Его снаряжение было перепачкано в грязи и иле, а в глазах читалось неподдельное беспокойство.
- Все в порядке, капитан Глисс, - ответил Скайуокер, помогая Амидале встать.
- Пожалуй, мы вернемся в Варыкино. А то точно устроим "совсем люби-люби", и смутим ваших солдат, капитан, - произнесла она.
- Моя принял. Сейчас подготовляй лодка, - козырнул тот, и, отходя, прижал пальцами ларингофоны (6), отдавая какие-то распоряжения.
Несмотря на то, что пожилой гвардеец с парой "Стражниц", получив сообщение от гунганского командира, быстро пригнали гравиглисер, на виллу удалось добраться только на закате. Сперва Амидала углядела очень живописное местечко на берегу, к которому непременно следовало причалить, а затем Энакин, позаимствовав у охраны подводный буксировщик, полчаса то "исследовал" дно озера, то пугал водоплавающих птиц, стремительно вылетая из воды, и делая в воздухе невероятные сальто и кульбиты. Ему хотелось затащить купаться и Падме, но та смущенно призналась, что не взяла купальный костюм.
После ужина, сидя у горящего камина, они пили легкое вино, глядя на отблески огня в глазах друг друга. Падме одновременно и боялась и страстно желала того, что должно было случится. Слова им были не нужны. Но он, все же собрав воедино все мучающие ее страхи и вопросы, попросила:
- Может не надо, Эни? Пока еще не поздно...
- Падме!? Для меня уже поздно... Я опоздал на десять лет, - тихо произнес он, и, набрав воздуха, как перед прыжком в воду, продолжил. - С тех пор, как ты зашла в лавку Уотто, я не могу представить жизни без тебя! Все эти годы, на самых опасных заданиях, я мечтал о том, что вернувшись, включу комлинк, и вновь увижу тебя, услышу твой голос... Что когда-то мы сможем быть вместе. И от мысли, что этого не произойдет, я задыхаюсь. Ты стала частью моей души. И я не смогу жить без тебя!
- Прошу, Эни, не надо... - шепотом сказала она. - Я знаю, что мы приговорены друг к другу. Все эти годы за мной пытались ухаживать многие мужчины, а я ждала. Ждала мига, когда услышу тебя, и все мои проблемы покажутся ничтожными. Ты давал мне то, чего мне больше всего не хватало: простоту среди интриг, честность и наивность среди фальши и лицемерия, а главное, уверенность в том, что для нас нет ничего невозможного... Но сейчас я боюсь. Мы не сможем быть вместе!
- Почему? Ведь я люблю тебя, Падме! - его голос от волнения слегка сорвался, и, смутившись, Энакин добавил уж тихо и умоляюще. - Я знаю, что и ты меня любишь...
- Да! Но эта любовь погубит нас, Эни! - чуть не плача сказала она. - Ты джедай, я сенатор. Мы никогда не сможем быть вместе... А скрывать правду от всех... Я не смогу так жить. И ты тоже.
- И это единственная проблема? - удивленно спросил он. - Ты же сама сегодня сказала, что именно нам надлежит изменять эту галактику. Между прочим, как раз потому, что мы те, кто мы есть. А тут и менять ничего особо не надо. Где сказано, что супругом сенатора не может быть джедай, и наоборот?
- Но ваш Кодекс? - на этот раз удивилась уже она.
- Я же тебе говорил? В Кодексе нигде нет прямого запрета на брак, а трактовки и пояснения исправно меняются, часто на противоположные, каждые несколько столетий. У мастера Уорти спроси, или у мастера Джина.
- Но что о нас подумают...
- А мне плевать на мнение сенаторов, - перебил ее Скайуокер. - Кроме одного, разумеется. А что касается Совета и других джедаев... Зависть, в отличие от брака, Кодексом прямо запрещена.
- Я серьезно, - наконец улыбнулась Амидала.
- И я серьезно. Нам надо только немного потерпеть, до того как я смогу влиять на принятие решений... А если нет, что же бюст в библиотеке Ордена тоже неплохо. Тем более, как раз возле Квай-Гона будет (6).
- И ради меня...
- Ради нас, - вновь перебил ее падаван. - К тому же, я не зря говорил про бюст. Как минимум, надо сначала постараться изменить систему, а уж если не выйдет...
- Про что я и говорила: у тебя все так просто, - рассмеялась она.
- Ну, если ты не придумаешь еще чего-то сложного... - в тон ей ответил Скайуокер, подхватив Падме на руки, а, когда та вскрикнула, поцеловал в губы, и понес в спальную.
Утром первые лучи светила пробились сквозь занавески, и осветили смятую постель, разбросанные по комнате вещи и двух лежащих в обнимку молодых людей. Отразившись от хрусталя люстры, они заиграли на лице девушки, и та проснулась.
Улыбнувшись новому солнечному деньку, она совершенно счастливая, попыталась снова уснуть. Но легкое ощущение тревоги не давало ей вернуться в страну грез. Экс-королеву тревожило чувство, что она что-то упустила. Стараясь не разбудить Энакина, Амидалп потянулась за пультом на тумбочке, но падаван сразу открыл глаза, и встревожено спросил:
- Что-то случилось?
- Ничего, - уклонилась от ответа она. - Просто предчувствия.
- Не просто... - задумчиво произнес Энакин. - Извини, это, наверное, из-за меня. Во сне я чувствовал опасность. И это уже не первый день, но сейчас оно усилилось. Что-то должно случиться...
- Уже должно было закончиться. Операция наших войск на Татуине, - предположила Падме.
Голопроектор на столике около стены засветился, и на вспыхнувшем в воздухе виртуальном экране возникло изображение до боли знакомых падавану татуинских домов. Один из них, находящийся на самой окраине городка, был сильно разрушен и над ним, в выбеленное двумя солнцами небо, поднимались струйки черного дыма. Несколько солдат в набуанской броне стояли вокруг с карабинами и ручными бластрепитерами на груди, контролируя подступы. Еще несколько что-то искали среди обломков.
"... ноль-ноль по местному времени, в пригороде Мос Айсли был блокирован силами ПСОН. На предложение сложить оружие и сдаться, преступники открыли огонь из бластеров. После чего было принято решение о проведении штурма", - вещала за кадром коресспондентка, а в поле зрения появились несколько трупов со следами бластерных ожогов, запыленный бласпистолет с расколотой рукояткой, пустые газовые картриджи и энергоячейки нескольких типов разбросанные по земле, и пятна крови на ней. - "В ходе боя, длившегося 20 минут Кол Сторм и трое его подельников были задержаны, еще пять преступников уничтожены. Как сообщил генерал Панака, в бою ранения получили трое гвардейцев. В данный момент их жизням ничто не угрожает, а после соответствующих медицинских процедур, их здоровье также будет полностью восстановлено".
Изображение снова сменилось. Теперь над голопроектором вращалась модель планеты Татуин, со значками наиболее важных мест и портрет какого-то мужчины в типичной для Татуина одежде.
"Кроме того, как сообщил нам генерал, к нашим войскам обратился за помощью совет поселенцев Татуина, чьи фермы на днях подверглись неспровоцированному нападению местных диких племен - Тускенских Рейдеров. Командование специальным контингентом ПСОН на Татуине приняло решение о проведении операции по принуждению тускенов к миру".
- Видишь, ничего страшного, - улыбнулся Скайуокер, больше любуясь фигурой любимой, чем обращая внимание на передачу.
- Вижу, - согласилась она. - Но эта ситуация с тускенами...
- А в чем дело? - удивился падаван. - Кочевники периодически плодятся, и нападают на фермы по добыче воды. Фермеры их отстреливают. А если не могут справиться, обращаются к наемникам.
- И ты так спокойно об этом говоришь! - возмутилась девушка, отстраняясь от него. - Они же живые, разумные... Я сейчас же свяжусь с Сабе!
Завернувшись в одеяло, сенатор нажала кнопку вызова. И уже через пару секунд, в голопроекторе возникла королева. Она была одета в церемониальное платье и накрашена, но Падме, натренированным взглядом, по красным глазам, по чуть съехавшей раме для прически и смятому вороту платья, поняла: ее подруга не спала всю ночь.
- Если ты звонишь мне чтобы похвастаться, то я тебя поздравляю, - прикрывая рот ладонью, сказала Сабе. - Но, вообще-то, могла бы чуть-чуть и подождать, я только полчаса назад поняла, как устроиться на троне так, чтобы не попортить прическу, и хотела хоть часок вздремнуть.
