- Ну, хорошо! Только 3 минуты.

Мы заходим к ней в кабинет. И я говорю ей:

- Вот флешка со свежей редакцией моей Книги. Последние 3 главы отдельным файлом. Сбросьте её содержимое сейчас же при мне на свой компьютер. А потом почитаете, когда у Вас будет время. Хотя бы последние 3 главы.

- Прямо сейчас мне скидывать некогда.

- Но постарайтесь это сделать сегодня до ухода старшей сестры домой. Я ей хочу передать эту флешку сегодня для ознакомления.

- Хорошо. Я скачаю и сама отдам флешку Татьяне Владимировне.

- Хорошо! Так даже лучше будет.

Я обрадовался, что избавлен психологом от необходимости самому обращаться к старшей медсестре.

Дальше события развивались так. Я шёл по коридору. Меня увидела старшая медсестра, с кем-то беседующая. Завидев меня, она громко произнесла, чтобы я слышал:

- Я в суд пойду. Он мне ответит за оскорбление!

Это она сказала, ещё не ознакомившись с тремя последними главами моей Книги.

Далее. Перед обедом ко мне в палату заходит Анна Ивановна и возвращает мне флешку, которую я отдал психологу. Я делаю вывод, что Анне Ивановне её передала старшая медсестра. Значит, они прочитали! И мой ультиматум в конце. Хорошо!

А совсем перед обедом меня вызывает к себе процедурная медсестра Маша и предлагает подставить ей попу: врач Анна Ивановна назначила мне укол. Или уколы. Пока не знаю. Процедурная Маша не отвечает, как и на вопрос, что за лекарство мне колет.

- Все вопросы к врачу, - сказала мне она.

Укол был небольной. К вечеру у меня заныли ноги, голова заболела, и глаз стал заходить за глаз в желании поспать. Вот какой укол вредный! За что? За правду? За правду!

А на следующий день во вторник меня на больничной машине в сопровождении процедурной Маши и санитара повезли в Сиверскую к платному зубному врачу. А ведь раньше я ездил с Машей без санитара! И в прошлый раз из выданных Маше на руки моих денег на оплату услуг зубного врача я попросил её купить мне пачку сигарет Marlboro. Она купила и угостилась у меня сигареткой, мы покурили в ожидании больничной машины, чтобы ехать обратно в психбольницу. А в это раз после посещения зубного врача Маша решила заехать в Сбербанк. Я ей говорю:

- Маша! Угости меня сигаретой. Я покурю, пока ты будешь в Сбербанке.

- Нельзя. Мне потом по шапке надают за это.

- Да кто узнает?!

- Нет. Я сказала нельзя.

Вот такая у нас "добрая" процедурная медсестра Маша! Вот как она боится старшей медсестры!

В это день, во вторник, она сделала мне второй укол. А я тем временем ждал положительного для меня решения больничного начальства по поводу моего ультиматума о моей выписке из дурдома. Но его не последовало ни во вторник, ни в среду, когда мне был сделан третий укол. Как же мне было плохо от этих уколов! Во вторник и среду по назначению врача мне мерили давление. Оно подскочило до 160 на 90 в эти дни! Давали таблетки для понижения давления. В четверг укола не делали. Сделали в пятницу. И тогда, не дождавшись положительного решения о моей выписке, я написал Гатчинскому прокурору заявление с тебованием меня немедленно выписать из дурдома. Заявление я отдал Анне Ивановне.

В понедельник, 11 августа 2014 года, Анна Ивановна сообщила мне, что в связи с моим обращением к прокурору моё медицинское дело передано ему для рассмотрения. Мне подумалось, что было бы лучше , чтобы прокурор ознакомился с моей Книгой. Но спрашивать Анну Ивановну, передан ли прокурору файл с моей Книгой, я не стал. А точнее, не успел, потому что Анна Ивановна добавила:

- Готовьтесь, Вы снова попадёте на "принудку" (прим.: то есть на принудительное лечение, куда по решению суда за преступления отправляют психов и дураков вместо тюрьмы и зон-лагерей, то есть в эту же психбольницу на отделение для принудчиков, где я уже был - это 1-ое и 7-ое отделения).

За выходные я осознал, что, раз у меня теперь не будет Интернет-модема до самой выписки из дурдома, то Ульяне, которая собирается навестить меня в дурдоме в августе, не следует покупать мне современного ноутбука (зачем он мне теперь нужен?). И о своём отказе от покупки ноутбука я должен сообщить ей по телефону в понедельник.

Наступил понедельник. Сегодня был банный день. Пока я был в душе, старшая медсестра произвела шмон (то есть обыск-выемку) моей прикроватной тумбочки. Она изъяла зажигалку, канцелярский (für Basteln) ножик, которым мы разрезали сухие вафельные торты, 3 пластмассовые ложки и отнесла в раздатку-мойку-буфет 2 вафельных торта и коробку сахара.

А чай нам на 8 отделении не разрешают официально пить, потому что некоторые психи и дураки любят есть спитый чай (листья и пакетики), то есть чаинки, запивая или разбавляя их сырой водой. А это, говорят врачи, вредно. А ведь на других отделениях этой больницы есть организованное чаепитие после тихого часа, при котором следят, чтобы психи и дураки сдавали спитые чайные пакетики. Дают на других отделениях по 2-3 пакетика в день. Вспомню здесь, что на Арсеналке на 11 отделении, где я начал в 2009 году писать эту Книгу, в каждой палате был свой электрочайник, и выдавали по 7-10 пакетиков в день. Пей - не хочу. Так что там никто спитый чай не жрал. Были только любители засыпаться сухим чаем и запить его водой. Засыпаются чаем на всех отделениях, где он имеет хождение. Так что же, всем остальным страдать и не пить нормального чаю из-за нескольких психов и дураков? Вот поэтому у меня забрали и 3 пластмассовые чайные ложки.

Числа 9-го пристал ко мне псих-дурак Иван Орлов. Он хотел от меня, чтобы я поменял ему свои наручные дешёвые китайские часы, купленные мне тётей Надиной. Иван-дурак пришёл ко мне в палату и сел напротив меня на соседнюю койку.

- Давай поменяемся. Я тебя помнить буду. Знаешь, как мне нужны часы? А ты себе новые закажешь. У тёти или в магазине. А мне нравятся именно твои. Очень. Ну давай меняться!

- Ни за что! И не думай об этом. Мне не важно, будешь ты помнить меня или нет. А для меня - это память о моей тёте. И что я ей скажу, когда она увидит меня без часов или с другими часами?

- Скажешь, что сломались и ты их выбросил.

- Я не хочу ей врать из-за тебя. Кто ты такой?

- Ну давай! Я тебе дам на днях 10 пачек сигарет "Петра". (Примечание. Напомню, что в это время ощущался недостаток сигарет: 5-6 перекуров в день по 1-2 сигареты за раз.). Накуришься. Надолго хватит. Твои часы ненамного дороже стоят. А то и дешевле.

- Нет! Я сказал: нет!

Так я препирался минут 10, а Иван-дурак всё канючил да канючил мои часы. Вдруг он переключился на другой объект моей собственности - большие стереонаушники PHILIPS:

- Отдай тогда за пачку сигарет - завтра отдам - и вот этот пакептик чая свои большие наушники.

Надо сказать, что в пакетике том было грамм 50 чая, а наушники у меня были не единственные: я всегда старался иметь запасные, поскольку они быстро летят. Также я вспомнил про сумочку типа барсетки на длинной лямке, которую Иван Орлов мне отдал, то есть типа подарил, за пользование моим Интернет-модемом. Но сейчас-то модема у меня нет - врач забрал, - следовательно, я боялся, что Иван-дурак, вечно поступающий некрасиво, потребует у меня сумочку обратно. И чтобы не допустить этого (сумочка мне понравилась) я согласился на обмен своих наушников на чай и пачку сигарет, к тому же так хотелось курить!

- Ладно, только к завтрашней пачке сигарет ты сейчас достанешь ещё одну сигарету.

Иван-дурак побежал за сигаретой. Принёс. И я отдал ему наушники. А он мне пакет чая и сигарету.

- С меня пачка "Петра" завтра.

Мы с Андрюхой разделили чай на 4 маленькие горочки, чтобы 4 раза заварить кружку чаю. В этот же вечер мы с ним выпили 2 кружки из четырёх. На следующий день Иван Орлов сообщает, что ему не удалось достать пачку сигарет, и он просит меня подождать какое-то неопределённое время. Мы садимся с Андрюхой за предпоследнюю, третью, кружку чаю, а к нам подсаживается Иван Орлов и Петя Смыков. Типа, мы будем пить чай вместе с вами! Какой же наглый, этот Ваня! Я ему говорю и Пете тоже, что мы с Андрюхой хотим эту кружку выпить на двоих. На что жадина Петя, меньше достающий чаю, чем пьющий его, начал словесный понос: