное выражение. Девушка продолжала говорить. Она начала со второй магической войны и битвы за Хогвартс, вскользь упоминая о смерти человека, который сейчас совершенно спокойно стоял перед ней. И закончила тем днём, когда приняла решение поехать в Грецию.

Он некоторое время раздумывал, а после улыбнулся лёгкой улыбкой недоверия.

— Кто внушил вам эту чушь?

— Я могу доказать — поспешила заверить его Гермиона — я знаю то, что никому, кроме вас, неизвестно.

Снейп промолчал, всем своим видом показывая ожидание.

— Вы влюблены в мать Гарри Поттера.

Помедлив мгновение, в которое волшебнице показалось, что он напуган, профессор театрально похлопал в ладоши.

— Если вы имеете в виду Лили Эванс, то это моя жена.

— Же… что? — она осела на кровать, безвольно свесив руки по бокам, пытаясь найти путь… который всё же был найден — тогда… тогда загляните в мои мысли. Вы всё там увидите!

Северус снова недоверчиво взглянул на неё.

— Я не смогу этого сделать, моя госпожа. Вы владеете оклюменцией гораздо лучше своего отца.

— Отца? Какого отца?

— Вашего, моя госпожа. Тёмного Лорда…

Гермиона закрыла глаза и покачала головой, пытаясь оправиться от происходящего, надеясь, что открыв их, поймёт, что это был сон. Но сон казался слишком похож на явь.

— Загляните в моё сознание. Загляните, и вы увидите! — повторила она, встретив взгляд его чёрных глаз.

Это вторжение было скорее наслаждением, нежели пыткой. Профессор пошатнулся и прислонился к дверному косяку. Он видел всё как на ладони и это была реальность… другая реальность.

— Расскажите обо мне… Прошу, — взмолилась девушка, заметив его реакцию.

Снейп долгим взглядом смотрел на неё некоторое время, а после смирился и начал говорить. Его голос лился ровной волной, ввергая Гермиону в пучину мук и страданий.

— Вы родились в этом доме от, уже погибшей волшебницы, Марлин МакКинон. Тёмный Лорд воспитывал вас один всё это время. Вы единственный человек, которого он почитает как равного себе, и при этом не считает вас врагом.

— Значит она не была влюблена в Сириуса Блэка? — задумчиво произнесла девушка, ни к кому по сути не обращаясь.

— Блэк мёртв, так же как и его друг Люпин — с презрением ответил её собеседник.

Гермиона закрыла и открыла глаза, отгоняя ненужную боль.

— Что случилось с Гарри Поттером?

— Мальчик погиб, так же как и его отец. Я сумел уговорить Тёмного Лорда оставить в живых только Лили.

Ком подступал к горлу, но волшебница не собиралась поддаваться слабости.

— Уизли?

— Убиты.

— Лонгботтом?

— Убиты.

И так было с каждой фамилией, названной Гермионой. Убиты были все. Все, кто хоть как-то мог сопротивляться, погибли. Слёзы становилось сдерживать всё труднее.

— Альбус Дамблдор — не надеясь уже ни на что, назвала она.

— Жив — прозвучало в воздухе — он скрывается много лет. Никто не видел его с тех пор, как погиб Гарри Поттер.

От перенесённого стресса и такого внезапного известия, слёзы хлынули сами собой. Гермиона рыдала и долго не могла остановиться. Ведь Дамблдор ей поверит, Альбус Дамблдор найдёт способ… У Северуса было такое лицо, будто плачущую Гермиону Грейнджер он видит впервые.

— Они были вам дороги?

— А как вы думаете? — подняла она заплаканные глаза — если я никогда не вернусь в свою реальность, я больше никогда не увижу их.

— Мне не понравилась ваша реальность, госпожа.

— Это ещё почему? — с вызовом заявила девушка, слёзы мгновенно высохли, уступая место нарастающей ярости.

— Лили там мертва.

Гермиона встала. В лице её собеседника не читалось ни намёка на сарказм и ни на какое другое чувство.

— Вы…просто… — она сжала кулаки, подошла к нему и со всей силы врезала ему по щеке — трус!

Снейп схватился за палочку, но тут же опомнился и убрал руку.

— Как вам будет угодно, моя госпожа.

Он решил, что Гермиона блефует, и все эти её разговоры всего лишь прихоть. Она была слишком сильна и вполне могла показать ему ложные воспоминания. Кляня себя за опрометчивость, Северус поспешил удалиться.

— Постойте.

— Что-то ещё?

— Да. Я могу поговорить с вашей женой.

Снейп пожал плечами.

— Почему же нет. В любое время — он вновь собрался уходить.

— И?

— Что? — он явно сдерживал нетерпение.

— Когда я смогу её увидеть?

— Когда угодно, моя госпожа — парировал Снейп — ваша метка…

— Метка? — она потянула рукав мантии на себя и в ужасе отпустила.

Тошноту, вызванную отвращением, едва удалось сдержать. Голова закружилась.

— Я могу идти? — спросил профессор.

Девушка кивнула.

***

Северус Снейп скрылся за дверью, а Гермиона упала на кровать, беззвучно рыдая. Она проплакала несколько часов, прежде чем слёзы высохли, а тело и разум охватила апатия, какая бывает только после сильной истерики. Провалявшись в таком состоянии до утра, волшебница, наконец, взяла себя в руки. В этой комнате для неё было всё, вероятно, дочь Волдеморта не нуждалась ни в чём. Гермиона поднялась, почти не чувствуя своего тела, подошла к зеркалу и со страхом заглянула в него. Там стояла она, просто Гермиона Грейнджер. В ней не было ничего необычного, ни красных глаз, ни бледной кожи, присущей Волдеморту, ни чёрных прямых волос, как можно было бы предположить. Но она определённо была его дочерью здесь, Снейп не мог врать. Наверняка, тёмный волшебник давно всё проверил, и лишь удостоверившись, одарил её такими почестями. Волшебница двумя пальцами, борясь с отвращением, вновь приподняла рукав мантии на левой руке. Чёрный угольный шрам — змея, обвивающая череп — уродливо впечатался в руку.

— Ой! — она схватилась за метку.

Шрам почернел ещё сильнее, начиная адски жечь кожу. Гермиона забежала в ванную комнату и открыла кран. Ледяная вода стала течь по руке, но снять боль это не помогало. Поняв, что медлить нельзя, девушка вышла за дверь, пытаясь сориентироваться. Дом внутри она не знала, и где её ждёт Волдеморт тоже. По мере продвижения по тёмным коридорам, боль проходила и, наконец, у широкой двойной двери исчезла совсем. Это была большая комната, у одной из стен которой, рядом с камином сидел он. Волдеморт по обыкновению покручивал в руках волшебную палочку. Пожиратели смерти — очевидно самое близкое окружение — стояли в две шеренги по краям комнаты, словно делая проход для Гермионы. Она, силой воли успокаивая дрожь в теле, вышла на свет, стараясь выглядеть надменно.

— Вы опоздали, леди, — медленно произнёс Тёмный Лорд, в его словах не было угрозы.

— Мой Лорд, — ответила она высокомерно, припоминая как это делал Снейп.

Лёгкий смешок прошёл по рядам Пожирателей, который мгновенно смолк под взглядом Волдеморта.

— Сядьте! — приказал он, указывая на стоящее рядом кресло.