Гигантский звездолет вырвался на просторы галактики, и его двигатели, более не стесненные противоречивыми гравитационными полями солнечной системы, удвоили свои усилия в попытке достичь максимальной скорости, на которую был способен корабль. А люди внутри приготовились к долгому сну, который, впрочем, для них промелькнет лишь исчезающим мгновением. Но прежде необходимо было проверить все системы корабля: двигатели, компьютеры, обшивку и резервуары энергии. Именно им будет вверена судьба экипажа на долгие годы путешествия. Мертвое будет вести спящих к новой жизни. Когда все проверки были завершены, изгнанники в последний раз попрощались со своей родиной и заняли места в криогенных камерах, размещенных в гигантских отсеках корабля. Живое погрузилось в сон, и безучастный электронный разум вне ощущения времени и пространства повел затихший Ковчег через пропасть без дна и берегов к островку надежды.
Прошли тысячелетия, прежде чем те, кто жил в пещерах и не помышлял о далеких звездах, наконец, выбрались на просторы вселенной. Наверное, они были более мудры, чем Безымянные, так как смогли сохранить свою цивилизацию. И вот теперь они исследовали пепелище на месте некогда существовавшей жизни.
Остроухие мудрецы расчищали камни и сдували пепел с разрушенных городов, с каждым разом находя подтверждение постулатам своей холодной философии. Кирпичик за кирпичиком они укладывали факты в стройную теорию, объясняющую смерть Безымянных и благополучие своей собственной цивилизации. Лишь нечто незначительное выбивалось за рамки их стройных теорий. Сведения об огромном корабле, посланном за пределы планеты, ставили под сомнение догму о планете-самоубийце. Значит, не все Безымянные были глупцами. Крупинку за крупинкой археологи просеяли поверхность погибшей планеты и собрали достаточные сведения для того, чтобы точно вычислить местоположение легендарного корабля, если вдруг он на самом деле существовал. И он действительно существовал!
Путешествие Ковчега подходило к концу. Вероятно, расчеты ученых Безымянной оказались ошибочны, или системы корабля дали сбой, но вместо нескольких сотен лет путешествие продлилось несколько тысяч. Исследователи шли по его следу, словно гончие за добычей, и, наконец, обнаружили корабль на пороге одной из звездных систем. Они проникли внутрь гигантского корабля, и увиденное там потрясло их до глубины души. Тысячи разумных существ, погруженные в сон, покоились в отсеках корабля. Перед мудрецами было откровение - тысячелетнее мерило всей их собственной цивилизации, отражающееся в глубине застывших глаз Безымянных. В то время, как предки остроухих мудрецов учились разговаривать, звездный корабль покидал пределы родного мира, а когда они осваивали новые территории, Ковчег повис в великой пустоте, оттолкнувшись от одного берега и устремившись к другому, а когда цивилизация остроухих мудрецов переживала испытание на прочность, ветры окончательно изгладили с лика планеты Безымянных остатки погибшей цивилизации, а последние ее наследники оказались во власти своих несовершенных творений.
И тогда великие мудрецы задались вопросом, а куда стремится этот звездный посланец? Ответ был найден мгновенно, и вместе с ним возникли новые вопросы. Звездная система, к которой направлялся Ковчег, имела подходящую для существования Безымянных планету. Проблема была в том, что за эту планету велось сражение. Внутри звездной системы бушевали космические битвы. Раса бледнолицых гуманистов и племя темнокожих воинов вели ожесточенную битву. Причины их притязаний на первый взгляд были различны. Самонадеянные гуманисты верили, что претворяют в жизнь вселенскую справедливость, ошибочно приравнивая свое понимание истины к абсолюту. Над ними смеялись расы-творцы, их не понимала раса воинов, а остроухие мудрецы считали это забавным. Великие воины следовали завещанным предками законам: их цели были намного проще и, как знать, возможно, они были ближе к истинным целям мироздания, создавшего разум, чем гуманизм бледнолицых. Проснись Безымянные в этот момент, они бы с изумлением узнали в этих расах свои воюющие государства, утопившие планету в уничтожающем пламени. Но Безымянные спали, и их колыбель неумолимо двигалась в самую гущу сражения.
Остроухие мудрецы следовали своей непогрешимой логике. Во всем этом они видели величайший вселенский эксперимент, длящийся на протяжении нескольких тысяч лет от начала зарождения Безымянной цивилизации и до сего момента. Принцип невмешательства главенствовал в их философии. Чем завершится эпопея Ковчега? Погибнет ли окончательно цивилизация Безымянных, не оставив после себя потомков или нечто вмешается в их судьбу? Нет, они, великие философы и осторожные наблюдатели, не будут присваивать себе роль судей. Они лишь будут наблюдать, затаившись за спинами воюющих сторон. Надежда Безымянных обрести новую родину угасла с исчезновением последнего корабля остроухих. Вновь наступило одиночество, которое вскоре нарушит кричащий эфир, заполненный воинственными позывными, волнами энергетических зарядов и кипением пространства от ударов сходящихся в битве звездных титанов.
Расы-творцы высокомерно взирали на происходящее со стороны. Чего взять с этих примитивных цивилизаций. Они проводят всю свою жизнь в конфликтах, вместо того чтобы постигать бесконечность космоса. Творцы уподобились остроухим мудрецам, безучастно наблюдая трагедию Безымянных. Вселенский эксперимент подходил к своему логическому концу, и вся прежняя история темнокожих воинов и бледнолицых гуманистов показывала - планета вряд ли послужит Безымянным в качестве дома. Время шло, и отметка искусственного небесного тела появилась на сканерах кораблей противоборствующих сторон. Сражение было в самом разгаре, и посчитать Ковчег за уловку врага мог каждый. Момент истины наступил...
Как и остроухие мудрецы до них, гуманисты и воины послали к пришельцу исследователей. Первое испытание на самой первой ступеньке поиска выхода. Каждый из соперников претендовал на право исследовать Ковчег первым. Они уже мысленно присвоили его себе, не понимая, что истина, заключенная в его недрах, не принадлежит никому. Остроухие мудрецы молчали, тенью следуя за посланниками и с трепетом ожидая, когда вопрос разрешится самым естественным путем для этих недалеких цивилизаций - приз не достанется никому, его просто уничтожат. Но нет... Великие воины неожиданно проявили не свойственное им великодушие. Неизвестно, что повлияло на это - возможно, они поразились, как стар этот пришелец из космоса и, тем не менее, он до сих пор цел и невредим. Воины уважали своих предков, и они уважали овеянный стариной плод чьей-то неуемной мысли.
Суетливые гуманисты, ошибочно полагая, что их жалкие дипломатические потуги повлияли на нерешительность воинов, предложили отправить на борт гиганта смешанную группу исследователей, состоящую из представителей обоих народов. Воины согласились. Противоборствующие флоты расположились по разные стороны от реликта, настороженно наблюдая друг за другом. Исследовательские партии были организованы, и два челнока, встретившись в нейтральной точке пространства, вместе направились к Ковчегу. Прибывшие считали себя первопроходцами, не замечая едва ощутимых следов осторожных касаний остроухих исследователей. Обман не раскрылся, и восторженные разведчики вновь познавали печальную историю погибшей цивилизации и восхищались мужеством Безымянных. Сражение было на время забыто. Все, что послужило причиной для распрей и столкновений, вдруг оказалось мелким и незначительным на фоне тысячелетнего дыхания пришельцев. Противники заглянули внутрь самих себя, и каждый из них обнаружил те повороты в своей истории, откуда с укором смотрели их предки - так же, как сейчас спящий экипаж Ковчега, беззащитный перед мощью воюющих, был укором неразумной трате энергии. Универсальный язык, ставший понятным и тем, кто наивно считал себя гуманистом, и тем, кто ошибочно причислял себя к величайшим воинам.
Подавленные, исследователи возвращались на свои корабли. Все, что они узнали и увидели там, становилось достоянием всех остальных в тот же момент. И поэтому они не удивились, увидев на лицах своих соплеменников то же странное выражение отрешенности заглянувших в бездну обреченных. Планета, за которую они сражались, была одной из бесчисленного числа подобных, за которые с переменным успехом велись ожесточенные войны. Значила ли данная конкретная планета для них хоть что-нибудь? Да, она была пригодна для жизни. Природа не родила в ее лоне разум, и ее поверхность представлялась идеальной для колонизации. И тут оказалось, что у порога системы появился некто, кто наметил эту планету для своего дома еще задолго до того, как древние предки соперников только научились познавать окружающий мир. Неприятное чувство овладело ими. Они чувствовали себя ворами, делящими последнюю надежду посланцев из прошлого.
