В середине мая я обнаружил уникальный магазинчик в здании часовни у Троице-Измайловского собора. Там торговали материалами для украшения одежд священников, точнее мне трудно подобрать определение. В том числе там продавались нашивки в виде крестов. Были там и большие, и маленькие кресты. С "серебряной" ниткой и "золотой". Как только я увидел эти кресты, мне сразу же захотелось их нашить на бушлат. Большой крест на спину, маленькие на рукава. Не только как у мушкетёров, но и как у более ранних рыцарей. Сейчас ведь тоже пришивают эмблемы на рукава. И не только солдаты, но и милиционеры, и другие спецслужбы. Три креста стоят 130 рублей (70+30+30). Где взять такие деньги? Я решаюсь показаться в квартире на Набережной в костюме ангела и спросить 130 рублей у любого, кого застану. Покажусь и скажу, что мне не хватает крестов. И надеюсь, что мне не откажут в таких деньгах. В квартире на первом этаже (тёти Надининой) дома был один муж моей кузины Насти - Максим. Он мне дал полторы сотни рублей. Заодно я взял на Набережной иголку, нитки и напёрсток. Купив кресты-нашивки, я пошёл их нашивать в Юсуповский сад на Садовой. А ведь раньше в нём были фонтаны, во времена Раскольникова, который, проходя мимо сада, смотрел на них. Странное это было зрелище для окружающих, сидевших на соседних скамейках в саду, ведь я пришёл туда в костюмк ангела. И чего это он там пришивает?! В смысле: я. Кресты!
А в это время на Невском уже висели призывы: "Надень карнавальный костюм и выйди на Невский!" В смысле: все на карнавал в День города. Я воспринял эти призывы, которых было так много на Невском, так, как будто они обращены в том числе и ко мне, даже как будто в первую очередь ко мне, лично ко мне. Я уже понял, что буду королём этого карнавального шествия по Невскому, посвященного Дню города. А день города будет, напомню, 27 мая.
За неделю до Дня города я нахожу две трубки-свистульки, красную и белую, какими пользуются футбольные фанаты. И мне сразу пришла в голову идея приспособить их в качестве висюлек на аксельбанте, который я сделаю из разноцветных верёвок. Верёвок - ручек от фирменных бумажных бутиковских мешков, которые я уже оторвал в задумках об аксельбанте. Так что подобрав трубки-свистульки, я уже был с необходимыми верёвками...
Также где-то за неделю до Дня города я обнаружил в продаже две книжные новинки. "Маленькую грамматику немецкого языка" от немецкого издательства "DUDEN" и Немецко-русский словарь среднего формата, если не сказать маленького. Словаря именно такого размера у меня ещё не было в моей коллекции словарей, так что он был бы прекрасным её дополнением. Если "Kleine Grammatik" от DUDENа я нашёл в дешёвом, в смысле продажи, месте: в Доме книги, то указанный словарь мне попался в магазине книжной сети "Буквоед", а именно, в самом большом магазине этой сети на Лиговском проспекте рядом с площадью Восстания. Каждая из этих книжек стоила больше сотни рублей (точной цены не помню). А денег у меня не было. Я было позвонил Роману Герасимову, и он согласился встретиться и передать мне нужные на покупку книг деньги, но не сегодня и не завтра - ему, типа, некогда сейчас, а чуть позже. На следующий день я захожу на Набережную (в тёти Надинину квартиру), чтобы помыться в ванне, побриться и взять кусачки и виденную мной в квартире медную проволоку, чтобы приделать ею аксельбант к бушлату, проткнув его проволокой насквозь. Тёти Надины и Насти не было дома, зато меня встретила Анка, старшая дочь тёти Надины, приехавшая из Москвы. Она меня накормила. В этот свой визит в квартиру тёти Надины я заметил резинку для волос, "буйно" покрытую кучей алых сердец. Как я понял, эту резинку носила на голове Анкина дочь Сашенька. Как только я увидел эту резинку с сердцами, я сразу же понял, что она будет в тему к моему мундиру ангела-воина Господня из спецназа "Морские кроты", если я надену её на руку в виде браслета, ведь Бог - это Любовь, а сердца - символы любви (Носила же Старая гвардия Наполеона в ушах золотые кольца-серьги!). Думая, на какую же руку мне надеть червовый браслет, я вспомнил о своих швейцарских часах, которые не ходят, имеют треснутое стекло, зато на них надпись "ARMY"-значит, часы я надену на левую, а браслет на правую руку. Анка разрешила забрать нужную мне резинку с пластмассовыми сердцами. И при моём уходе она дала мне апельсин и десятидолларовую банкноту, хотя я её о них не просил. Обменяв доллары на рубли, я в этот же вечер покупаю Кляйне грамматику от DUDENа в Доме книги и захожу в вышеуказанный магазин "Буквоед" за словарём. В торговом зале на стеллаже выставлено 2 экземпляра словаря. Один мне не нравится сразу: кривоватый он какой-то, так что понятно, почему он застоялся на стеллаже, такой кособокий. А второй экземпляр вроде бы ничего: ровненький. Мне уже известно с прошлого моего захода в этот магазин, что выставленные 2 экземпляра последние. А в этом книжном магазине, скажу я вам, принято вклеивать металлическую полоску внутрь книги, чтобы книги не были вынесены-украдены без оплаты на кассе. И вот что я заметил в ровном словаре. Эта полоска наклеена поверх слов, то есть в словаре нельзя прочесть слов! И догадаться о словах, как они пишутся, также нельзя: слова-то незнакомые! И я ощутил, что это плевок в адрес покупателя, в мой адрес, со стороны нерадивого работника магазина, наклеившего так криво полоску в словарь. Поймите меня: ну не могу я купить словарь с заклеенными словами, с плевком мне в душу посреди книги! А в кривобоком словаре полоска наклеена ровно по горизонтали под текстом! Меня это так взбесило, что я потребовал "Книгу жалоб". А магазин тот большой. В нём есть даже столики, где можно сесть почитать ещё не купленную книгу, выпить кофе. В этом зале со столиками проходят презентации книг, на которые приходят авторы, с которыми можно пообщаться, поговорить об их творчестве. Короче, я прошёл в этот зал и сел за свободный столик. А в это время шла какая-то презентация какой-то книжной новинки, и столики, которые находились ближе к "сцене", где стояли с микрофоном автор и ведущая, были заняты. И я, начав изливать свой гнев на страницах "Книги жалоб" за облом с покупкой словаря, задумываясь над формулировкой фразы, прислушался к тому, о чём говорят автор и публика. Оказалось, что в презентуемой книге у автора нашлось место и Богу. Меня это заинтересовало. Я забросил написание жалобы, излияния своего гнева. И вдруг в зал презентации заглядывает охранник магазина и грубым тоном обращается ко мне:
- Мужчина! Где "Книга жалоб"? До сих пор у вас?!
Мне очень не понравился ни его тон, ни обращение ко мне этим грубым тоном со словом "мужчина". Как будто он мысленно раздел меня и убедился, что я действительно мужчина. Надо сказать, что грубое обращение ко мне охранника было услышано всей сидящей в зале на презентации публикой, и все обратили взоры на меня с охранником. В подобной ситуации, когда все смотрят на меня, мысленно раздетого, я вынужден быстро "одеться", то есть ответить грубостью на грубость , то есть защититься грубостью, так сказать, отшить грубияна:
- Вы бы меня ещё ٧٧٧٧ назвали!-отшил, отбрыкнулся словесно я от охранника, намекая на его зрение, что он увидел во мне мужчину. А произнёс я это в тишине при устремлённых на нас с охранником десятков пар глаз. Возможно, кого-то и шокировало моё неожиданное употребление мата в своём выражении. А одет я был тогда в подаренный мне продавщицей церковной лавки на Московском вокзале великоватый, но великолепный, пиджак.
В процессе обсуждения книжной новинки, в которой одним из персонажей по воле автора книги был Иисус Христос, я услышал от некоторых участников обсуждения абсолютную ересь. Мне это было ясно, поскольку я недавно читал Евангелие и Закон Божий, и я не смог смолчать, и сам вставил слово, когда дискуссия приобрела теологический характер, выступив в защиту такого доброго человека, как Иисус Христос, и автора презентуемой книги, на которого производились нападки, что он неправильно понимает двойственную сущность Иисуса Христа. Да, в частности, высказывание ведущей презентацию показалось мне такой ересью, услышав которую, я не смог смолчать, и, запросив микрофон, высказался. Я досидел в зале до конца презентации, а после неё ко мне подходит молодой бородач и спрашивает меня, не пишу ли я сам?
