- Все в порядке, Леночка, - улыбнулся главвоспитатель. - Ты уж на нас положись, не забивай голову мелочевкой. Мы ведь уже не маленькие, кой чего соображаем.
Я перевел взгляд на "мыльницу", висевшую все это время у пояса, словно заурядный мобильник. Что там говорили мои тезки? Сюда нельзя дозвониться... Дозвониться оттуда...
Я снова поднял глаза на троицу. Не на ту, что в записи - а которая здесь и сейчас. Три комка нервов. Три бомбы, способные если и не на всё, то уж по крайней мере на многое.
- Чего они хотят? - громко, во весь голос произнес я.
- Они уже взяли его... - коротко отозвался Костик. - Везут сюда. В минус первом есть камеры... Ты сам там бывал.
Геннадий с Сальниковым переглянулись:
- Кто с тобой? - коротко и жестко спросил главный боевик.
Почему бы и не ответить?
- Тот, кого уже не надо спасать. Тот, кто знает правду.
Ну-ка, поломайте головы над загадкой.
- ...Этот человек. Он из отдела нестандартных акций, - быстро зашептал Костик. - Ему дали вводную. Сказали, что этот ваш Димка торгует травкой для младших классов. Сказали, родителей нет дома и его надо просто изъять, чтобы поработать с ним здесь, в "Струне"... Дали добро на самые жесткие меры.
... Железная дверь квартиры. Димка с одной стороны - Валуев с другой. Их быстрый и малопонятный разговор. Димка бросается в комнату, хватает мобильник, набирает мой номер.
Валуев достает "Резак-М", универсальную капээновскую отмычку (я видел такую у Сайфера). Он понятия не имеет, что это - квартира "Струны", он просто нашел наконец ту заразу, что, просочившись в ряды ясноглазых детей, потеряла право зваться ребенком.
"Абонент не отвечает или временно недоступен..."
Нет, никакого ясновидения - просто я знаю, что все было именно так. И некогда задаваться вопросом "откуда". Знаю - и всё.
- Он привез его. Минут пять назад... - быстро шепчет Костик. Он не боится. Кажется, уверен, что сделать ему ничего тут не сделают. Знает, что не по зубам ни Лене, ни этим двоим. А ведь Лена, похоже, о чем-то догадалась.
- Ребята, вы что? Какого дьявола? - прошептала она, отступая на шаг. Как это тошно - осознать, что и за твоей спиной могут устраивать игры. Три ферзя - это многовато. Один, ну максимум - два...
- Тут всё не по правильной геометрии, - шепнул рыжий. - Тебе же сказали. Беги.
- Как?
- Просто беги вперед, а я попробую изменить путь. Дядя Костя поможет, он ушел недалеко...
...Коридор был мне смутно знаком. Кажется, я уже был здесь, точнее сказать: меня были. Я ничего не помню из того времени, да и что можно помнить, если весь мир превратился в мутную жижу, куда тебя погружают с головой... и удары по почкам - будто вонзают раскаленный штырь.
А потом милосердие следователя - и палач... как там это зовется в нашей любимой "Струне"? - какой-то Исполняющий Хранитель волочит тебя за ноги в одну из вонючих камер, а мимо тянется этот нелепый, неестественный коридор, непохожий ни на что на свете.
Боль заливает тебя крутым кипятком, рвется наружу, мечется и не может отыскать выхода, глаза почти не видят, на них стекает жижа с волос, словно адский шампунь, изготовленный сумасшедшим химиком. Где-то там, в мутной дали, проползают шершавые стены и редкие лампы, закрытые не плафонами, а решетками, как в переходах на городских окраинах.
Коридор, я плохо помню тебя, но узнаю всегда и везде...
Мерные шаги. Димка! С отросшими волосами (не смог я выгнать его в парикмахерскую, а в "Веге" оболтуса стригли!), глаза опущены в пол и, похоже, внимательно считают плиты. Руки заложены за спину, сзади идет конвоир.
Тишина, долгая, вековая... Такая, наверное, бывает в аду, где лишь одна пустота, ты ждешь, а с тобой ничего не случается. Ничего, никогда, никогда...
- Вы кто? Вы "Струна"? - угрюмо спрашивает Димка, но получает лишь "Иди!" и сильнейший тычок в спину. Конвоир знает, что это уже не ребенок. Высокая Струна, источник добра и света, отлучила его от детства. За того, кто продавал смерть, уже бесполезно бороться. Можно лишь бороться с ним.
Он должен идти туда... Туда, Где Примут Решение.
- Этот человек... сопровождающий... - голос рыжего Костика прозвучал ниоткуда, мальчишка остался там, в Мраморном зале, а я... где сейчас я? Он единственный из отдела служил раньше в следственном.
Я вгляделся. Свет очередной зарешеченной лампочки пробежал по лицу конвоира...
Валуев Игорь, человек "Струны". Отдел нестандартных воспитательных акций.
Это было написано на маленькой нагрудной карточке, пропуск к минус первому ярусу, но мне не требовалось читать, я и так узнал его: эти очки, этот странный холодный взгляд.
Так не может смотреть убийца, бандит или тайный агент КПН. Так не смотрят обычные люди "Струны"... Неуловимый мститель, вчерашний интеллигент и очкарик, поэт, на новом витке революции оказавшийся в департаменте безопасности. Он уже не поэт, он кует людям новое счастье. Теперь изо всех сил он будет казаться жестоким, расчетливым и холодным... ибо другой поэт сказал: "Помой руки и положи в холодильник сердце".
Он морально готовился. Может быть, не спал ночами, кусал подушку, задыхаясь от страха, стыда и надежды. Он избивал бамбуковой палкой Врага Детей - Константина Демидова... Он ли? А почему нет? По времени совпадает. Вряд ли у "Струны" слишком много палачей... пока, во всяком случае. Он готовился стать солдатом, чтобы придуманная им сказка стала былью... Он. Он ждет приказа - набросить струну, ту самую, назначенную очередному маньяку или бандиту. Набросить на Димкину шею...
Но зачем? Кто на самом деле заварил эту кашу, а главное, кого собрался ею кормить? Такой вот короткий поводок для Главного Хранителя? Для дрессированного короля Демидова? Это и есть их "подстраховка"?
- Он не сделает этого. Он не решится убить ребенка, - шептал над ухом мой рыжий тезка. - Просто будет пугать. Успокойтесь, Константин Дмитриевич. Держитесь, вам надо быть осторожным...
"Струна" создавалась во благо. Благо ее просто. Опытнейший убийца Сайфер никогда бы не поднял руки на ребенка. И не только он, согнувшийся под грузом своего тайного горя. Никто. "Струна" - благо. Но лишь до тех пор, пока у нее есть черта, линия, за которую можно спрятаться. Полоса, отделяющая жизнь от безумия. "Струна" не сможет стать палачом и судьей для страны. Не сможет, пока не сломает свои же оковы.
