И вот, свершилось! Не успело у нас все хоть немного наладиться, как за два дня до парада, диспетчерская служба Тида сообщила, что к нам летит ситх и семеро козлят, причем «козлят» – это глагол… То есть, конечно, сообщила о прибытии канцлера Палпатина и семи магистров-джедаев.

Ради такого события, их «автобус» кореллианской постройки посадили прямо на дворцовой площади, а Падме продемонстрировала чудеса скоростного нанесения боевой раскраски – все же систему дальнего обнаружения мы восстановить еще не успели, и о точном времени их прилета, нам стало известно всего за сорок минут.

Вот по грузопассажирской аппарели челнока спустился сам будущий Император всея галактики Дарт Сидиус, в сопровождении двух отделений «почетного караула» из числа Сенатской Гвардии. От введения на планету «ограниченного контингента» последних, нам еле удалось отбиться. Ведь эти, в прямом смысле слова «чуда в перьях», по уровню боеспособности и коррумпированности могли сравниться, пожалуй, лишь с отечественными гаишниками – недаром бывший наемник и спецназовец Корпуса юстиции Панака смотрел на них как на известный вид твердых продуктов метаболизма. А меня посетила мысль: «Вот интересно, если сейчас дать королевским "служанкам" команду "фас", они этих мальчиков из благородных семей долго скручивать будут?»^[82]

Меж тем, канцлер, обведя взглядом нашу компанию, обратился к Энакину и Кеноби:

— Мы благодарны вам за отвагу Оби-Ван, и тебе, юный Скайуокер. И будем следить за твоими успехами.

«Следи, следи, сцуко, я те вслежу», — подумал я. А вышедшая вперед королева, поприветствовала его:

— Я рада видеть вас на Набу, канцлер. Разрешите уже лично поздравить вас с избранием.

— Вы спасли наш народ, ваше величество. Я глубоко восхищаюсь вами. Уверен, совместно мы добьемся прочного мира и процветания Республики, — ответил ей Палпатин.

«Погрузив в череду войн, навесив на ее давно хладный труп, еще и громоздкий аппарат имперских чиновников, и заменив некомпетентных в военных вопросах, идеологически чуждых джедаев, унылыми недоделками из Инквизитория», — про себя прокомментировал я. Все же, Палыч, несмотря на свою хитроумность, всего лишь «вьюнош бледный со взором горячим» – типичный идейный революционер, с одним лишь отличием: он знает «идеальный» рецепт не всеобщего, а личного счастья, что, право же, несущественно.

Следом за канцлером и Сенатской Гвардией вышел и сам магистр Йода. Вот ведь странно, маленький зелененький, даже ниже меня, а мощью от него так и сквозит, и сразу чувствуется, что перед тобой очень и очень нехилый боец – такое ни один фильм не передаст. А кроме него, еще и магистры Мейс Винду, Депа Биллаба, Эвенн Пиелл, Ки-Ади-Мунди, Сэси Тийн и Пло Кун, которые сразу же стали что-то обсуждать с Оби-Ваном.

Вот ребятки из ведомства Панаки пригнали три десятка пленных неймодианцев, которые, в наручниках и помятой, а местами и порванной одежде, смотрелись довольно жалко. Кстати, по поводу их дальнейшей судьбы, мы с капитаном, пожалуй в первый раз, были полностью солидарны. Вот только Амидала нас не поддержала. И чего мы такого предложили? Ну ладно, предложил я, а капитан Панака был целиком и полностью согласен. Всего-то посоветовал королеве, перед парадом провести пленных под конвоем по улицам Тида, и вместо бесполезного их селения в тюрьме на Корусанте, задействовать на восстановлении народного хозяйства Набу, до полного возмещения ущерба. И что тут бесчеловечного? Мы ведь не предлагали их вешать, или на колья сажать. Даже лес в Заполярье валить, или уран вручную добывать они бы не стали. Главным образом, ввиду отсутствия на планете климатических зон, сходных с Воркутой или Магаданом, а также промышленных залежей урановых руд.

— Теперь, наместник, вам придется за все ответить перед Сенатом, — сказала Падме, идущему первым в колонне Нуту Ган-Рею.

Тот остановился, и видимо хотел что-то ответить, но подошедший Панака толкнул его в плечо:

— Не задерживай! Считай, что ты уже распрощался со своей торговой лицензией.

Вот так! И вроде и не сказал ничего, а оскорбил по полной. Для неймодианцев страшнее только пожелание обанкротиться. Но оно общеизвестное, и потом может вонь подняться, а так: «Ну предположил человек возможный вариант развития событий. Без всякой задней мысли. Что тут такого?»

На этом, собственно, все интересное и закончилось – началась рутина, конечно же, не менее важная как для галактики в целом, так и конкретно для Набу. В общем-то, вся суть почти получаса славословия на площади, и без малого семи часов переговоров во дворце сводилась к одному: кто чего и сколько поимеет с победы, а кого и поимеют. И вот тут-то Падме не подкачала. Ох, не зря мы всем «антикризисным штабом», пригласив Панаку и Библа, два последних дня устраивали «мозговые штурмы» по теме этих переговоров! Потому как понимали, что они неизбежны «как крах империализма», и подготовиться просто необходимо.

И пока королева с набуанскими сановниками и лордом ситхов решала послевоенную судьбу планеты, а мы с девочками исправно изображали «верных и безмолвных слуг», мысленно сжимая кулаки «на удачу», джедаи собрались в гостевых апартаментах западной башни дворца, куда накануне перевели из госпиталя мастера-джедая Квай-Гона.

Оби-Ван стоял около постели своего наставника, и смотрел на подсвеченные красным закатным заревом облака. Но насладиться красотой набуанской природы ему мешало осознание того, что он сейчас расстается с самым близким ему человеком на свете, и жизнь его теперь никогда не станет прежней. Да, Квай-Гон остался жив, да, с каждым днем его состояние становилось все лучше, он мог уже без посторонней помощи сидеть, да и с вживлением нейрошунта проблем не было, уже удалось частично восстановить мелкую моторику пальцев ног. Врачи обещали, что через пару месяцев он вновь сможет ходить. Но вот бег, прыжки, и тем более фехтование становились для него недоступны. А это значит разлуку. Ведь магистр Йода уже сказал, что Квай-Гон должен будет покинуть орден, да и сам мастер выразил желание остаться здесь, на Набу. И видеть учителя он сможет теперь лишь изредка – слишком далеко эта планета от Корусанта, и слишком непредсказуема жизнь джедая, чтобы знать, что он вновь прилетит сюда в ближайшем будущем.

От раздумий его отвлек звук открывающейся двери, и вслед за тем голос магистра Йоды:

— Рад приветствовать тебя я, мастер Джинн. И тебя, юный падаван.

Вслед за маленьким гуманоидом, в помещение вошли и остальные магистры.

— Я также рад видеть всех вас, — поприветствовал их Квай-Гон, садясь на постели, а Оби-Ван склонил голову в поклоне.

— Видеть тебя в состоянии таком печально мне, — заглянув ему в глаза, произнес Йода.

— Боюсь, я не смогу больше исполнять долг рыцаря джедая, магистр, — сказал он. — Потому прошу Совет разрешения покинуть Орден. Но перед тем как я уйду, пообещайте, что обучите Энакина.

— Против я был, чтобы мальчика в таком возрасте учить, — ответил магистр. — Однако Совет иначе решил.

— Его будут учить? — спросил Квай-Гон.

Магистр задумчиво шевельнул ушами, о чем-то размышляя, а молчавший до того момента Оби-Ван, нетерпеливо сказал:

— Но он Избранный! Учитель верит в это… и я верю!

— Торопитесь вечно оба вы, — ответил Йода, недовольно сдвинув брови. — Мог бы куда более великим джедаем стать ты, Квай-Гон, если бы не бежал так быстро. Тебе же медленнее и мудрее быть нужно, юный Кеноби.

И помолчав с минуту, мрачно продолжил:

— Звание рыцаря, Совет присвоить тебе решил. Но поспешно все же судишь ты. Возможно из числа Избранных он. Но обучение его долгие годы занять может, и многими бедами грозит.

— Я благодарен вам. Вам всем, — сказал Квай-Гон, обведя взглядом джедаев. — Кеноби станет достойным рыцарем. Однако же Скайуокера необходимо обучать, и я прошу Совет, перед тем как покину Орден, выполнить мою последнюю просьбу. Позвольте моему ученику обучать Энакина! Я уверен, что он станет хорошим наставником. Ведь я обучил его всему что знал и умел сам. И уверен, что в будущем он сможет превзойти меня в познании Живой Силы.