Сиэль, не растерявшись, вмиг поймал летящий шар и, блокировав удар, отбросил огонь в сторону. Сейчас он думал только о самообладании.

Не поддаваться страху! Эмоции могут убить!

Граф, оскалившись, образовал в руке искрящуюся молнию и, надкусив оболочку, как показывал ему дворецкий, высвободил заклинание воздуха и швырнул в сторону гостей. Люцифер, лишь усмехнувшись, поставил перед собой руку и поймал выбивающуюся молнию, не тронувшись с места. В озерах его алых глаз танцевало дьявольское пламя.

- Яростный демонёнок, - улыбнулся Бог Света, отшвырнув заклинание в сторону цветущих магнолиевых деревьев.

- Что вам нужно? – зашипел Фантомхайв, сузив глаза, зрачки которых рассекали радужку пополам.

- Ты, - тут же ответил Его Величество без промедления.

- Вы пришли меня убить? – бесстрастный тон мальчика смутил прибывших гостей.

- Нет, - прохрипел незнакомец, сглатывая ком в горле, - Сразиться.

Люцифер толкнул спутника в спину, выставляя перед собой, тем самым приблизив к графу. Демон замешкался.

- Я, - еле слышно прошептал он, - Должен доказать повелителю, что сильнее вас.

- Вот как, - Сиэль усмехнулся, разминая пальцы – нужно с самого начала произвести на собеседника впечатление опасного, могущественного существа.

- Прошу вас, - Люцифер встал между демонами, расставив руки в стороны. Глубоко вздохнув и закатив глаза, он шумно выдохнул и громко произнес, - Да начнется бой.

Мгновение, и в Фантомхайва полетели один за другим огромные огненные шары, которые он без труда отбивал, будто проделывал подобное уже бесчисленное количество раз.

- Знаешь, - демон почти срывался на крик, - А ведь это я подарил Стоун игрушечного зайца, послужившему сосудом для ваших душ.

- Что? – мальчик отвлекся и в ту же секунду получил удар в плечо одним из огненных заклинаний. Возникшая боль «прошлась» по телу будто электрический ток, в момент повалив графа на землю. Из горла вырвался крик отчаяния, а слезы предательски потекли из глаз. Но это лишь начало битвы – нельзя расслабляться!

Пересилив себя, мальчик поднялся с земли, инстинктивно схватившись рукой за разорванное плечо. Маленькая ладошка мгновенно окрасилась в красный цвет.

Рука Себастьяна сжалась в кулак, и он уже дернулся в сторону своего контрактора, но мгновенно опомнился и, сдержавшись, отвернулся в сторону красивейшего сада, не желая созерцать страдающего Сиэля. На лице читалось нескрываемое отчаяние, а с нижних ресниц свисала алая капля.

Этот демон подарил Рисе игрушку? Неужели именно он устроил переполох, возникший с их душами? Но кто это мог быть? Оставался лишь один вариант…

- Отец? – Сиэль вопросительно посмотрел на незнакомца, вглядываясь в черты лица.

По щекам спутника Его Величества потекли кровавые слезы. Сомнение проблеснуло на долю секунды в алых озерах, но он не собирался прекращать бой лишь потому, что его соперник ранен. Решив использовать в качестве атакующего заклинания метеориты, он дико усмехнулся, оскалившись. Зеленая радужка глаз окрасилась в алый, а зрачки сузились до формы кошачьих.

- Это я убил её в темном переулке за день до твоей смерти, - прокричал он, с остервенением швыряя метеориты в своего сына.

Мальчик еле сдерживал напор разъяренного демона. Одной рукой отбивая заклинания, он второй рукой пытался остановить кровь, стараясь спровоцировать самоисцеление.

Ну давай! Давай!

Победный яркий свет озарил поляну. Мгновение – и рана исчезла, затянув разорванную кожу.

Наконец освободив обе руки, мальчик оскалился, приготовившись нанести ответный удар. Но стоп! Риса? Он убил Рису? Зачем? Неужели он так жаждал нашего пробуждения, что ускорил процесс соединения душ? Так значит, что это он все подстроил?

Им овладела злость, и Сиэль, забыв о наставлениях верного слуги, поддался эмоциям.

Мгновение – и он перестал контролировать свое тело, будто отделился от физической оболочки.

Казалось, что дальнейшие действия своей демонической сущности, завладевшей телом, он наблюдал будто со стороны, не имея права вмешаться.

Граф образовал в руке ледяную стрелу и выстрелил в своего противника, отлетев в сторону – отдача подобного заклинания была колоссальной.

Стрела попала в ногу Габриэля, пройдя насквозь. Кровь потоком хлынула из образовавшейся раны, и Сайкё, обессилев, упал на одно колено. Однако ехидная ухмылка не покидала его лицо.

- И знаешь, - прохрипел он, дождавшись, пока Сиэль подойдет достаточно близко, чтобы суметь поразить раненого демона, - Это я шепнул Скару о том, что вас с Сайтберни связывает нечто большее, чем просто контракт.

Мальчик, тут же бросив грозный взор в сторону отвернувшегося дворецкого, медленно провел пальцем поперек шеи Габриэля, рассекая белоснежную мягкую кожу.

На глаза Сайкё навернулись кровавые слезы, и он, немного приоткрыв рот, выплюнул поступившую в рот кровь. Обмякшая рука легла на щеку Сиэля, бережно поглаживая. Этот добрый, ни в чем не упрекающий взгляд демона застал рассвирепевшего мальчика врасплох, а нежное прикосновение, будто благодарившее, заставило смутиться, и Сиэль мгновенно отстранился от отца. Глазам вернулся естественный синий оттенок.

- Я всегда любил тебя. Вас обоих, - Габриэль приложил руку к груди графа, чувствуя учащенное биение сердца, - И не жалею, что отдал жизнь ради своего ребенка. Ты – моё чудо, и я горжусь тобой.

Тело Сайкё начало медленно испаряться, а сам он не отрывал взгляд от ошеломленного Фантомхайва, крепко сжимавшего краешек окровавленной рубашки отца.

Что же я наделал?

Мальчика затрясло, а из глаз полились нескончаемым потоком слезы. Такие чистые и невинные, искренние. Не физическая боль заставила их выступить и повиснуть на черных ресницах, а душевная. Неужели такова судьба? Одного за другим терять близких людей, для которых он важен, нужен. Сначала родители, расставание с которыми изменило всю его жизнь, а теперь Габриэль, отец его души. Пускай это он убил Рису и поспособствовал смерти графа – все можно понять, но зачем же он отдал жизнь за этого неблагодарного мальчишку, высокомерного и горделивого?

Возможно, это проклятие рода Фантомхайв – терять. Терять близких, родных людей, к которым ты, порой даже сам того не заметив, привязался…

Сиэль стал судорожно хвататься за неосязаемые частицы, оставшиеся от отца. Мгновение – и эти частицы собрались вместе, образовав собой огромного амурского тигра. Величественное животное повернуло голову в сторону мальчика и бережно прижалось лбом к детскому лицу, шерстью щекоча фарфоровую кожу. Фантомхайв невольно поднял руку, чтобы погладить ласкового тира, но он тут же оторвался от сына и рассыпался на тысячи мельчайших искрящихся частиц, уносимых ветром в сторону водопада.

- Отец…, - выдохнул Сиэль, крепко сжимая в руке остаток одежды Габриэля – маленький кусочек окровавленной рубашки, - Прости…

Я люблю тебя, сыночек! Я готов был отдать жизнь за тебя! Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь за то, что я сотворил. Убив вас, я хотел пробудить запечатанные сущности, мечтая о том, что смогу забрать вас к себе и вечность держать под крылом, оберегая, будто фарфоровую куколку.

Твое выражение лица…почему ты грустишь? Умоляю, не жалей о моей смерти! Я, защитив тебя, отдал дань своей возлюбленной и сохранил жизнь нашему чаду.

Твои слезы… господи, да я сам готов расплакаться, как дитя!

Я счастлив, что ты – мой сын, что это я тебя создал! Сокровище моё!

Я люблю тебя больше всего на свете! Ты – смысл моей жизни! Так что каждая твоя слезинка ранит мое сердце сильнее, чем сотни демонических ножей!