Когда Драко вернулся в комнату, думая, что зря вот так все это выложил Гермионе и бросил одну, она уже спала.

========== Глава 18 ==========

Гермиона вышла из камина с кипой бумаг, бросила их на журнальный столик и без сил опустилась на диван. Не прошло и месяца со смерти Рона, а она уже в пух и прах разругалась со всеми Уизли, кроме Билла и Джорджа. Те просто не вмешивались, но и не помогали. Тяжелее всего оказалось переносить ссору с Джинни. За эти годы девушки стали почти сестрами, и выслушивать теперь от подруги тонны гадостей, пусть и сказанных сгоряча, было невыносимо. Как и ссориться с Молли и Артуром. Они были ее семьей, и в один миг все развалилось. Но Гермиона никого не винила. Она сама ввязалась в историю с беглыми Пожирателями, вот только жизнь невинного ребенка стоит, чтобы за нее бороться. Даже если это ребенок противного слизеринского хорька, позвавшего ее замуж две недели назад.

Возвращаться мыслями к тому разговору не хотелось, потому что мысли все чаще приводили женщину к необходимости ответить согласием. И причин на согласие оказалось довольно много.

Во-первых, она так и не нашла работу, и это все осложняло. Сегодня состоялось первое слушание по вопросу о том, с кем будут жить мальчики. К счастью, Малфой действительно помог с юристом, и Гермиона добилась того, чтобы до окончательного решения суда мальчики остались с ней. Однако на сегодняшнем слушании ее обязали решить проблему с финансами до следующего заседания, и как это сделать, Грейнджер не представляла.

Во-вторых, Драко удивительно хорошо поладил с детьми. За те три недели, что Малфой провел в ее доме, Фред и Римус к нему привыкли и слушались, зачастую, лучше, чем родную мать. Гермиона даже начала немного ревновать, смотря, как Малфой учит мальчишек сидеть на метле и как им весело. К тому же, сама она привязалась к Скорпиусу. Он был тихим мальчиком, скучал за матерью и тянулся к Гермионе. И та все больше убеждалась в правоте Малфоя — детям нужна полноценная семья, а они вдвоем могли им дать это.

В-третьих, Гермиона стала все чаще ловить себя на мысли, что впервые за последние пару лет чувствует себя уютно в доме по утрам, когда они с Драко завтракают, обсуждая новости из «Еженедельного Пророка», какую-нибудь книгу или дела Министерства, ей спокойно, когда они решают общие проблемы или просто сидят в гостиной, вооружившись книгами, когда укладывают детей спать и расходятся по своим комнатам… Это казалось уже настолько привычным и обыденным, что Гермиона с ужасом подумала, как опустеет дом, когда Малфой заберет сына и уедет, а вместе с ним пропадет чувство уюта и защищенности. Давно пора признать, что того противного мальчишки нет, он повзрослел и стал надежным мужчиной, который, как и Гермиона, заслужил хоть немного счастья.

В ответ на ее мысли Драко спустился из детской, где присматривал за мальчишками, пока Гермиона отлучалась по делам:

— Как прошло?

— Ты был прав. Так просто мне не отделаться, — устало улыбнулась женщина, скидывая с ног туфли и поднимаясь с дивана. — Если не найду работу, то все закончится уже на следующем заседании…

— Или если не выйдешь замуж за состоятельного человека, — усмехнулся в ответ Малфой, но Гермиона никак не отреагировала на подкол. — Мое предложение в силе, если что.

— Я думаю над ним, Драко, — тихо ответила Грейнджер, и тот с удивлением замер. Они не поднимали больше этот разговор, и он был уверен, что Гермиона либо уже заранее решила отказать, либо просто не восприняла предложение всерьез…

— И что же надумала? — осторожно поинтересовался он, стараясь не выдать волнение в голосе.

— Честно? Драко, мне безумно хочется послать всех к черту, забрать детей и свалить из этого города к Моргановой бабушке! — Гермиона устало вздохнула. — Давай поговорим с мальчиками. Они ведь все уже понимают. Если дети захотят, чтобы мы были все вместе, то…

— А чего хочешь ты? — Драко перебил, понимая, что в такой ситуации Гермиона согласится на Трафальгарской площади гимны Волдеморту петь, если ей оставят мальчишек, не то, что замуж.

— Я хочу немного покоя, хочу прийти в себя, хочу хоть раз спокойно выспаться… наверно, это от нервов, но больше всего я хочу, чтобы ты был рядом, — выпалила она на одном дыхании, тут же в мыслях отругав себя за сказанное. Но Малфой и не думал смеяться. Он подошел к ней и крепко обнял, наклоняясь и мягко целуя. Поцелуй вышел совсем невинным, но Гермиона, продрогшая и усталая, ощутила долгожданное тепло и покой…

— А вы теперь поженитесь, да? — Когда Драко и Гермиона оторвались друг от друга, увидели, что Фред, Римус и Скорпиус стоят на лестнице, еле сдерживая смех: ох, уж эти взрослые!

— Ну, думаю, мальчики, как раз, не против, — шепнул Малфой, прежде чем уверенно ответить детям:

— Да!

========== Глава 19 ==========

Гермиона, замерев, смотрела на смеющихся мальчишек. Стало страшно. Для них это все сейчас напоминало игру, но как они отреагируют, если она действительно выйдет за Драко? Сможет ли она заменить мать Скорпиусу? Тысячи вопросов крутились у нее в голове, а Скорпиус, прекратив улыбаться, подозвал отца:

— Папа, я могу у тебя спросить…

Драко выпустил Гермиону из своих объятий и прошел за сыном в спальню. Тот забрался на кровать и посмотрел на отца удивительно взрослым взглядом:

— Мама ведь уже никогда не вернется к нам?

— Нет, малыш… — Малфой присел рядом с сыном и крепко обнял. Они почти не говорили об Астории в последние дни, но боль от потери была еще слишком свежа у ребенка, на глазах которого убили женщину, давшую ему жизнь. Да и сам Драко не мог не думать о той, которую поклялся любить, но не смог защитить.

— Знаешь, тетя Гермиона, она очень хорошая, — тихонько проговорил Скорпиус. — А с Римусом и Фрэдом очень весело. Я не хочу, чтобы у тети Гермионы их забрали, и они не хотят. Мы слышали, не ругайся только.

— Наверное, я сейчас предаю память Астории, — Драко говорил тихо, почти что сам с собой, но Скорпиус услышал:

— Знаешь, я думаю, мама бы не хотела, чтобы я постоянно плакал и чтобы ты грустил. Я очень скучаю по ней, мама мне снится каждую ночь, — мальчик тихонько всхлипнул, и его сжали в объятиях еще сильнее. — Но если ее не будет с нами, пусть тогда будут тетя Гермиона, Римус и Фрэд. Они же не заменят нам маму, да? Просто будут рядом, как сейчас?

Детская непосредственность сына всегда вызывала у Драко улыбку. Как у него все просто. Но, может быть, в этом и есть вся правда — не надо ничего усложнять? Нужно жить дальше, пережить потери, как он пережил смерть матери, смерть жены… Радоваться, что обрел нечто большее, чем даже спасение сына — шанс быть с по-настоящему любимой женщиной, о чем раньше и мечтать не мог…

— Как ты это делаешь, Скорпи? Я так виноват перед тобой, а ты еще умудряешься меня утешать? — Драко утер сыну слезы и ласково поцеловал в макушку, взъерошив ровно лежащие волосы.

— Ты не виноват, папа. Тетя Гермиона говорит, что виновата старая война, которая еще не закончилась.

— Может, тетя Гермиона и права.

***

Тем временем, Гермиона присела на диван в гостиной, собирая в ровную стопку до этого небрежно брошенные бумаги. Фрэд и Римус уселись рядом, и первый, как более смелый и бойкий, спросил:

— Мам, а ты так ничего и не сказала дяде Драко? Вы же поженитесь, и нас не заберут, да?

— Вас в любом случае не заберут, это я вам обещаю, мальчики! — Гермиона, как могла, улыбнулась, пытаясь ободрить детей, но вышло, скорее, устало. Да и не умела она врать.

— Мы слышали, мам, — отозвался Римус. — Бабушка и дедушка хорошие, но мы не хотим быть у них постоянно. Это из-за папы, да? Ты боишься, что дядя Драко тоже окажется козлом?

Гермиона не выдержала и расхохоталась. Ох, уж эти детки. Дважды услышали, как она в запале обозвала так своего бывшего мужа и запомнили.

— Наверное, так и есть, — отсмеявшись, сказала она. Фрэд и Римус куда легче приняли смерть отца, его ведь и так почти не было рядом последние полгода.