Фрейзер стоял рядом. Вид у него был одновременно извиняющийся и безжалостно довольный.

— Извини, что пришлось тебя связать. Ты была слишком активна, — а вот голос у станционера бы негромким и заботливым.

— Что случилось? — ощутив в разных местах боль, а также дискомфорт от неестественной позы, девушка беспомощно скорчилась. — Можешь освободить меня?

— Не так громко! — он велел быть как можно тише. — Боюсь, что не могу. Твой дружок болтается неподалеку, хотя и не думаю, что он нас уже обнаружил.

Она сглотнула и замерла.

— Он по-прежнему пытается вызвать у тебя реакцию, — продолжил Фрейзер заботливым тоном. — Какой-то пси-сигнал. Салли его чувствует, и он ее бесит, хотя сам я ничего не ощущаю. Тебя, должно быть, в свое время настроили на него, а эффект понятен и без моих пояснений — непреодолимое желание бежать к источнику вибраций.

— Я и не знала, что он взял с собой свои приборы, — угрюмо сказала Лейн.

— Возможно, Старшеф не собирался ими воспользоваться, пока охота не приобретет нежелательный оборот. Что, как я подозреваю, и случилось. Час назад там, в овражке, я сделал тебе укол, после которого ты отключилась, — милосердно добавил он. — А связал тебя потому, что будь ты в сознании или нет, все равно попыталась бы сбежать к Старшефу. Смотрится такое поведение несколько странновато, но бег на одном месте, да к тому же в воздухе, тебя никак не приближает к нему…

Он резко развернулся.

Салли, сидевшая на задних лапах в нескольких метрах от хозяина, мягко зарычала. Морда была повернута к зарослям, черные глаза сверкали возбуждением.

— Теперь лучше помолчать, — предупредил Фрейзер. — Старшеф близко, хотя и не торопится. Да, хороший охотник, — добавил он со странным оттенком одобрения. — Сейчас сделаю еще один укол, чтобы ты вела себя спокойно, пока он приближается, иначе он может заставить тебя отмочить что-нибудь такое, что расстроит всю мизансцену.

С этими словами он потянулся к ее предплечью.

Лейн начала протестовать, но не особенно в своем начинании преуспела. Что-то встряхнуло ее тело, словно электрический удар. Ноги яростно задергались, а лицо Фрейзера, деревья и камни за его спиной стали утопать в головокружительной черноте, заливавшей окружающее. Во тьме она почувствовала, что бежит, а из темноты смотрит на нее улыбающееся лицо Старшефа. Босс ждал ее. Показалось, что она закричала, и на секунду поняла, что твердая, влажная от пота, ладонь зажала ей рот.

Фрейзер еще немного постоял возле медленно извивавшегося и вздрагивающего тела Лейн, с тревогой наблюдая за бедной девушкой. Он больше не мог пичкать ее препаратами, она и так получила уже достаточно. Убедившись, что она хотя бы на короткое время оказалась не способна причинять беспокойство, он тихо двинулся к Салли.

— Развязка близится, а, девочка? — промурлыкал он. Салли нетерпеливо дернула ушами, после чего перестала обращать на хозяина внимание.

Фрейзер почти сразу также позабыл о своей спутнице. Менее внятным образом, но он тоже знал о постепенном приближении Старшефа Фрома, хотя свирепый зверек рядом с ним пользовался более явными способами восприятия. Он знал, что противник приближается по извилистой тропе в зарослях, по которой получасом ранее он нес перекинутую через плечо Лейн. И он не нуждался, чтобы ощетинившийся загривок и ровное биение сердца подсказывали, что по его следу крадется новая, невиданная дотоле смерть.

Если Старшеф Фром пройдет по тропе до конца, расчетливо сказал станционер самому себе, все пройдет на ура, шансы на его стороне, надо только не зевать. Он выбрал место для поединка, где должно было решиться все, если, конечно, до этого дойдет. Стало быть, выбор пространства остался за ним. Но только Старшеф будет выбирать миг встречи. Фрейзер уже знал, оценивая непредвзято существо, скользившее сейчас по тропе, что противник физически сильнее. Что ж, Старшеф просто оказался чуть серьезнее, чем рассчитывал Фрейзер.

Долгие несколько минут казалось, что каннибал-следопыт замер и чего-то выжидает. Лейн спокойно висела в своей упряжи. Фрейзер уже решил, что Старшеф бросил свои попытки как-то задействовать беглянку. Значит, он тоже знал теперь, что все произойдет в бою между ними двумя. Фрейзер ухмыльнулся.

Но то, что произошло потом, застало его врасплох. Ощущение чего-то почти осязаемого, но незримого — в его сторону двигалась тень, которая не была тенью. Салли, как понял Фрейзер через долю секунды, о ней не подозревала, и он успокоил себя мыслью, что, поскольку Салли не может почувствовать чего-то, то оно, это что-то, не может причинить и особого физического вреда. Тем не менее, за несколько последовавших мгновений он обнаружил в своей душе неожиданный груз ужаса. Разум Старшефа Фрома заговорил с ним и заговорил требовательно. Фрейзер ощутил в каннибале непонятную нерешительность, скрывавшую под собой темное, ледяное стремление к разрушению. Фрейзер, отказавшись отвечать, почувствовал, как его разум отключил ментоконтакт.

И контакт прервался, тень исчезла. Гадать, что это было, у станционера не было времени, поскольку финальная стычка, если и случится, то всего через каких-то несколько секунд…

Затем, словно получив сигнал, Салли мягко выдохнула и медленно улеглась на все четыре лапы, полностью расслабившись. На секунду она взглянула на хозяина, прежде чем указать взглядом на заросли перед собой.

Фрейзер же, не уверенный в своих ощущениях, пока не мог позволить себе расслабиться. Он осторожно перевел взгляд с того места, где тропа выходила на поляну, на кустарник перед собой.

Это было необычное растение. Не совсем исконный обитатель Налакии, а один из генетических экспериментов, оставленных колонистами, кустарник обладал такими свойствами, что его присутствия не потерпели бы на менее изолированных мирах. Верхушки веток возле одного из поворотов невидимой тропы слегка задрожали. Но ведь и Старшеф, пусть даже решивший осуществить последний перед атакой марш-бросок через заросли, был достаточно опытным охотником, чтобы настолько потревожить растительность.

Значит, растения дрожали сами по себе…

Чувствуя движение теплокровной жизни под собой, растение мягко раскачивало пушистые стручки на своих верхушках, чтобы стряхнуть на вторгшегося представителя фауны почти микроскопические кристаллики энзимов, покрывая его мельчайшей, растворяющейся пылью…

Проникающей сквозь поры кожи, с большей легкостью попадавшей с дыханием через ноздри в легкие. Просачивающейся в рот, уши, глаза…

Неожиданно заросли затряслись сильнее обычного. Нечто или некто стряхнуло новое облачко пыли со стручков, заметно затуманившей воздух, что было заметно даже с не очень выигрышной позиции Фрейзера. Он смотрел на облачко с легким беспокойством, хотя кристаллики даже при хорошем ветерке далеко улететь не могли. Растение-мутант предпочитало удерживать и воздействовать на другие формы жизни там, где от них, как от потенциального удобрения, пользы было больше всего, непосредственно над корнями.

Тряска стала бешеной. Неожиданно раздался захлебывающийся хрип.

— Вот и славно, — спокойно констатировал Фрейзер. — Теперь пара глубоких вдохов и легкие заполнятся этой дрянью. Так все кончится быстрее.

Снова раздался надсадный хрип, превратившийся вскоре в мокрый частый кашель. Дрожь кончиков ослабла, но они подождали ее с полминуты, пока дрожь и кашель не прекратились резко и одновременно. Старшеф Фром расставался с жизнью крайне неохотно, но помешать смерти ему не удалось.

Вот теперь Фрейзер мог позволить себе расслабиться. Наблюдая за верхушками кровожадного растения, совершившего за него убийство, продолжавшими довольно неравномерно подрагивать в легком удовлетворенном волнении, станционер физически ощутил острое разочарование, почти досаду…

Но он понимал, что такое чувство едва ли рационально. Фрейзер, в общем и целом, был человеком практичным И даже прагматичным… задрожали. Но ведь и Старшеф, пусть даже решивший осуществить последний перед атакой марш-бросок через заросли, был достаточно опытным охотником, чтобы настолько потревожить растительность.