Отец будущей королевы стоял в стороне. Он явно чувствовал себя неловко в более чем скромном камзоле среди расфуфыренных придворных.

— Друг мой! — услышал он нежный голос и, обернувшись, увидел принцессу.

— Ваше Высочество! — обрадовано воскликнул он и бросился к ней.

Она попыталась удержать его, но он, низко склонившись, поцеловал край ее простого розового платья.

— У вас чудесная дочь, — улыбаясь, заметила Береника. — Мои поздравления!

Будущий королевский тесть почувствовал себя увереннее. Пробившись сквозь толпу придворных и взяв дочь за руку, он подвел ее к Беренике.

— Это Ее Высочество- принцесса Береника, — торжественно сказал он, — самая добрая женщина на свете!

Новобрачная подняла длинные ресницы, и в глазах ее метнулся страх — она впервые видела Беренику так близко. Принцесса заметила.

— Не бойся меня, дитя мое! Я страшна только с виду.

— Ах, Ваше Высочество, — совсем смутилась девушка, — простите меня, если я…

— Ничего. Я подошла, чтобы поздравить вас. Это, должно быть, самый счастливый день в вашей жизни!

— Да! — Дана с нежностью взглянула на молодого короля. — Я любила бы его так же сильно, будь он последним водовозом!

Принцесса звонко рассмеялась:

— Не думаю, что это понравилось бы твоему отцу. Не так ли, друг мой?

— Э- э… Ваше Высочество, — нашелся тот, — все же лучше быть тестем короля, чем водовоза!

Невеста порывисто схватила руки принцессы и прижала к своей груди.

— Я так благодарна вам, Ваше Высочество! Нам было не по себе до того, как подошли вы. Смею ли просить вас о помощи?

Береника нахмурилась.

— В чем дело, девочка? Тебя кто-нибудь обидел?

Дана покачала головой.

— Простите ли вы мне дерзость, если я попрошу вас быть моей подругой на свадьбе? Я никого здесь не знаю… Да и не хочу, кроме вас и… его! — и она снова посмотрела в сторону короля.

Береника ответила искренним пожатием.

— От всего сердца!

И тут раздался рев труб — церемония началась.

Принцесса бережно подняла тяжелый шлейф свадебного платья и погладила его рукой. В глазах ее промелькнула грусть, но этого никто не заметил.

— Подайте руку своему отцу! — скомандовала она новобрачной.

Придворные разошлись, образуя коридор, в конце которого стоял король — такой величественный, что дух захватило даже у Береники. В эту минуту она гордилась братом, как никогда.

Дана положила ладонь на руку отца и сделала первый шаг, не отрывая сияющих глаз от лица будущего мужа. За ней, торжественно неся шлейф, семенила принцесса. И, казалось, не было человека, счастливее ее. Казалось.

***

Раннее туманное утро следующего дня было разбужено звуками охотничьего рога. Трубил главный лесничий — в честь королевской свадьбы была объявлена самая грандиозная охота из всех, виденных в этом краю.

Король, скинувший на время груз забот с царственных плеч, походил на обыкновенного молодого мужа: слегка растерянного от свалившегося на него счастья и полного желания доказать избраннице что он — лучший.

Его гнедой жеребец нетерпеливо рыл копытами землю, а сам король то и дело поглядывал на новобрачную, умело державшуюся в седле серой кобылки. Недаром детство Даны прошло среди лесов — она управляла нервной лошадью с искусством, недоступным многим.

Маленькая рука коснулась сильной руки короля, затянутой в перчатку. Он посмотрел вниз и увидел сестру.

— Ты пришла проводить меня! — обрадовано вскричал он.

— Как всегда, — скромно отозвалась принцесса и поманила его рукой. Он наклонился, и она поцеловала его в лоб, как целовала всегда, когда он уезжал из замка. Затем повернулась к Дане и лукаво улыбнулась:

— Теперь вас… Ваше Величество!

— Ох!.. — только и сказала молодая королева, пряча лицо в ладонях.

Снова затрубил рог, и кавалькада задвигалась. Принцесса отошла в сторону, с радостной улыбкой наблюдая тронувшихся с места коней и заливающихся лаем собак, еще не пущенных по следу. Среди их вертлявых спин белела спина Баркли. Король тоже любил этого пса и недаром — Баркли был самым быстрым и неутомимым в своре.

Пестрая толпа покатилась прочь, сопровождаемая лаем собак, топотом копыт и криками погонщиков.

— Хотите, я провожу вас наверх? — раздался сзади скрипучий голос. — Оттуда лучше видно.

Принцесса оглянулась. Таш — старый слуга, ласково смотрел на нее. Она весело взяла его под руку.

— Пойдемте. Похоже, во всем замке остались только мы?

Они медленно поднялись на смотровую площадку самой высокой дворцовой башни. Окрестности просматривались до горизонта, лишь дымка утреннего тумана еще скрывала овраги и низменности.

— Загонщики подняли оленя. Будто, какой-то чудесный зверь, — говорил Таш, — словно огнем горит и необычайно крупный. То-то, хозяин будет рад — такой подарок к свадьбе!

Сверху кавалькада охотников казалась горстью разноцветных камешков, брошенных с горы. Впереди коней рассыпались цветастые точки собак. Напрягая глаза, Береника следила за Баркли — пес несся длинными прыжками в середине своры. Но она знала — скоро он обгонит их и вырвется вперед, так же, как и его хозяин, летящий во главе кавалькады на гнедом жеребце.

Утренние тучи расступились, выпуская солнечный свет, и в его лучах сверкнула вдалеке яркая точка. Береника покосилась на слугу — тот подслеповато щурился и, наверное, ничего не заметил. Она всмотрелась в даль: за рекой, срывающейся справа с обрыва, так, что даже на башне был слышен отдаленный шум водопада, на склоне холма светилось нечто. Солнце, еще висевшее низко над горизонтом, вдруг показалось из-за вершины и оттенило гордую фигуру животного, увенчанную царственными рогами.

— Олень! — закричала принцесса. — Смотри, Таш, там, на холме!

Словно услышав её, животное принялось неторопливо спускаться вниз. Лай собак донесся, наконец, до его слуха. Береника представила, как он чутко поводит ушами, как поворачивается точёная голова, нервно вздрагивают бархатные ноздри.

Он учуял опасность. Прыгнул, разгоняясь. Теперь он мчался быстрее ветра. Но что-то заставило его повернуть в обратную сторону. "Загонщики, — догадалась принцесса, — они гонят его на охотников!".

Она видела, как неумолимо сближаются охотник на гнедом жеребце и его золотая жертва. Всадники отстали, свора тоже осталась далеко позади, лишь белый пес мчался рядом с королевским конём и заливался радостным лаем. По деревянному мосту они пересекли реку и оказались на дальнем берегу тогда же, когда олень выскочил из чащи им навстречу. Увидев преследователей, он бесшумно развернулся и исчез в зарослях.

Король пришпорил коня. Такого красавца он не видел никогда в жизни! "Это воистину королевский олень!" — шептал он, и глаза его светились детским восторгом.

В волнении сжав руки, следила принцесса за погоней. Кроны деревьев не позволяли видеть все, но иногда сквозь ветви плескало золотом или виднелся белый бок пса, стлавшегося по земле впереди гнедого.

Олень ломился сквозь чащу, резко меняя направления, выскакивал на каменистые плато, и забегал в ручьи, чтобы сбить след. Но чуткий нос Баркли улавливал запах даже в воздухе.

Бешеная скачка не могла продолжаться долго. Олень устал, с королевского скакуна летели клочья пены, лишь Баркли неутомимо мчался вперёд и, оглядываясь на отстающего коня, призывно лаял. Расстояние между ними сокращалось. Олень повернул направо и более не менял направления. Меж редких деревьев уже виднелся стремительный поток Лаймы, слышался гул падающей воды.

Не отрывавшая взгляда от золотой точки Береника затаила дыхание — зверю удалось бы спастись, перескочи он реку! На том берегу начинались густые дубовые рощи, уходящие в отроги гор. Сейчас она всей душой была на его стороне — не в силах даже представить великолепное животное поверженным в пыль у охотничьих сапог!

Чувствуя, что жертва ускользает, король вновь пришпорил коня и тот, сделав последнее усилие, настиг оленя у самой кромки воды. Рука короля потянулась за арбалетом, пристёгнутым к седлу. Олень остановился на отмели, не рискуя входить в ревущую воду — обрыв был совсем близко.