— Сколько патетики! — хмыкнул Поттер, потирая шею.
— Прости мне эту блажь, мой мальчик, я стар и болен, но не могу отказать себе в удовольствии завершить последний акт моей гениальной пьесы без соответствующего антуража.
— Ладно, я понял, что вы растили Тома и меня для финальной схватки, но что пошло не так? Вы же были уверены в том, что мы поубиваем друг друга, что темные и светлые сойдутся в смертельном бою и уничтожат друг друга, так в чем была ваша ошибка?
Дамблдор взвился со своего места и с невиданной скоростью подлетел к Поттеру:
— Ты победил! Ты спутал мне все карты, хотя я и не могу понять, как ты это сумел сделать. Ваши с Томом силы были равными, ни один из вас не смог бы выйти победителей в этой схватке, это было бы просто невозможно! Как?
Альбус смотрел в глаза Поттера, а тот вдруг начал хохотать, как безумный, сгибаясь пополам и не в силах остановиться.
— Что?
То, что было Альбусом, начало бесноваться, гримасничать и подрагивать сухими старческими губами.
— Ты просчитался, старик! Тебя переиграл твой учитель зелий!
— Северус? — кажется удивление директора можно было пощупать руками.
— Он совершил обряд передачи своей магии мне. Вот потому я и победил Тома. И тебя, уж прости мне это неуважительное обращение.
Альбус стиснул ладони в кулаки и сузил глаза. Ярость, злоба, осознание проигрыша — все это было в изобилии, и все это он не собирался скрывать. Чистые, незамутненные эмоции, что отражались сейчас на его лице, были как никогда искренними, настоящими. Он замер у скелета своей сестры и невидяще уставился в пустые глазницы черепа. Потом вдруг обернулся и бесновато захохотал, что скорее было больше похоже на сухое воронье карканье.
— А это значит, что Северус уже почти сквиб? О, это великолепная новость. Тем более, что ты ошибаешься, говоря о том, что я проиграл. В этой войне я не могу проиграть, потому что я в ней не участвую, я ею руковожу. Как на шахматном поле, Гарри, я являюсь и первым, и вторым игроком и волен делать все, что мне заблагорассудится.
Поттер обдумывал вариант с легиллименцией, что было определенным риском, потому что этот Альбус не был человеком в полном смысле этого слова, и не был даже сгустком магии, ибо магия не может существовать без волшебника, а значит… Значит здесь таилось что-то, связанное с некромантией, с настолько темной магией, что неизвестно, насколько опасной мог стать даже кратковременный сеанс.
— Так и все же отчего ты так ненавидишь чистокровных, а? — Поттеру нужно было отвлечь Дамблдора от собственных мыслей, вернуть его к рассказу о плане и понять, наконец, что же могло произойти с одним из самых величайших магов столетия, отчего он совершенно слетел с катушек.
— Он убил их. Их всех. Я бы убил их сам, развеял по ветру так, чтобы этих ублюдков и следа на этой земле не было, но он мне не дал…
— Кто «он»? — тихо спросил Гарри.
— Кто? — Удивленно произнес Альбус: — Конечно наш отец. Он отомстил за малышку Ариану, а его уничтожили чистокровные. Сделали из него пешку в собственной игре, продемонстрировали процесс века, в котором никто не принял в расчет смерть юной волшебницы, потенциал которой был ошеломляюще велик. Они заточили его в Азкабан до суда, и дементоры каждый божий день и ночь убивали его, забирали по крупицам его радость, его счастье. Они все, весь Визенгамот, все зрители, свидетели и маггловские министры, стояли и смотрели на него, освистывая, требуя мучительной смерти, сыпля на его голову проклятье за проклятьем. Он умер ровно через месяц после суда. Его тело бросили нам под ноги так, будто бы он был безродной шавкой. Худой, не похожий на себя, скелет — изломанный и раздавленный…
Дамблдор плакал, слезы катились по его щекам, а ладони были прижаты по рту. Гарри стиснул ладони в кулаки, чувствуя, как его охватывает дрожь.
— Мать умерла месяцем позже. Она уже тогда не вставала с постели, не в силах перенести все тяготы тех дней. Она угасала на глазах, постоянно разговаривая с отцом и Арианой. Нас будто бы и не было вовсе для неё… Она уже была мертва и находилась с ними в другом мире, даже не смотря на то, что в её теле все еще теплилась жизнь. И ты полагаешь, что я обязан боготворить чистую кровь, магию и весь магический мир за то, что они лишили меня всего??? Ты полагаешь, я не имею права на месть? Ты полагаешь, что смерти должны быть забыты, а поступки прощены??? Что ты полагаешь об этом, Гарри?
Комментарий к
Ох…
========== Часть 20 ==========
Комментарий к
Девы, я жду ваших эмоций! Ибо я каждый раз едва могла дышать, перечитывая это. Порой я начинаю думать, что в меня тоже какая-то хер…хрень вселилась. чесслово. Ибо я не могла такое написать! Вообще! От слова “совсем” не могла… Но написала.
Девы, спирт разлит по поллитровым банкам. Перед этой главой тока поллитра-не меньше.
Поттер сидел и смотрел на безумного старика, понимая, что ничего, совершенно ничего о нем не знал. Ему всегда казалось, что жизнь Альбуса была преисполнена счастья, лимонных долек и чая. Добродушный, заботливый старик…
— А разве ты не думал, как жили родители тех магглов, которых убил твой отец? Ты не думал, как они оплакивали своих детей? Альбус, твой отец был осужден за преступление, совершенное на глазах у магглов и магов, за тяжкое преступление. Оттого и наказание было соответствующим.
— О, ты совершенно прав, мой мальчик, вот поэтому ты здесь и сидишь последние несколько десятков минут. Справедливости ради, если быть точным. Ты же тоже убийца, ведь правда? Сколько смертей на твоей совести?
— Была война! — Прорычал Поттер, ощущая, как сердце сжалось в тисках вины.
— О, разве это может быть оправданием к убийству? Нет, конечно. Конечно нет, а потому, ты будешь приговорен к смерти за свои злодеяния. А еще тебе в вину вменяется сексуальная связь с преподавателем, о которой я, естественно, знал. Правда не мог подумать, что Северус ляжет под тебя. Кто бы мог такое предположить! А ведь я как-то по молодости лет предлагал ему побыть снизу, он всегда вызывал во мне желание трахнуть его тощую задницу.
Гарри снова затошнило. Он попытался прощупать Альбуса, но наткнулся на серое облако, что было его разумом.
— Ты хотел трахнуть Снейпа? А как же Гриндевальд?
Дамблдор замер на месте и вперился взглядом в Поттера. И этот взор не предвещал ничего хорошего.
— А что с этим предателем, ммм? Тебе ли не знать, как магия карает за порушенные клятвы.
— Но разве вы с ним были женаты? — Поттер должен был вывести Альбуса из себя, потому что увидел сквозь серость тумана проблески мыслей. Это происходило только тогда, когда старик испытывал поистине сильные эмоциональные потрясения.
— Нам не нужны были глупые обряды! Мы были истинными партнерами! Мы были парой, созданной самой магией, мы были…
— И поэтому он тебя бросил? — ухмыльнулся Поттер.
— Он вышвырнул меня из своей жизни, из нашего дома и поплатился за это. О, Гарри, его смерть была мучительной. Да ты сам вскоре все это ощутишь. Знаешь, думаю ты все почувствуешь сполна. Как выворачивает кости, как мышцы — волокно за волокном — рвутся на куски, как твоя чудесная, нежная кожа превращается в пергамент и рвется, рвется на мелкие части. О, я видел то, что осталось от моего дорогого Геллерта. Жалкое зрелище… Но довольно болтовни! — Альбус хлопнул в ладоши и растянул губы в сумасшедшей ухмылке: — Пожалуй, я наконец-то могу окончательно с тобой распрощаться, мой дорогой мальчик. Знаешь, пожалуй, мне даже было бы немного жаль терять тебя, но, положа руку на сердце, ты и так прожил слишком долго на этом свете.
Дамблдор принялся водить руками по воздуху, создавая вихри все того же серого тумана, что владел им, и читал странные, совершенно неизвестные Поттеру заклинания.
— Что это? — смотря на свои предплечья, спросил Поттер. Под кожей начало зудеть.
— Это наши маленькие помощники.
— Наши?
Альбус хохотнул и выстрелил черным лучом прямо из пальца, попадая ровно в солнечное сплетение Гарри.
