22 июня 1941 года, в день нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, собрался президиум Белорусского комитета самопомощи в Праге, на котором был заслушан доклад его председателя доктора Ермаченко о современной ситуации. По докладу было принято постановление: обратиться к Председателю Рады Белорус­ской Народной Республики В. Захарке, чтобы «он в этот исторический момент взял на себя организацию защиты интересов белорусской эмиграции, а также обратился с воззванием к белорусскому народу о том, что белорусская эмиграция смотрит на наступающий момент с доверием», что благодаря такому повороту событий «бело­русский народ станет независимым oт жидовско-советской власти и начнет свою собственную жизнь в тесной дружбе и сотрудничестве с великим немецким народом, который несет ему с собой свободу».

27 июня состоялось еще одно собрание белорусской пражской эмиграции, на этот раз общее, на котором обсуждались следующие вопросы: 1) Доклад доктора Ерма­ченко о современной ситуации и о положении, в котором теперь находятся белорусы в эмиграции. 2) Пожертвования для Немецкого Красного Креста. По первому вопросу было принято решение, в котором говорилось: «В знак благодарности за освобожде­ние нашей Отчизны немецкой армией послать соответствующие телеграммы Вождю и Канцлеру Немецкой империи Адольфу Гитлеру и Протектору, Свободному пану фон Нейроту». Содержание предложенных телеграмм было одобряющим. По второму вопросу тоже было принято решение, в котором говорилось, «что воюющей и за наши белорусские дела немецкой армии необходимо прийти по мере возможностей каждого с помощью, которая должна выразиться в денежной одноразовой и не меньше однодневного заработка жертвующего сумме денег». Одновременно региено было обратиться ко всем белорусам, проживающим в Протекторате Чехия и Моравия, с соответствующим воззванием, чтобы «все принесли долю своей жертвы на общее дело».

Сохранилась резолюция собрания:

«РЕЗОЛЮЦИЯ общего собрания белорусов, проживающих в Протекторате Чехия и Моравия

Принимая во внимание, что Великий Вождь Немецкого Народа Адольф Гитлер повел свою непобедимую немецкую армию на Восток Европы для борьбы и полного уничтожения большевизма, большевиков-коммунистов и жидов, уже больше 20 лет притесняющих и уничтожающих наш белорусский народ, мы, Белорусы, проживаю­щие на территории Протектората Чехия и Моравия, собравшись на своем общем собрании в Праге 27. VI.41, постановили выразить Канцлеру Немецкой Империи и Его непобедимой Немецкой Армии наилучшие пожелания в деле уничтожения немецкого и нашего врага — коммунистическо-жидовского режима на Востоке Европы, и тем самым полного освобождения Белорусского и других народов от коммунистической и жидовско-большевистской заразы!

Мы, Белорусы, хорошо себе представляем, что Наша Отчизна Беларусь освобо­ждается Немецкой Великой Армией из-под коммунистически-жидовского ярма. Для того, чтобы помочь ей в этой великой и ответственной перёд всеми народами мира работе, белорусская колония из Протектората Чехия и Моравия постановила прине­сти на алтарь нашего общего дела то, что она в своих скромных условиях может сделать, именно, внести в Немецкий Красный Крест, который попечительствует над немецким солдатом, денежное пожертвование в размере не менее однодневного заработка каждого Белоруса, который будет это пожертвование вносить.

Это пожертвование должен принести на алтарь нашей дорогой Отчизны каждый Белорус, которому дорога судьба Нашего Народа. Если мы не имеем возможности принести большей жертвы для Нашей Отчизны — не можем за Нее проливать свою кровь и отдавать свою жизнь, то по крайней мере этими маленькими материальными взносами должны прийти на помощь тому, кто кладет свои жизни и проливает свою кровь, т. е. Немецкому Солдату, за наше народное дело, за нашу Отчизну Белорусь.

Да здравствует Великий Вождь Немецкого Народа Адольф Гитлер.

Да здравствует Непобедимая Армия.

Да здравствует Белорусский Народ. Прага, 27. VI.41.».

А вот полный текст телеграммы «Вождю Немецкого Народа, Канцлеру Адольфу Гитлеру» из Праги 27 июня 1941 года:

«Ваше Превосходительство!

Белорусская колония в Протекторате Чехии и Моравии, видя в Вашем лице первого подлинного и фактического освободителя Европы от страшных преступни­ков мира — московских большевиков, шлет Вам и Вами руководимой Вашей непобеди­мой Армии, которая уже вступила на территорию Белоруссии и для освобождения нашего народа белорусского от красных террористов, свои наилучшие пожелания в скорой победе над большевистско-жидовским режимом и успешного окончания войны на всех фронтах Вашей почетной борьбы!

Мы надеемся, что белорусский народ в новой, созданной Вами Европе, тоже найдет свое почетное место в семье вольных народов.

Прага, дня 27.VI.1941 г.».

Сохранилась и телеграмма, посланная «искренними» белорусами в адрес имперского райхспротектора в Богемии и Моравии:

«Барону фон Нейрот.

Прага, замок.

Ваше Превосходительство!

В момент, когда немецкая армия вступает на белорусскую территорию, освобо­ждая ее от большевистско-жидовской тирании, белорусская колония на своем собрании в Протекторате 27 июня с. г. решила выразить Вам, Ваше Превосходительство, самые искренние пожелания всех белорусов непобедимости Германии и скорой победы над большевиками на всех фронтах для освобождения народов от капиталистически- плутократического и жидовского коммунистического террора.

Мы, белорусы Протектората, с Вашего позволения, Ваше Превосходительство, готовы предоставить все наши силы в распоряжение немецкого народа.

Прага, 28 июня 1941 года».

Лариса Гениуш не приводит текстов решений, резолюций и телеграмм, принятых на общем собрании белорусов, «проживающих в Протекторате Чехия и Моравия», но довольно подробно описывает, как собиралось и проходило это собрание, как прои­зошло, что председателем на нем был «избран» ее муж Иван:

«Прага гудела, как улей, были страх и переполох, всюду гестапо ликвидировало все, что еще не успело раньше... Мы все поехали, кроме моего мужа, который должен был все-таки зарабатывать на хлеб... Все важно расселись, молчали... каждый думал о судьбе родных, да и о своей. Ермаченко не было. Наконец он вошел, с улыбкой, но кривой какой-то, неполной. Приказал избрать председателя собрания. Ему заметили, что он же сам всегда неизменный председатель собрания, он ответил, что на этот раз председатель организации не может быть председателем собрания. Выставили канди­датуры Захаркиу Здбэйды, мою. Мы во всеуслышание отказались, хоть я понятия не имела, что здесь предвидится. А было вот что: Ермаченко зачитал телеграмму Гитлеру от нашего Комитета. Мы начали протестовать, что Комитет самопомощи — организация аполитичная... Да, перед этим пришел муж... Ему не дали еще ни сесть, ни опомниться, как уже «выбрали» председателем собрания, и Ермаченко начал читать телеграмму... Телеграмму Ермаченко определил как от «белорусов в Праге» или вроде того. Написали протокол собрания, но ни один из нас не подписал его!.. В первый и последний раз был муж председателем на белорусских собраниях, а в Коми­тете тем более, телеграмму эту послали без него, за подписью, как говорил Ерма­ченко, «председателя собрания»... (На самом деле телеграмма была подписана так: «председатель собрания: д-р И. Гениуш.» — Б. С.) Самое интересное здесь то, что вскоре с квартиры Ермаченко исчез архив «Белорусского Комитета самопомощи в Праге». Ермаченко, как всегда улыбался...»

Действительно, архив «Белорусского комитета самопомощи в Праге» оказался в Минске, и на его основании ее и ее мужа судили. Двадцать пять лет заключения в исправительно-трудовых лагерях — вот то наказание, которое щедро было отмерено ей и ее мужу Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда БССР от 29 февраля 1944 г. на основании статей 66 и 76 Уголовного кодекса БССР.

После смерти Сталина, когда начался пересмотр судебных дел осужденных и репрессированных, пересматривалось и дело Гениушей — мужа и жены. Комиссия Президиума Верховного Совета СССР от 30 мая 1956 г. обвинение Гениуш Л. А. и Гениуш И. П. признала обоснованным, но, учитывая их примерное поведение и добросо­вестное отношение к работе, срок наказания сократила до 8 лет, и по его отбытии их освободили из-под стражи. В августе 1967 г. Иван Гениуш обращался в Прокуратуру СССР с ходатайством о пересмотре дела и снятии судимости с него самого и его жены Ларисы. Прокуратура БССР в ответе от 10 февраля 1968 г. на заявление отметила, что Гениуш И. П. и Гениуш Л. А. осуждены правильно, и потому их просьба не может быть удовлетворена.