Отстроить город они так и не решались, поэтому на месте уничтоженной столицы просто разместился еще один город. Хотя, городом его назвать не получится, так как ни домов, ни нормальных улиц там не было. Эльфы просто жили в развалинах, считая, что священное место теперь никогда уже не отстроить, а дальше разрушать его еще больше не стоит. Единственное, что хорошо сохранилось, был храм Богини Краггес, что значит от Преттерского «Краг» – хранить и «гес» – потомок или дословно «Сохранивший память». С этим храмом связано много мифов и легенд. Так, например, те, кто носит красный камень имеют магию писаний. Это магия слов на вымершем языке Преттерсов. Читая и создавая определенные заклинания, Дейтрессы как обороняются, так и наступают на своего противника. Считается, что только эти маги могут общаться с духами погибших когда-то предков при Катаклизме и те, делясь своими знаниями, позволяют читать писания и разговаривать на их языке. Отсюда и считается, что если уничтожить храм Богини Краггес, то утратится вместе с храмом и умение общаться с духами.
За всеми этими мыслями молодая волшебница Воды не заметила, как в ее комнату вошла женщина, уже в возрасте, но все еще уважаема своим народом. Она была заклинательницей ключей, побывала во многих местах мира и посему могла отправить кого угодно куда угодно, стоило лишь заплатить или хорошенько попросить. Ее дочь, надоедливая зараза Синь, далеко ушла от матери. Она стала носительницей Синего камня, а значит и магом Воды, но это еще пол беды – та захотела обучаться в Великой Академии Магов, которая находится на территории Фондатр, самых странных жителей страны. В эту Академию слетались чуть ли не все, кто хоть как-то владел магией и уже считал себя чуть ли не всемогущим, достойным Богов, а на самом деле он умет только зажигать силой мысли свечу и все, на этом все его «подвиги» заканчиваются. Слетаются-то, конечно, все, а вот попасть туда стоило еще больших усилий. И вот на зло всем Богам Синеглазая, единственная дочь рода, смогла поступить в эту Великую Академию, – на что ее мать всегда смотрела теперь с презрением, – и сегодня уже должна была отправиться на обучение.
– Ты собралась? – нарушив тишину спросила девочку мать, смотря на нее суровым взглядом. – Ты когда-нибудь отрастишь уже волосы?
– Да, – сухо ответила юная волшебница, – собралась. Осталось надеть форму и можно выдвигаться. А что снова не так с моими волосами?
Задав этот вопрос, девочка сразу коснулась своих ярких синих волос, которые еле-еле доходили до плеч и сейчас свисали, как палки, когда у других девушек они доходили до поясницы.
«Снова эти бабские черти со своим „нельзя“, а мне страдай! Хочу короткие волосы, значит, будут короткими. Хочу поступать в эту Академию Магии, значит, поступлю! Вот еще, указывать будут. У них, видите ли, обычай, а крайняя, как всегда, я! Оракушились уже там что ли, поедая своих моллюсков?»
Ее мысли прервал недовольный взгляд матери, которая, со вздохом, все же подала форму академии своей дочери.
– Сегодня твой первый день, ты не должна опаздывать. Что там у тебя? Какое расписание? – вдруг поинтересовалась женщина, хотя на самом деле ей было совершенно безразлично, какие занятия будут проходить сегодня у дочери, но поддержать беседу стоило хоть как-то.
– Сначала четыре часа введение энергии, затем шесть часов сразу же практического занятия «барьерный энергопоток», час на обед и затем три часа физических нагрузок. – Спокойно ответила девочка, надевая на себя форму академии.
О том, что это слишком много на первый день никто даже не пискнул. Сразу же такие нагрузки для детей, но если эта академия все еще стоит и процветает, значит, они знают, что делают. Сначала Синь надела прямую белую юбку с такой же строгой блузкой, а поверх надела бежевый пиджак с вышивкой герба академии: рогатый щит в магическом круге. В сумку также, помимо оставшихся не увезенных вещей полетел маленький старый блокнот с пером, чернильница и пара тетрадей. Вроде как, ничего не забыли и, кивнув, девочка натянула на себя плащ, что скрывал ее лицо и полностью фигуру. Она взяла сумку, направившись на улицу, где уже готовился магический портал для перемещения в Академию. Эльфийка молча, не переговариваясь больше не о чем с матерью, дошла до портала. С каменного голубого пьедестала сначала поднялось несколько круглых белых колонн, притягивая за собой железную дверь, которая, с каждым сантиметром, поднимаясь, расписывалась странными знаками и загоралась все сильнее и сильнее. Когда же колонны подняли дверь, то железо, как покрывало, будто спало с двери, обнажая коралловый проход куда-то вдаль.
– Ну вот твой проход в будущее, – вдруг сказала женщина, стараясь перекричать шум дождя.
Синь не ответила. Она просто молча поправила сумку и сделала шаг вперед. Портал стал действовать, внутри кораллового прохода сразу засветилась дорожка куда-то вдаль, постепенно затягивая в себя девочку.
– И помни, А… – стала кричать мать, но что там помнить должна Синь, уже не услышала.
Не говоря уже о том, что там нужно «помнить», та даже не услышала свое настоящее имя. Ее редко называли настоящим именем, очень редко. Чаще просто называли Синь или Синеглазкой, а вот про имя как-то забыли. Да и забылось оно само постепенно. Как стали с раннего детства так звать, так и пошло-поехало. Буквально через минут пятнадцать образы в портале стали меняться, они делались все отчетливее, все ярче, пока в конце свечение совсем не исчезло. Яркое солнце озарило появившийся пейзаж так сильно, что девочке пришлось зажмурить глаза от такой яркости. Вопрос куда это нас закинуло благополучно исчез, когда каким-то образом маленькую волшебницу задели повозкой и та упала лицом в траву.
– Да чтоб тебя черти, – огрызнулась маленькая девчушка, – о, великая тьма! Тьфу ты блин…
Она откинула капюшон с глаз и недовольно осмотрелась. Теперь в голове снова появился вопрос, где же мы сейчас. Судя по ярким зданиям, пекущему солнцу, которое явно кричало тебе: «Я сейчас выжгу тебе глаза!», Синь сделала вывод, что находится на материке Фондатр, в их родном городе Гегибис и от легкого испуга даже на минуту перестала дышать. Здесь полная противоположность того мира, в котором совсем недавно находилась девочка. Ветра совсем не чувствовалось, как это было у нее дома. Он еще не успел подняться и ни трава, ни зеленая листва не начали еще шуршать. Кругом умиротворенность. Горизонт, когда Синь подняла голову, был белый с легкой синевой. Здешний рассвет прекрасно боролся с тьмой, что сейчас отступала как можно быстрее. Когда же она увидела такой красивый и яркий рассвет, то невольно ахнула, начав дышать. В легкие сразу же пробежал холодный свежий воздух, от чего Дейтресс невольно сжалась и слегка поежилась от холода. Ну, это пока. Спустя какое-то время она привыкла к такому воздуху и поднялась с прохладной травы на ноги. Теперь же она могла с легкостью осмотреть открывавшийся ей вид, насколько позволял ее рост. Родная земля у данной расы отличается от всех остальных, прямо с моря виднелась целая Утопия, так рассказывали путешественники. И почему-то невольно именно это и вспомнила Синяя.
«Ну, посмотрим, какая у вас тут утопия!» – фыркнула девочка, гордо поднимая голову и идя теперь вперед.
Весь остров – это один большой город, в середине которого виднеется нечто похожее на замок, но и он отличался своей красотой и яркостью от других королевств. Все яркое, рисунки плавные, не резкие, нет ничего остроконечного, все идеально. Однако, от такой яркости и плавности Синеглазой почему-то захотелось сделать рвотный позыв. Зачем вся эта показуха? Смотрите, мы – высшие? И этого девчонка никогда не поймет. На следующее, на что упал ее взгляд, были колонны. Они были настолько большими, что видны даже у входной дороги в Утопию и, казалось, сделаны из чистого мрамора и Солнца, настолько чистыми и яркими они были. Рядом с колоннами стояли внушительных размеров две статуи, которые были выше самого замка и всех остальных домов Гегибиса. Одна из них, женщина, расправила крылья и будто окутывала весь город, создавая купол. Она стояла прямо, протягивала народу руки и, скорее всего, улыбалась, так как точно сказать было нельзя. Во-первых, Синеглазая находилась очень далеко и была маленького роста, а во-вторых, ее лицо закрывали облака.
