Теперь мне надо домой, в смысле: к тёте Соне в Купчино. То есть на другой берег Невы, левый. Мне повезло, что именно в это время Володарский мост, разводящийся за ночь дважды, был на какое-то время сведён, и я без лишней задержки-повезло так повезло-на быстро пойманном частнике за относительно невысокую цену (рублей 100-200) - опять повезло, что быстро договорился с водителем во второй из остановленных машин - доехал до тёти Сони, которая, уже не веря, что я приду ночевать к ней, закрылась в своей квартире на цепочку. А ведь мне самой тётей Соней и тётей Надиной с Настей было настрого приказано жить в тёти Сониной квартире так, как будто меня и нет там, то есть не мешать тёте Соне доживать свой век ни шумом, ни ещё каким-либо иным способом (заставлять нервничать). А тут такое дело - я ломлюсь к ней в дом посреди ночи, будя её. А может и не будя, так как она мне отвечает, открывая дверь, что уже волновалась за меня, что хуже для меня, и не дай Бог узнать родственникам-Павловым, что я заставил волноваться девяностолетнюю старушку, этого Божьего одуванчика, для которого продолжать жить-это уже тяжёлая работа. Но я же не мог знать-предполагать, что мне повезёт этой ночью кататься-смотреть на разводящиеся мосты, и что тётя Соня настолько боязливая, что закроется, не дождавшись меня, на цепочку! Вот я перебоялся, что вызову гнев старухи! С ней и так то было тяжело общаться. Хотя я и старался избегать с ней общения, находясь с ней в одной квартире. Но минимума общения то было не избежать. И ведь она по-своему переживала за меня. Хотя бы всё лето по случаю моего трудоустройства, ведь я звонил по газете из коридора её трёхкомнатной квартиры. Слава Богу, она отнеслась с пониманием к тому, что я ей рассказал про командированного немца!.. А позвонить ей вечером и сообщить, что я задерживаюсь до глубокой ночи, я не мог по причине отсутствия у меня мобильного телефона в2004 году, который я не приобретал даже в 2003 году, когда был с деньгами, так как звонить мне тогда было некому. Ни по работе, ни матери. О чём мне с ней говорить? - так мы жили.

На следующий день, то есть воскресенье, утром я, естественно, долго спал. Давеча Роман попросил меня о любезности погулять с ним по городу в наш выходной воскресный день. Я рад был оказать ему такую любезность. Хотя бы из соображения языковой практики. Я заезжаю за ним в колледж в час дня. Я был бы не я, если бы не решил начать знакомить Романа с городом с моего любимого Петербурга Достоевского, до которого я запланировал идти пешком по Невскому от площади Восстания до канала Грибоедова. Согласись, читатель, ведь туристу в нашем городе необходимо оценить Невскую перспективу с этой точки - от площади Восстания, заодно и пройтись по этой главной-центральной улице Петербурга. Итак, мы едем на метро до площади Восстания, но по дороге в разговоре с Романом выясняется его большое желание осмотреть ещё одних сфинксов (ночью во время автобусной прогулки мы вылезали у египетских сфинксов перед Академией художеств), Шемякинских. Поэтому у меня на ходу меняется план. Мы доезжаем до площади Восстания, пешком идём к Неве. Романа поражают своим великолепием обычные доходные дома на Потёмкинской улице. Дойдя до сфинксов я фотографирую Романа вместе с ними. А напротив них, на другом берегу Невы, находятся "Кресты", тюрьма. И я с какой-то непонятной щемящей тоской и грустью гляжу на них. От сумы и тюрьмы не зарекайся, - повторяю я про себя, задумчиво глядя на тюремные окна, на расстоянии ширины реки кажущиеся всего лишь чёрными точками. Как же их много, этих точек! И за каждой из них, то есть в камерах, люди. Как много людей! Сидят. Ведь за каждой из точек сидит по несколько человек. И я не знаю ещё тогда, что через 2 года я сам окажусь в этой темнице, и буду сквозь решётку окна, сквозь точку, искать и не находить этих сфинксов на теперь уже другом берегу, таких измельчённых шириной Невы Шемякинских сфинксов... но не будем забегать вперёд.

Итак, от сфинксов мы направляемся к станции метро "Чернышевская". Я был рад поразить воображение Романа глубиной расположения и длиной подземного эскалатора этой станции. Проехав под землёй одну остановку, мы выходим наружу на "Маяковской", то есть снова на Невский. Тут Роман мне сообщает, что хотел бы купить шоколадную пасту типа "Алисы". Я включаю соображалку, и вот какой я сделал вывод чисто теоретически: этот товар мы вряд ли найдём на Невском, где мало продуктовых магазинов, а в тех, что есть, этой "замазке" не место. Я сообщаю свой вывод Роману, любителю завтракать с ней в Германии-намазывать её на булку, что он хотел бы проделывать за завтраком и в столовой колледжа. По случаю моего скепсиса насчёт обнаружения "Алисы" или "Нутеллы" на главной улице этого города-ну, прошла мода на эту шоколадную пасту у нас в стране!, хотя всего несколько лет назад её было завались, особенно в ларьках, типа на Сенной, но теперь на Сенной снесли те ларьки, да и в обычных продуктовых магазинах в последнее время я что-то не припомню этого товара, так что уж говорить о Невском?! - Роман удивляется. Зашли в пару магазинов - пасты нет. Доходим до Елисеевского магазина. Хорошо, что есть повод в него зайти - поискать шоколадную пасту. Наш вход в магазин я предваряю словами о нём: о его стиле модерн, о скульптурах на нём, о роскоши его внутреннего убранства, типа: прошу обратить на это внимание. для меня не удивительно в отличие от Романа, что в таком красивом магазине шоколадной пасты в пластиковых стаканчиках нет.

- Ладно. Тогда вместо пасты я хочу купить хотя бы мёда. Мёд тут хоть есть? - спрашивает и оглядывается в торговом зале Роман.

Мёд находится. Мы подошли к прилавку, где перед нами под стеклом витрины выставлены фабричные баночки с мёдом. На баночках этикетки с названиями сортов мёда.

- Тебе какой нужен? - спрашиваю я.

- Я хочу самого простого, липового, мёда, - заявляет Роман.

Я спрашиваю продавщицу, не читая этикетки, есть ли у них липовый.

- Нет.

Немцу смешно, что даже в таком помпезном магазине нет самого обычного, самого элементарного, то есть липового, мёда. Мне тоже это кажется смешным. Тогда я решаю свернуть с Невского налево на Садовую. Там в Гостином дворе на Садовой линии есть и продуктовый магазин. Заходим. Всего там навалом. А пасты нет. И мёд любой кроме липового!..

После выхода из Гостиного двора мы идём на канал Грибоедова и сворачиваем на нём налево. По дороге я в двух словах пересказываю об убийстве бывшим студентом старухи-процентщицы, акцентирую, что действие в романе "Преступление и наказание" происходит именно в этом районе, районе жизни персонажей и самого Достоевского. На Сенную площадь в этот раз мы не идём, зато прогуливаемся от дома Раскольникова его путём до дома Алёны Ивановны. Да, я показываю немцу 2 этих дома и высказываю надежду-предположение, что теперь Роману захочется прочитать этот роман. После осмотра дома старухи-процентщицы мы идём к Никольскому собору с его колокольней. Обратно к Невскому мы идём через кварталы рядовой застройки доходными домами. Всё. Теперь мне осталось проводить Романа до колледжа, что я и делаю. Осталось упомянуть, что гуляли мы ничего не евши по дороге, зато Роман покупал пиво на нас двоих. Всё правильно. Сегодня тратить должен он, ведь это он инициатор этой прогулки в выходной день. Пили мы неоднократно в этот день, причём иногда Роман покупал себе простую воду или кока-колу, я же предпочитал пиво. Какое - не скажу, чтобы не делать ему рекламы - а она ему и не нужна - его и так хорошо покупают. Но за метро платил жетончиками я. К ужину в столовой я успел сопроводить Романа до колледжа. Уже было мне известно, что завтра, в понедельник, никакой машины, даже газвагена, для доставки немецкого специалиста Романа Шнайдера на строительную площадку будущего завода утром предоставлено не будет. Так что мне придётся с утра заезжать за ним в колледж - я же должен обеспечить работой наших монтажников и не сорвать план ввода в эксплуатацию будущего завода по причине, что Роман не приехал на объект! Суббота, воскресенье, понедельник. Понедельник - третий уже раз мне придётся заезжать за Романом, переходя пешком Неву по Володарскому мосту - не тратить же деньги на наземный транспорт от метро "Ломоносовская" до Дальневосточного проспекта... Здесь возникает однозначная для меня ситуация, что за дорогу до работы должен платить я, ведь Роман должен был быть доставлен на объект на служебном транспорте, за который он не должен раскошеливаться. Я решаю подъехать до метро на трамвае, благо, он как раз подошёл. Я не боюсь оплачивать проезд в нём за нас двоих, будучи уверен, что мою дорогу до колледжа за Романом и от колледжа до строительной площадки оплатит-возместит строительная компания. На трамвае мы доезжаем до площади Александра Невского. На станции метро "Площадь Александра Невского"-2 мы осматриваем мозаичное панно "Ледовое побоище". Оно впечатляет немца-провинциала. Так уж совпало, что накануне мы останавливали взгляд на красно-белом мозаичном портрете Владимира Маяковского на станции "Маяковская", а про станцию "Ломоносовская" я говорил Роману, что именно Михаил Ломоносов в том числе научился делать в России смальту для мозаики. Приехали на станцию метро... Боюсь указывать какую. Далее пешком на край города. Пешком далековато, но подъехать к объекту от метро ни на чём нельзя. Дошли. Первый рабочий день на объекте начался с того, что главный инженер с Романом и со мной, естественно, обходят строительную площадку, на которой разложено оборудование, предназначенное к монтажу. Немец объясняет главному инженеру, я перевожу. Остановились у лежащих на земле металлических половинок кругов-обручей. Немец сказал, что это одноразовые крепёжные детали, поэтому они и разломаны при демонтаже пополам. На вопрос главного инженера, что же делать?, немецкий специалист ответил, что в Германии такие кольца - стандартные изделия, и их можно заказать там у него на родине, чтобы их прислали как можно скорее, чтобы, когда дело дойдёт до монтажа шнека (трубы), который они охватывают, не получилось простоя из-за отсутствия этих колец.