Четырьмя часами ранее.
- И зачем? - утопая в бездне карих глаз, лениво спросил Скайуокер.
Он был счастлив, как никогда. Лежать на невозможно густой и зеленой траве, под бездонным голубым небом, рядом с девушкой, которую любишь, и, кажется, знаешь всю жизнь - разве это не счастье? И они просто болтали обо всем на свете, ели фрукты и любовались нетронутой природой.
- То есть Пало, решившего стать художником, ты оправдываешь, а мое стремление служить народу Набу не понимаешь? - притворно возмутилась Падме.
- Я такого не говорил, - возразил падаван. - На посту королевы ты сделала для Набу даже больше, чем может человек. Даже в Сенате ты умудряешься делать добрые дела. Я не понимаю, почему ты отказываешься от всего остального?
- Ты не понимаешь, я должна!
- Действительно, не понимаю, - любуясь ее возмущенным, и от того еще более прекрасным лицом, сказал Энакин. - Не понимаю, зачем тебе губить собственную жизнь, если всем остальным сенаторам глубоко плевать.
- Ты так не любишь политиков? - удивилась Амидала.
- Отчего же, нескольких люблю. Одного больше жизни, - парень с улыбкой наблюдал, как ее лицо стало пунцовым от смущения.
- Но все же, почему? - пытаясь скрыть неловкость, спросила Падме. - Политики определяют развитие общества, решают проблемы...
- Точнее пытаются это делать, - саркастически усмехнулся будущий джедай. - Система не работает. Ты это видишь, я это вижу, это очевидно для любого разумного...
- Разве!? И что, по-твоему, нужно, чтобы она заработала? - почувствовав себя в "своей стихии", спросила сенатор.
- Ответственность. Персональная ответственность за принятые решения и их выполнение... Или не принятие и не выполнение, - с готовностью ответил Скайуокер. - Политики только говорят и, когда приходят к компромиссу, принимают законы. Если приходят и принимают. Только обычно бывает уже слишком поздно.
- Это называется: "Демократия", Эни, - возразила Падме. - Интересы разных народов часто, точнее почти никогда, не совпадают. И предназначение политиков находить компромиссные решения. Но ты прав, мы часто ищем их слишком долго.
- Значит, политиков нужно заставлять работать быстрее, - как о чем-то само собой разумеющимся сказал падаван.
- И кто же их заставит? Ты? - рассмеялась она.
- Не приведи Сила! - абсолютно серьезно ответил тот, и, размышляя вслух, предположил. - Нужен кто-то мудрый...
- Это напоминает диктатуру, - скептически произнесла экс-королева.
- Или монархию, - парировал Скайуокер.
- Но ведь демократия...
- Разве? - перебил он ее. - Набу, Альдераан, Ондерон, Кореллия до того, как стала республикой и утратила почти все колонии и две трети ВВП - все это монархии. И уровень жизни в этих государствах намного выше, чем у соседей, которые просто республики... Ах, да, все они к тому же образцы демократического общества.
- У их успехов есть объективные причины, - возразила та. - К тому же Республика успешно существует двадцать пять тысячелетий без всяких монархов. Если не считать периода Новых Ситских Воин.
- Что касается объективных причин, то они лишь в том, что эти государства воспользовались своими шансами, а остальные их упустили, обсуждая и достигая консенсуса. А Республика... Ни демократией, ни государством она никогда не была. Она - объединение государств и народов вынужденных жить в одной галактике и как-то договариваться. Даже из числа сенаторов половину никто не выбирал, а уж планетарные режимы, которые они представляют...
- Эни, я не пойму, кто тут политик? - рассмеялась Падме. - Ты не задумывался о том, чтобы самому стать сенатором?
- Вот чего не надо, так не надо! Да и в Сенате, я думаю, не готовы к моим методам ведения переговоров.
- С помощью светового меча? - Уж конечно! - вытерев выступившие от смеха слезы, ответила она, и уже серьезно добавила. - Знаешь, лет десять назад я бы на тебя обиделась, а сейчас, увидев реальную политику, во многом согласна. За одним исключением, Республика и дальше должна быть именно переговорной площадкой, местом, где тысячи абсолютно разных народов могут решить любые противоречия, не прибегая к насилию.
- Наверное, ты права, - подумав, ответил Скайуокер. - Но все равно, Республике нужен механизм эффективного управления в кризисных ситуациях... Смешно, да?
- Что? - не поняла Амидала.
- Я сижу в самом красивом месте галактики, с самой красивой девушкой этой самой галактики, и со всем жаром и страстью... обсуждаю политику, - глядя ей в глаза, ответил Энакин.
Падме сперва удивленно взглянула на него, затем от души рассмеялась.
- И что же в этом плохого? - отдышавшись и вытерев выступившие на глазах слезы, спросила она. - Я сенатор, ты рыцарь джедай... Не спорь, я знаю, ты скоро им станешь. Кому, как не нам делать галактику лучше, справедливее, честнее?
- Идеалистка! - прокомментировал парень. - Может сегодня попробуем начать с себя?
С этими словами, он придвинулся поближе к Падме, и, обняв ее, шепнул на ухо:
- Я люблю тебя. И даже если вся галактика будет против... Что ж, значит, мы изменим ее.
- И кто тут еще идеалист? - так же шепотом, откликнулась девушка, и, повернувшись, встретилась губами с его губами.
Через некоторое время, она решительно отстранилась, и с сожалением произнесла:
- За нами, вообще-то, наблюдают.
- Сейчас проверим, - откликнулся Энакин, и, демонстративно подняв комлинк, вызвал командира гунганской охраны. - Волна-1, здесь Берег. Наблюдаете?
- Здеся Волна-1. Так точно!.. Ничего не наблюдай. Не бойся, Берег, гунганы говори: "Парень, девушка вдвоем люби - всегда хорошо, не люби - всегда килдык". Вы только там не совсем уж люби-люби - солдаты от зависти умирай.
- Я тоже заблокировал передачу информации от внешних датчиков, - самодовольно сообщил Хран.
- Изменить галактику так, чтобы нам никто не мешал, пожалуй, будет сложнее, чем я думал, - сдерживая смех, прокомментировал Скайуокер, и, глядя на окончательно ставшую пунцовой от смущения Падме, расхохотался, а та, не выдержав, вскоре тоже присоединилась к нему.
Отсмеявшись, он огляделся по сторонам, и заговорщицким тоном произнес:
- Ну, если сейчас это нельзя, есть еще одна вещь, которую я давно мечтаю сделать, - и, дождавшись, когда девушка чуть успокоится и проявит любопытство, пояснил. - С того момента, как мы тут, уже два с половиной часа, мне все время хочется... Покататься на этих толстых шааках! Ты не против?
Осторожно подойдя к самому крупному из мирно пасущихся толстяков, падаван провел ладонью перед его мордой, и, сложив ноги под себя, уселся прямо перед животным. Правой рукой он продолжал мерно водить из стороны в сторону, а левой, несколько раз осторожно коснулся морды зверя. А затем, когда в глазах того пропал страх, одним движение запрыгнул на покатую спину, и, направляя животное коленями, под недоуменными взглядами остальных шааков, подвел его к изумленно смотрящей на это девушке.
- Залезай! - предложил он, протягивая ей руку.
Падме несколько мгновений колебалась, а затем поднялась и сделала шаг на встречу. И сама не поняла, как очутилась в объятьях Энакина. А тот, дав шааку шенкеля (5), заставил его сделать круг по лугу, все наращивая и наращивая скорость.
Остальные толстяки, видя столь непонятную вещь, происходящую с их вожаком, сначала прекратили жевать, затем опасливо отступили, и, наконец, когда тот перешел на бодрый галоп, бросились наутек. В этот момент стадное чувство взяло верх над Силовым Внушением, и вожак, издав панический визг, резко и неожиданно прыгнул. Не имея опоры, экс-королева и падаван рухнули на траву.
Падме испугано закричала, но ожидаемого удара не последовало - она мягко коснулась земли, а затем Энакин придавил ее сверху своим немалым весом. И это было даже приятно. Они просто лежали и смотрели друг другу в глаза, а потом, не сговариваясь, рассмеялись.
- Ваша целый? Ваша не убейся? - спросил подбежавший командир гунган.
