Купил дорогую музыкальную систему SONY ZS-35М с мини-дисками, на которые я мог записывать с радиоэфира понравившиеся песни и мелодии. Звук у этого компьютера на одну музыкальную операцию был превосходным, в общем, система стоила своих 9.200 рублей, отданных мной за неё из оставшихся после заключения договоров с фирмой UCI денег. Я намеревался записать за период ожидания нашего с Ольгой отъезда в Германию как можно больше нравящейся мне музыки, поиском которой в Германии я заниматься не был намерен. Первоначально в моих записях преобладали сделанные с эфиров радио "Рокс" и "Нашего", но постепенно я всё больше опопсевáл (от слова попса), то есть в моих записях стало появляться всё больше попсы, правда, всего лишь её лучшие образцы, но всё равно попсы. Ну не мог я уже находясь с деньгами отказать себе в покупке этого совершенного чуда, музыкальной системы! Ведь в Германию я кроме книг по немецкому языку собирался вывезти только её с кучей записанных разноцветных мини-дисков.

Но что это? Проходит неделя, а Сергей Корочкин с моим паспортом с новой пропиской не объявляется. Ладно, жду ещё несколько дней - он не звонит. Звоню сам по данному им мне в офисе UCI телефону (этот номер оказывается служебным). Отвечают, что участковый Корочкин на участке. Звоню ещё и ещё. Сегодня, завтра, и послезавтра. Волнуюсь. Наконец дозвонился: Корочкин отвечает, что пока прописку мне ему сделать не удалось, чем меня очень удивил, подберём такой мягкий глагол для моего состояния. Ну что я могу поделать, кроме как согласиться ждать ещё? Жду. Проходит ещё неделя. На дворе уже май 2003 года, и я понимаю, что я попросту зря теряю время. Я обращаюсь к Якубовской как к рекомендателю Корочкина, и на моё недовольство-удивление она утратила приветливость ко мне и манеры: да она просто отбрыкивается от меня. Словами. Что за Корочкина она не отвечает, не надо её впутывать в эту историю с моей пропиской и тому подобное. Ну очень меня неприятно удивила-ошарашила Якубовская, ведь обещанная ею мне петербургская прописка - один из главных побудительных мотивов моего обращения к услугам фирмы UCI! Ладно, спрашиваю её, как мне забрать мои паспорт и деньги у недосигаемого мной Корочкина обратно? Её ответ:

- Договаривайся сам как хочешь, это не её дело. Опять звоню и немогу дозвониться до Корочкина. С трудом его выцепил. Спрашиваю:

- В чём дело?

Он объясняет: в связи с грядущим трёхсотлетним юбилеем Петербурга в городе усилен контроль за пропиской, из-за чего цены на неё взлетели, так что моих трёхсот долларов было мало.

- Хорошо, - говорю, - отдавайте деньги обратно, - паспорт я уже держу в руках, решив не вбухивать в мента на прописку дополнительных денег, решив обойтись без услуг этого необязательного челобрека.

- Нету, - отвечает ментяра.

- Как это нету? - не понимаю я.

- Потратил.

- И когда вернёте?

- Как-нибудь потом, не сейчас.., - отвечает наглая ментовская рожа.

Вот и весь разговор с ним, из которого я понял, что вернуть ни время, ни деньги мне не удастся. А что мне оставалось делать, как продолжать надеяться на лучшее? Две тысячи евро Якубовская мне не вернёт. Отступать мне некуда.

Но я продолжил верить Якубовской, что это всего лишь досадное недоразумение с ментом-мошенником Корочкиным, ведь перестать верить ей в реальность затеи моего отъезда с Ольгой на учёбу в Германию я не мог, потому что отступать мне, повторяю, было некуда! Две тысячи Якубовская мне не вернёт, сославшись хотя бы на название заключённых мной и Ольгой договоров с ней - "об оказании консультационных услуг", да и в самих договорах формулировки нашего с Ольгой отъезда на учёбу в Германию нечёткие. А если быть точнее, на данный момент я отдал Якубовской на четыреста долларов больше (это помимо трёхсот долларов, схапанных Корочкиным). Что это за 400 долларов? 300 - я отдал Якубовской за диплом пединститута имени Герцена для Ольги, ведь у неё не было требуемых тринадцати лет суммарного образования, а 100 - легче оказалось заплатить столько за Ольгин школьный аттестат, чем найти его, ведь она и не думала, что он ей может ещё понадобиться.

Итак, у меня на очереди решение проблемы моей прописки. Теперь уже не важно где, в Петербурге или нет, лишь бы поскорей - и так время потрачено зря. Ольга у своих знакомых узнала телефон, позвонив по которому я услышал обещание прописать меня хоть через день в Ленобласти за 300 долларов. Ну что же, в Ленобласти так в Ленобласти! - согласился я сам с собой. - Не собираюсь же я жить там в самом деле в конце-то концов. Мне ведь лишь бы остаться полноценным российским гражданином, то есть быть хоть где-то прописанным. Через день утром меня ждёт иномарка (автомобиль) у парка Победы на Московском проспекте. Меня и ещё двоих таких же как и я жаждущих прописаться за деньги везут аж за полторы сотни километров в Толмачёво по направлению на юг к Луге. Там, в Толмачёвском административном здании и прописывают в какой-то близлежащей деревеньке под названием Жельцы. То есть я в самих Жельцах и не был. Тут же в Толмачёво ставят меня на военный учёт, проставляя штамп в военном билете. То есть прописку я обретаю серьёзную, проходящую по всем компьютерным базам, а не просто штамп в паспорте. В приложение к проштампованному паспорту мне выдали какую-то бумагу с печатью, в которой было написано, что обретённая мной прописка не даёт мне права проживания по указанному в ней адресу. То есть смысл написанного в бумаге мне был ясен, однако природа возникновения этой бумаги была для меня тайной, покрытой мраком - мне её просто вручил организатор прописки, который ездил из Петербурга вместе с нами, тремя прописываемыми. Запомнилось, как мы гнали на машине из Петербурга в Толмачёво и обратно. Средняя скорость машины с нами была 140 км/что, 120 - казалось, что мы замедлились, 160 - ускорялись для обгона или на прямых участках, причём гнать мы начали ещё в городе: в поворот, огибающий Пулковские высоты с обсерваторией, мы входили замедлившись до сотни. А ещё в машине играл тяжёлый рок, так что эта поездка с ветерком и уходом души в пятки мне запомнилась на всю жизнь. На обратном пути уже при въезде в город водителя нашей машины всё-таки оштрафовали на целых 500 рублей за превышение скорости. Размер штрафа указывает, что он пошёл мимо кассы в карман инспектора дорожно-патрульной службы и фактически являлся взяткой за закрытие глаз инспектором на безобразие на вверенном ему участке дороги. Странным было, что этот инспектор оказался единственным, сумевшим зафиксировать нарушение скоростного режима нашим водителем-гонщиком на пути от Петербурга до Луги (в Лугу машина ездила без прописываемых, оставив нас в Толмачёво на несколько часов ожидания в харчевне; глупое состояние - оказаться за полторы сотни километров на берегу реки Луги без паспорта, переданного неизвестным деловым людям-прописчикам: один на берегу прекрасной реки).

Следующим пунктом у меня было взятие академической справки из университета о том, что я действительно в нём порядочное время, всё, если быть точным, проучился и получал неплохие оценки за экзамены и курсовые да зачёты. Когда я пришёл в деканат своего юридического факультета, то был неприятно удивлён, что мне придётся ждать изготовления справки для меня целый месяц и ни днём меньше. Я робко предложил заплатить за ускорение процесса выдачи справки, но мне было отрезано, что это невозможно - ускорить процесс. Пришлось ждать целый месяц до июня. И пока я не получу академсправку, я не могу расстаться со своим российским паспортом - сдать его для получения загранпаспорта, ведь мой российский паспорт мне потребуется предъявлять при получении мной этой академсправки: я решил две эти процедуры, получение академсправки и загранпаспорта, выполнить последовательно - имею право надеяться, что всё успею.